Игра на грани. Навсегда моя - Юлия Стоун

— Идиот.

Он рассмеялся и указал на ручку. В ответ, я рассмеялась ему в лицо.

— Подписывай.

Я отрицательно покачала головой. Это бред.

— Ты знала, Вика, что на производстве у твоей матери изделия делаются из нелегально приобретенных камней? — Марк нажал на кнопку и стержень ручки появился со щелчком. — Поставщики у них — подставные компании, а бриллианты покупаются на черном рынке.

Нет, нет, нет. Этого просто не может быть! Мама рассказывала, что сотрудничает только с белыми поставщиками, они с папой часто обсуждают дела за ужинами, где присутствую и я.

Марк поднял ручку к моему лицу и покрутил ее между своих пальцев. Весь его вид показывал, что он верил в то, что говорил. Но я ведь видела, как он умеет надевать маски лжи, оставляя при этом покер фейс.

— Конкретно сейчас, твоя мама пять минут как вышла из здания главного управления следственного комитета после того, как дала показания следователю. Пока ее привлекли только в качестве свидетеля, но если ты и дальше будешь упрямиться, Виктория, то, боюсь, что ее роль в этом деле могут переквалифицировать.

— Ты блефуешь…

Я старалась держаться и не подавать виду, что мне было очень страшно. А что, если это правда? Он действительно может навредить моей семье?

Глава 16

Марк смотрел на меня как на несуразного ребенка, который бесил его свои поведением. Но в итоге, он качнул головой и, фыркнув, достал свой телефон из кармана.

— Сейчас проверим, Вика. Ставлю на громкую.

В трубке звучали длинные гудки, мама не отвечала. Но спустя четыре гудка, послышался шорох и звук, как будто ветер задувал в микрофон.

— Мама! Это я.

— Боже, Вика, наконец-то! Ты с Марком? — протяжно спросила мама. Мне показалось, что она села в машину, потому что послышался хлопок, а потом на секунду связь оборвалась и шум сменился маминым шуршанием, возможно звук переключился по блютус на громкоговоритель машины.

— Да, мам. Подожди, сейчас не об этом. Ты сейчас давала показания в следственном комитете?

Она недовольно фыркнула, явно была сильно раздражена.

— Если коротко, то — да. А Марк меня слышит? — теперь ее голос был четким, а фоном заиграла легкая музыка в машине.

— Ирина, вы на громкой связи. — Марк поднес телефон ближе к себе и, улыбаясь, ответил маме.

— Когда я до тебя доберусь, мерзавец…

Марк отключил звонок. И в ту же секунду меня начало потряхивать.

— Не беспокойся, малыш. Я еще налажу с твоей мамой взаимоотношения.

Какой у него план? Выдохнув побольше воздуха, я почувствовала, как легкие жаждут набрать новый кислород, но мозг не подаёт команду сделать новый вдох. На остатках воздуха я пропищала:

— Ты что, еще и маму мою шантажируешь? Угрожаешь ей? Она знает про фото из того клуба?

Марк снова протянул мне ручку, указывая на документ, и его взгляд был, как ледяной камень, не дающий шанса на отказ.

— Как много вопросов, — он усмехнулся. — Подпиши, и получишь часть ответов.

— Это незаконно, Романовский! Ты не можешь так поступать! — слова вырвались из меня, полные ярости и страха. — Ты используешь шантаж, давление, ты играешь со мной!

Я знала, что подписать — это значит перестать быть свободной. Но, может, я смогу как-то вывернуться, может, я смогу обмануть его? Он упрямо стоял на месте и все еще предлагал мне ручку.

— Хорошо, допустим, я подпишу. Только что потом? Ты меня убьешь, тело спрячешь и продашь мою квартиру?

Марк рассмеялся, его смех был сухим, как треск полен в огне. Я тоже попыталась посмеяться, но смех застрял в горле, как ледяной комок. Кажется, в каждой шутке есть доля правды.

Неожиданно он сделал шаг ко мне. Я отшатнулась, но спиной уперлась в стену. В этот же момент, выставив руки перед собой и пытаясь хоть как-то защититься, но понимала, что это — лишь иллюзия. Ничто меня не защитит от него.

— Вика, что вообще в твоей голове творится? Объясни? При чем тут убийства?

П-ф-ф, теперь он все будет отрицать?

— Ты! Да ты сам меня довел, придурок!

Марк сделал еще шаг, и наши тела соприкоснулись, отчего миллиарды угольков вспыхнули под кожей. Контакт с ним всегда был на грани моих ощущений, но теперь еще прибавился страх, поэтому я не просто грелась на этих углях, а сгорала дотла.

— Тебя как с цепи сорвало, когда ты приехал на выходных. Мы расстались, а ты стал мне угрожать, шантажировать старыми фотками, устроил пожар в моем доме, закрыл меня в больнице без связи, а сейчас хочешь отнять имущество! А еще ты сказал, что мне повезло, что меня не убили в том клубе, так скажи мне, это все ты считаешь нормальным?! И как, черт возьми, у тебя оказались те фотки?

Я честно старалась говорить ровным стальным голосом, но в конце все же сорвалась и перешла на крик, выплескивая слова как кислоту прямо ему в лицо.

— Ты права, меня действительно, как с цепи сорвало, когда ты решила бросить меня. — Он ладошкой провел вверх по моей руке, останавливаясь на плече, вжимая меня в стену. — Но я не позволю тебе это сделать. Вернись ко мне, Вика, по-хорошему, м? Как будет по-плохому, ты частично видела, но я способен и на большее.

Его рука сместилась мне на шею, и, хотя Марк не сдавливал горло, но казалось, что силой своей мысли, он меня душил. Чертов абьюзер.

— И что мне нужно будет делать? Спать с тобой?

— Угу, всю жизнь. — Не убирая руки, он губами прикоснулся к моей скуле и провел к уху. — Выходи за меня?

Псих. Он бы еще нож воткнул и задал такой вопрос.

Я стояла не то, чтобы не шевелясь, а даже не дыша, представляя себе всю жизнь рядом с этим больным на голову чудовищем. Так долго я притворяться не смогу. Но здесь и сейчас нужно принять решение, или продолжать воевать заранее проигранную войну, или сделать вид, что принимаю его условия, чтобы выиграть время и поискать другие варианты. Выходить за него по-настоящему — самое безмозглое решение, которое можно было бы принять: он либо замучает меня сексом в браке, либо убьет, в обоих случаях ничего хорошего мне с ним явно не светит.

Пока я размышляла над его предложением, Марк немного отстранился и посмотрел мне в глаза. Его синие глаза — холодные и острые, как ножи, выжигали каждый нерв, заставляя сердце биться быстрее, а пальцы судорожно