Узнай меня, если сможешь - Лада Шведова
Но, как и вчера, я мало думала об Антоне и о том, как его впечатлить, куда больше меня волновала миссия «не провалиться со всеми личностями». Поэтому я украдкой разглядывала маркер и соображала, как же мне не выдать свою новичковость в стрельбе. Какая-то игра от обратного получается: вчера приходилось играть новичка, умея кататься на сноуборде, сегодня – изображать профессионального снайпера, не имея опыта стрельбы. То ли еще будет, как говорится. Оказывается, врунам по жизни непросто приходится, сплошные нервы и преодоления. И времени ни на что нет, в том числе на личную жизнь. Тут бы всему, о чем наврала обучиться, уже хорошо. – Волнуешься? – спросил Антон.
– Просто давно не стреляла, – промямлила я.
– Уверен, ты все сразу вспомнишь.
Ага, как же! И теперь мне понятна тактика двоечников на экзаменах – надежда вспомнить то, чего и не знал никогда. Глупо, нелепо… но так хочется.
– Значит, ты дочь военного? – продолжил Орешин.
– С чего ты взял?
– Твой брат сказал.
– А! Ну да.
– На чем отец летает?
Летает? Они еще и полеты какие-то обсудили?! Когда «братец» успел выболтать столько подробностей? Я же все время рядом была. Нет, это просто невозможно – произвести впечатление на парня в таких нервных обстоятельствах. Мне опять стало жарко, хотя еще двадцать минут назад я мерзла без теплой куртки. Сколько там сегодня на улице? Минус десять? По моим ощущениям – все плюс сорок.
– На самолете, – осторожно ответила я, боясь не попасть. Вдруг это внезапно вертолет и «младший братишка» успел даже это выложить?
– Это я понял, – хмыкнул Орешин. – А на каком?
– Не помню. Спроси у Влада.
– Не помнишь, на чем отец летает?
Я резко развернулась. Антон тоже притормозил, глядя на меня сверху вниз с улыбкой. И эта улыбка, честное слово, казалась мне злодейской! Словно он специально приставал ко мне с вопросами, чтобы помучить.
– Просто… давай думать и говорить об игре, – предложила я, взяв себя в руки. – Не хочу обсуждать мою семью. Если нужны подробности – спроси у Влада, он все расскажет. У меня другие интересы, последнее я даже выделила, чтобы до него дошло. – К тому же, мы здесь не просто в лесу гуляем, у нас миссия – снять врага.
Орешин долго смотрел на меня с этой своей улыбкой, но в итоге кивнул:
– Понял – говорим только о деле. Или… а о твоих интересах говорить можно? Или они тоже под запретом во время игры?
– Зачем тебе мои интересы?
– Слишком интригующе прозвучало – как не спросить?
С ума он меня скоро сведет! В моем воображении наше сближение выглядело иначе, что-то в духе киношных флэшбеков, когда все легко, приятно, романтично и естественно, и обязательно с подходящей песней на фоне. А не когда я вся напряжена как струна и вздрагиваю от любого вопроса. И все время хочу сбежать.
Это просто уже никуда не годится.
После пейнтбола надо будет все ему рассказать, потому что с меня довольно этого фарса, этого стресса… А там – будь что будет. В принципе, я уже так устала, что готова была признаться незамедлительно, но не хотелось портить игру остальным, все-таки с нами много других людей приехало. А ну как Антон разозлится? Или я свалюсь в обморок от стресса? Или… много других вариантов.
После пейнтбола. Определенно.
– Я шью кукол, – ответила я, вспомнив его вчерашнее выступление.
– Кукол?
– Именно. Я – кукольница. Сам знаешь, как это бывает: сначала надо найти парня, достойного стать куклой, подарить ей лицо. Вдохновиться. Затем – взять в руки нитку с иголкой и вперед, к свершениям! – Фантастика! – с трудом сдерживая смех, восхитился Орешин. – Если что, я готов позировать! В любое время дня и ночи.
– Кто сказал, что ты достоин стать моей куклой?
– Смотря какой. Ты даже не знаешь, от чего отказываешься.
– А ты не знаешь, на что соглашаешься.
В этот раз Антон рассмеялся, не сдерживаясь, я тоже улыбнулась. Так мы дошли до вышки, с которой мне предстояло снимать противника. Я забралась наверх по деревянной лестнице, оглядела тропы и укрытия. Все отлично просматривалось, пожалуй, умей я стрелять, и правда бы вытащила всю команду, а так… Ладно, позже придумаю причину своего косоглазия. И вообще, вдруг я и правда хорошо стреляю? Статистических данных на этот счет у меня не было, поэтому кто знает…
– Эй, Сколопендра! – позвал снизу Орешин.
– Хватит меня так называть!
– Я бы рад, но не могу – это твой позывной!
– Что?!
– Ты не слушала Славу? У всех есть позывные, – с ехидной улыбкой объяснил он. – Например, я – Крепкий Орешек, Зоя – Кубрик, Леся – Уэнсдей.
– Когда мы выбирали позывные?
– В самом начале, когда ты ходила пляж разглядывать.
– И ты записал меня как Сколопендру?!
– Ну да! Чтобы не отвлекать от прогулки, – прочитав что-то такое на моем лице, Орешин поднял руки в защитном жесте: – Спокойно, снайпер! Напоминаю – я в твоей команде, в меня нельзя стрелять. – Точно? А мне вот очень хочется проверить, насколько же ты крепкий… орешек!
Он рассмеялся и юркнул за дерево:
– Почему все, что ты говоришь, звучит так пошло? Я уже не знаю, что и думать… Сколопендра.
– Думай о том, что я предпочту попасть в тебя, а не в соперника, – посоветовала я, радуясь, что мы сейчас не лицом к лицу и он не может видеть, как я покраснела от его намеков.
В этот момент зашипела рация:
– Вы на месте? Скоро начнем. Прием…
Глава 19
Все закрутилось так быстро, что разбираться со стрельбой и правда пришлось на ходу. К Антону присоединился еще кто-то из наших (из-за маски узнать это можно было только по синей повязке на руке), они о чем-то переговаривались, прячась за деревянным укрытием. Я же смотрела на все сверху, пока мимо меня что-то не просвистело – оказалось, в меня стреляли! В снайпера! Так вообще можно?
Я испуганно присела и вжала голову в плечи.
Моя вышка походила на мини-балкончик и была защищена, но только если сидеть и не высовываться. Так вряд ли получится снимать соперников с воздуха, но как теперь высунуться, я понятия не имела, потому что в меня опять выстрелили! Прямо надо мной в дерево врезался шарик, обрызгав все вокруг красной краской. Вряд ли кто-то рассчитывал в меня попасть, скорее пугали.
– Сколопендра, прикрой. На три часа, – прошипела в это время рация.
На три часа?
А, так обозначают направление… Значит, Орешин
