Танцуй, детка! - Саша Шу
– Привет, девчонки, представляете, свой мобильный вчера где-то в клубе забыла, вы случайно не видели?
Я подхожу к Лене, которая со скучающим видом смывает с себя остатки макияжа и чужой спермы с лица, и резко намотав её длинные волосы на руку, отчего она вскрикивает от боли, шиплю ей в ухо:
– Быстро гони мои бабки, сука, – и Кисонька под взглядами уставившихся на неё девочек нехотя достаёт из своей сумочки скомканные купюры со словами:
– Бери, честно заработала, – и криво усмехается мне в зеркало, отчего мне хочется выцарапать её глаза. Но я вспоминаю мадам Лилу, делаю глубокий вдох и преисполненная собственного достоинства отвечаю:
– Благодарю.
И ухожу из раздевалки, пока никто не видит, как по моему лицу текут слёзы ярости, облегчения, злости и бессилия.
Пока я иду по улице, на телефон приходит сообщение, и я, открыв мессенджер, получаю мультяшную картинку от Майкла: он приделал своё лицо к мосту Понте-Веккьо во Флоренции и машет мне оттуда рукой со словами: «Привет!». Я смеюсь над забавным коллажем и шлю ему в ответ глупый смайлик.
«Ты уже освободилась?», – шлёт он новое сообщение, и меня удивляет, что он вообще сегодня вечером один, а не под надзором одной из вцепившихся в его член девиц. «Да, иду домой», – шлю я ему ответ, невидимкой пробираясь зарослями своего ночного города. «Не хочешь поплавать в море?» – снова моргает в темноте экран мобильного, и я, вспомнив, что так и не успела сделать это за сегодня, шлю ему в ответ: «Ага».
Мы едем по уснувшим в этот час улицам в «Порше» Майкла, и из динамиков раздаётся бархатный глубокий голос Барри Уйта. Романов виртуозно управляет авто, и мы уже оставили позади ночные дома, выехав на загородную трассу, пахнущую пылью и степными травами. Я молча уткнулась в окно, но вижу в нём только своё осунувшееся отражение. Мне кажется, что всё случившееся за последнее время было не со мной, а с другой девчонкой, а я сама чувствую, как постарела не несколько лет. Я равнодушно смотрю на породистый профиль Майкла, и понимаю со всей силой безысходности, что даже приблизившись к нему на самое максимально возможное малое расстояние, я всё равно ничего не смогу сделать. Я просто восемнадцатилетняя девчонка, которая умеет отлично танцевать, только и всего. И я сама уже начинаю верить в слова Арчи, что рано или поздно начну этим заниматься, чтобы получить ещё больше денег, потому что это единственное, чем я могу заработать сейчас какую-то ощутимую сумму. И даже если я смогу как-то отомстить Романову, то это не поможет вернуть мне мою семью и Даню.
– Как, кстати, Анжела? – с равнодушным видом спрашиваю я своего спутника, и он с раздражением отвечает:
– Понятия не имею.
– Извини, я просто подумала, что вы вместе, – мямлю я в своё оправдание.
– С чего бы нам быть вместе, – усмехается Майкл, и я снова вижу перед собой самоуверенного наглого самца. – А, это, – словно вспомнив что-то, тянет он, и его рот растягивается в хищной улыбке. – Так это ничего не значит, разве ты этого не знала?
– Прости, – снова извиняюсь я.
– Да ничего страшного, – успокаивается Майк. – Только подумай, очень сложно сдерживаться, когда тёлки сами на тебя лезут, – вдруг начинает он со мной откровенничать, и я вдруг начинаю подозревать, не относится ли он ко мне как к девочке-другу.
И словно подтверждая мои мысли, Романов продолжает изливать мне душу:
– Понимаешь, так очень удобно. Мне практически не надо ничего делать. И так было всегда. Эти сучки всегда трутся рядом, стоит мне просто где-то появиться. А сейчас и подавно, я просто не знаю, нужен ли я кому-то сам по себе, или они все хотят моих денег.
– Какая тяжёлая у тебя жизнь! – иронизирую я, и он, недоверчиво глянув на меня, продолжает:
– Да нет, меня всё устраивает. Выбираю любую, какая мне нравится на сегодня, и просто получаю удовольствие. Мне кажется, это вполне по-честному.
– А ты думаешь, их это устраивает? – интересуюсь я и тут же понимаю, как наивно и по-детски звучит мой вопрос в циничном мире Майкла Романова.
– Ну конечно устраивает, Алекс, конечно устраивает. Они же тоже получают своё наслаждение! Так что всё по-честному, – и останавливает машину прямо на одном из диких далёких пляжей.
Мы стоим у самой кромки воды, и тут я с досадой вспоминаю, что совсем забыла про купальник! Но Майкл совсем не переживает по этому поводу, и просто начинает раздеваться, сбрасывая с себя футболку и джинсы на мокрый песок, пока не остаётся в одних боксерах.
– Можешь отвернуться, – с лёгкой иронией говорит он, и стягивает их с себя, оставшись передо мной во всём великолепии своего молодого подтянутого сильного тела.
– Хорошо, – смотрю я в сторону от него с улыбкой, успев краем глаза ухватить кусочек его наготы. – Тогда и ты не смотри, – и быстро сбрасываю с себя всю одежду, и скорее бегу к тёплому морю, готовому принять меня в свои шуршащие волны.
Я плыву, и думаю про себя, что после откровений Майкла могу вообще не беспокоиться о том, что его как-то смутит моё голое тело. Поэтому я полностью отдаюсь маслянистой на ощупь ночной воде, отплывая от берега всё дальше и дальше, словно хочу найти свой собственный одинокий остров посреди океана.
Совсем рядом я чувствую красивое сильное тело молодого и уверенного в себе мужчины, у которого открыты все дороги, и он может выбирать себе, кого хочет. Точнее, ему даже не надо выбирать: они сами сыплются к нему золотым горохом прямо в руки, стараясь удовлетворить его любое желание. Единственное, чего я не могу до сих пор понять, – размышляю я, делая взмахи руками, так это того, зачем он ходит в наш занюханный клуб? Да, возможно, я просто глупая девственница, которая корчит из себя роковую шлюху, и которая станцевала не один десяток приватных танцев на чьих-то вздыбленных членах, но одно я знаю наверняка: в наш клуб приходят одинокие люди. Пора назвать наш клуб не «Нью-Йорк 56», а «Голое одиночество», – вдруг приходит мне в голову мысль, и я начинаю захлёбываться от смеха.
– Над чем ты смеёшься? – подплывает ко мне встревоженный Майкл, и его руки касаются под водой моего живота и бёдер.
– Ничего особенного, – успокаиваю
