Прорыв (ЛП) - Кент Кайли
Я не знаю, о ком она говорит. Я не знаю, почему она думает, что я что-то делаю. И я не знаю, как ее остановить.
― Нет, мамочка, пожалуйста. Я буду хорошей, ― пытаюсь я снова.
― Ты не знаешь, как быть хорошей. Если я не избавлюсь от тебя, мне всегда придется делить его. Ты позорище. Действительно жалкая. Неудивительно, что я не люблю тебя, Алия. Я не могу. Никто не может. Ты не заслуживаешь любви. Ты не милая, хотя очевидно, что ты считаешь себя таковой. Ты околдовала его ― вот и все. Ты — демон, ― говорит она, постукивая пальцем по подбородку, разворачивается и закрывает дверь.
Теперь я остаюсь с ней в ванной наедине. Она говорит, что должна изгнать из меня демонов. Я не знаю, что такое демон, но звучит не очень хорошо, и я не хочу, чтобы она снова причинила мне боль.
― Пожалуйста, мамочка, остановись. Позови папу. Он сможет нам помочь, ― умоляю я ее.
― Нет! ― шипит она. ― Он мой, а не твой. ― Затем она достает из шкафа что-то блестящее, хватает меня за руку и отводит ее в сторону. Я не знаю, что она собирается делать, но потом она прижимает блестящую штуку к моему запястью, к коже, и ведет ею вверх по руке. Это больно. Очень больно, и у меня кружится голова. Я кричу так громко, как только могу.
Раздается стук в дверь, и мама отпускает меня. Я падаю на пол, прижимаю руку к груди, закрываю глаза и кричу еще громче.
― Алия, проснись.
Я слышу, как меня зовут, но не могу открыть глаза. Я не хочу, чтобы она видела, что это не сработало. Я не хочу, чтобы она пыталась снова…
― Алия, проснись, ― повторяет голос, на этот раз чуть громче. ― Это был всего лишь кошмар. С тобой все в порядке, малышка. Проснись.
Я чувствую, как меня поднимают, затем внезапно становится тепло, когда сильные руки обхватывают меня. Я моргаю, открывая глаза, когда сознание возвращается. Я оглядываюсь вокруг, пытаясь сориентироваться. Я в гостевой спальне Лиама. В его объятиях, он качает меня взад-вперед.
― Ты в порядке. Я держу тебя, ― шепчет он.
― Я… мне жаль, ― говорю я ему.
― Все в порядке. ― Он отстраняется и большим пальцем вытирает слезы с моей щеки.
Я потрясена. Мне давно не снился этот кошмар. Какого черта?
― Я не хотела тебя будить, ― шепчу я, хотя это звучит глупо, когда я произношу это вслух.
― Все нормально. Принести тебе что-нибудь? ― спрашивает он.
Я качаю головой.
― Нет, со мной все будет в порядке.
Он молчит мгновение, потом снова отстраняется и встает.
― Я в соседней комнате… если тебе что-нибудь понадобится.
Я смотрю, как он поворачивает ручку, а затем зову его. Он оборачивается.
― Лиам, ты можешь… ты можешь остаться?
― Конечно, ― говорит он, опускает руку и идет к другой стороне кровати, где забирается ко мне под одеяло. Он притягивает меня к себе, моя голова теперь покоится на его плече. ― Засыпай. Я буду рядом, ― говорит он, нежно целуя меня в макушку.
Я знаю, что не должна, но все равно делаю это. Я позволяю себе расслабиться и почувствовать себя в безопасности в его объятиях.
Она не может причинить тебе боль. Ты уже не маленькая девочка, напоминаю я себе. Затем я снова закрываю глаза и чертовски надеюсь, что мой мозг в это верит.
На мне лежит что-то тяжелое. Тяжелое и теплое. Когда я открываю глаза, чтобы посмотреть, то обнаруживаю мускулистую, татуированную руку. Руку, принадлежащую одному запретному для меня, горячему как грех хоккеисту. Тому самому хоккеисту, с которым я должна держать профессиональную дистанцию.
Все события прошлой ночи обрушиваются на меня. Я была пьяна, но, к сожалению, не настолько, чтобы не помнить всего. Танцевала с каким-то парнем в клубе. Лиам оттащил его от меня, отвез меня домой, поцеловал…
Я поцеловала Лиама в ответ.
Последовавший за этим кошмар, Лиам, утешающий меня, а потом я попросила его остаться. Сказать, что я смущена, значит преуменьшить. Не думаю, что найдется достаточно сильное слово для того, что я сейчас чувствую.
Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Этого не должно было случиться.
Осторожно, как только могу, я выскальзываю из-под его руки и сползаю с кровати. Я не хочу его будить. Я беру свой телефон с тумбочки и отключаю его от зарядки. Должно быть, он позаботился и об этом прошлой ночью. Как мило. Я нагибаюсь, беру туфли и на цыпочках пробираюсь через комнату. Как только моя рука ложится на ручку и я собираюсь открыть дверь, я подпрыгиваю на десять футов в воздух.
― Ты пытаешься улизнуть от меня, принцесса? ― раздается его голос с кровати.
Я оборачиваюсь и вижу, что он сидит, прислонившись спиной к изголовью, и наблюдает за мной. Он без рубашки, простыни скомканы вокруг талии. Черт возьми, у этого парня отличный пресс. Я почти забыла, как это здорово…
― Я очень, очень, очень сожалею о прошлой ночи. Я не знаю, о чем я думала. Пожалуйста, прости меня, ― говорю я, избегая смотреть ему в глаза.
― О чем ты сожалеешь? За что именно ты извиняешься? ― спрашивает он.
― За все? ― Я пожимаю плечами.
Лиам сползает с кровати, и, хотя я знаю, что должна уйти, сбежать, пока есть возможность, я оказываюсь в ловушке. Мои ноги не двигаются. Он останавливается прямо передо мной, заставляя меня поднять голову вверх, чтобы встретить его взгляд.
― То есть ты сожалеешь о том, что терлась своей горячей задницей о член какого-то незнакомца?
― Нет, не об этом. ― Я улыбаюсь.
Лиам поднимает брови.
― Тебе жаль, что ты напилась, и мне пришлось привезти тебя домой?
― Немного. ― Я киваю.
― Ты сожалеешь, что поцеловала меня?
― Это ты поцеловал меня, ― уточняю я.
― Ты ответила. Ты сожалеешь об этом?
Я моргаю. Если честно, по-настоящему честно, я не сожалею, потому что это был адский поцелуй. Такой поцелуй бывает раз в жизни. Но я никогда не признаюсь в этом вслух. Особенно ему.
― Да, ― говорю я вместо этого.
Губы Лиама подрагивают в уголке рта, только с одной стороны.
― Ты лжешь. Тебе жаль, что ты попросила меня остаться?
― Да, ― снова говорю я, потому что об этом я и правда сожалею. ― Мне жаль, что тебе пришлось увидеть меня в худшем состоянии, и мне жаль, что я разбудила тебя.
― А мне нет.
― Что? ― спрашиваю я, сбитая с толку.
― Я не сожалею ни о чем, ― говорит он, прежде чем его губы прижимаются к моим.
Я говорю себе, что еще секунда, и я отстранюсь. Всего одна. Может быть, две. А потом его язык проникает в мой рот, поглощает меня, и я теряюсь. Как я уже сказала, такой поцелуй бывает раз в жизни.
Или уже дважды?
Неважно. Все, что я знаю, ― это то, что я могла бы стоять здесь и целовать его до последнего вздоха. Это так хорошо. Я не хочу останавливаться, хотя знаю, что должна. Я должна.
Рука Лиама касается моей щеки, удерживая мое лицо именно в том положении, в котором он хочет, когда он делает шаг вперед, а я делаю шаг назад, пока моя задница не упирается в стену. Еще один шаг, и его тело прижимается к моему. Мои руки блуждают по его обнаженной груди, по прессу. Проклятье. Это моя единственная мысль, когда я впиваюсь кончиками пальцев в его кожу. Мне не должно это нравиться так сильно. Я никогда не чувствовала себя так только от поцелуя. Мне нужно больше. Больше его. Мне нужно, чтобы он прикасался ко мне. Повсюду.
Как только эта мысль приходит мне в голову, Лиам отстраняется.
― Я не верю, что ты сожалеешь, принцесса. ― Он ухмыляется.
Я толкаю в его грудь. Мне нужно пространство. Мне нужно выбраться отсюда.
― Я иду домой, а ты тащи свою задницу в Замок. — Я обхожу его и выхожу в холл, после чего несколько раз нажимаю на кнопку лифта.
― Что у меня в расписании на сегодня?
― А? ― Я оборачиваюсь на вопрос Лиама.
― Расписание, которое ты мне составила, что в нем?
