Безумный - Онли Джеймс
— О, черт. Как хорошо.
Лукас не хотел, чтобы его щиты ослабли, но ничего не мог с собой поделать, не мог сосредоточиться. Но вместо обычного шквала нежелательных образов, мысли и ощущения захлестнули его самым лучшим образом.
Август представлял, как зарывается в Лукаса, но одновременно размышлял о том, как Лукас делает то же самое с ним. Его мысли были яркими, собственническими, почти такими же притягательными, как ощущение мягкого скольжения языка по его входу.
Август думал о вещах, от которых Лукас застонал, и отчаянно потянулся к члену. Лукас едва успел прикоснуться к Августу, как тот обхватил его запястье, не давая Августу прикоснуться к себе.
— Август...
Август остановился и пригвоздил его взглядом.
— У тебя был шанс взять контроль. Ты отказался. Ты кончишь, когда я закончу.
Низкий рык в голосе Августа как будто заставлял его двигаться. Вот он, настоящий Август, мучитель, истязатель. Не всякая пытка – боль. Иногда её вполне достаточно, чтобы человек отчаянно жаждал большего.
Лукас опустил голову на матрас, тяжело вздохнув. Август не отпустил его запястье, просто держал в тисках, пока другой рукой скользил в темную бороздку между ягодицами Лукаса, обводя вход, прежде чем ввести в него один смазанный слюной палец.
— Чёрт... Август.
Август игнорировал его, облизывая языком ободок, пока пальцем входил и выходил, и это сочетание отправляло чувства Лукаса на орбиту. Он никогда не был из тех, кто умоляет, но он задумался об этом. Отчасти Лукас опасался, что Август только затянет момент, чтобы еще больше поиграть с ним. Он сделал единственное, о чем мог подумать, бездумно насаживаясь на палец Августа, и стонал каждый раз, когда он касался пучка нервов, разжигая огонь в его крови.
Когда Август, наконец, снова сомкнул губы над его членом, Лукас не мог контролировать движения бедер, не в силах решить, что ему нравится больше – пальцы в нем или идеальный отсос Августа.
Август все еще держал запястья Лукаса в своей хватке. Он опасался что-либо сказать, закричать, даже сказать Августу, что он близок... а он был так близок.
Они ведь еще никогда не были так вместе; не обсуждали границы. Верил ли Август вообще в границы, не связанные с веревками или цепями?
— Я так близко. Пожалуйста, не останавливайся. Пожалуйста.
Август не остановился. Задвигался быстрее, подталкивая Лукаса все ближе к обрыву, пока он с криком не кончил, заливая рот Августа своим освобождением, сотрясаясь и стоная.
Как только Август вытащил палец, Лукас перевернул их, схватил Августа за руки и прижал к себе, глубоко целуя, желая почувствовать вкус себя на его языке.
— Моя очередь, — прорычал он.
Август изменился молниеносно: мышцы расслабились, глаза стали мягкими, словно он подчинялся всю свою жизнь. Это почему-то заводило не меньше, чем его животная сторона, а может, и больше. Как там сказал Август? Он наклонился, чтобы укусить Августа за ухо.
— Кто теперь кролик?
Август вдохнул ноздрями, его зрачки расширились.
— Ты. Но, похоже, я в твоей власти. — В голосе слышался легкий оттенок юмора, который дал Лукасу понять, что Август подыграет ему, что он тоже этого хочет.
— Руки на изголовье. Не двигайся.
Август закинул их на изголовье кровати, сцепив пальцы и не сводя глаз с Лукаса. Если бы он мог снова стать твердым, этот взгляд сделал бы это. Тихая покорность Августа. То, как Август смотрел на него, словно он был чем-то стоящим. Август такой чертовски сексуальный.
Лукас сел между раздвинутыми бедрами Августа, разглядывая его торс и темные волосы на груди и животе, прослеживая путь к его необрезанному члену, твердому и покрасневшему, торчащему из гнезда темных волос.
Лукас не знал, с чего начать. Август был как шведский стол со слишком большим количеством вариантов. Но Лукас не торопился с ним, и частично ему хотелось сделать то же самое. Посмотреть, сможет ли он разоблачить Августа по кусочкам за раз.
Лукас провел тупыми ногтями от ключиц Августа до бедер, наблюдая, как на коже появляются красные линии. По всему его телу пробежали мурашки. Лукас наклонился и прикусил один сосок Августа, одновременно нежно дразня другой, и ему понравилось, как Август зашипел, выгнув бедра против его воли. Лукас повторил свой эксперимент, поменяв сторону. Сначала терзал и царапал зубами, а потом успокаивал языком.
На твердом члене Августа появилась капелька предэякулята. Лукас наклонился и лизнул его щель, она слегка горчила на языке. Август зарычал, когда Лукас провел губами по одной стороне его ствола и по другой, а затем взял его в руку и стал работать кулаком. Август закрыл глаза, мышцы его челюсти пульсировали, когда он пытался трахнуть руку Лукаса.
— Не-а. У тебя был шанс. Теперь моя очередь, — поддразнил Лукас, как Август несколько минут назад.
Август открыл глаза, на его лице появилась медленная ухмылка.
— Я хотел бы со всем уважением напомнить тебе, что мои руки на самом деле не связаны.
Лукас тихонько засмеялся.
— А я хотел бы напомнить тебе, что это ты боишься потерять контроль, а не я. Это ты думаешь, что тебе нужен удушающий ошейник, а не я. — Лукас изогнул бровь, возвращая Августу ухмылку. — Если ты хочешь бороться, то действуй.
Лукас не ожидал, что это произойдет. В одну минуту он смотрел на Августа сверху вниз, а в другую – лежал на спине, Август нависал над ним.
— Осторожно, — промурлыкал Август.
Лукаса не волновала осторожность. Он поднял голову и провел губами по всему, до чего мог дотянуться, по груди Августа, по его ребрам. Лукас провел ладонями по бедрам Августа и придвинул его ближе, пока член Августа не оказался над его губами. Лукас взял его в рот и застонал, когда Август нежно провел пальцами по его волосам.
Август, казалось, не торопился, наблюдая, как с каждым медленным движением бедер все глубже погружается в рот Лукаса.
—- Блядь. Ты так чертовски красив. Можешь принять еще?
Лукас не ответил, просто поглотил его, дрожа, когда Август застонал, одной рукой вцепившись в его волосы, а другой ухватившись за изголовье кровати. Лукас был чертовски возбужден, глядя на Августа, от того, как сокращались мышцы его живота с каждым толчком, губы приоткрыты, глаза закатились, когда Август трахал его рот.
— Я уже близко, — проурчал Август, его бедра задвигались быстрее, дыхание участилось, и неожиданно он вырвался, забрызгивая
