Измена. Закрывая гештальты (СИ) - Шабанн Дора
Выпила пару глотков чая.
Дышать стало полегче. От трав или спокойной реакции ребенка — история умалчивает.
— Это все понятно, но что будет с моими тренировками и вообще? — сын смотрит с любопытством, к счастью, вполне мирно.
Хвала всему сущему.
Гипс, а также приключения с отцом и бабушками впечатлили его серьезно.
И жизнь с матерью теперь видится иначе.
Хоть бы и в Новгороде.
Вздыхаю тихо.
План-то у меня, конечно, как всегда, есть.
— Я переговорю в ближайшее время с твоим старшим тренером и попрошу перевод или рекомендации. Не думай, это не совсем глухая провинция.
Костя хмыкает, напрягает мозг, это видно по нахмуренному лбу да и бегающим глазам, и выдает:
— Что, не Соликамск и не Вилюйск?
Очень хочется спросить: «Ты слова такие откуда знаешь?», но я сдерживаюсь. Хвала их географичке. Святая женщина, да.
— Как-то так. И до Питера два часа на машине, максимум.
Такое воодушевление сразу, приятно посмотреть.
— Ой, мам, а мы же с машиной будем?
— Теоретически да, а там — как пойдет, — хмыкаю.
Рома нынче — сплошной сюрприз, так что я не обольщаюсь и не загадываю.
— Думаешь, папа не отдаст ее? — сын примерно представляет, в какую сторону бегут мои мысли.
— Милый, я сейчас про папу ничего сказать не могу — он мне своим поступком всю мою привычную картину мира сбил. Поэтому я просто жду. Машину, конечно, хотелось бы.
Теперь вздыхаем уже хором.
— Это да. Хорошо, что у тебя права есть. Лерке тоже надо, — неожиданно, но мысль дельная.
Последние дни в моих детях прибавилось осознанности.
— Давай предложим ей? — осторожно уточняю.
Кот важно кивает:
— Хорошо, поговорю с ней.
Он и правда это сделает. После возвращения блудного сына домой они с сестрой стали больше общаться и их отношения потеплели.
Не было бы счастья?
Все познается в сравнении?
Да без разницы. Самое важное в нашей ситуации — мои дети внезапно сплотились.
— Отлично.
— Я же теперь главный мужчина в доме, — резюмирует сын, а я офигеваю.
Но быстро нахожусь с достойным ответом:
— Не просто главный. Единственный.
— А что твой Игорь? — настороженным Костик по-прежнему смотрится взъерошенным совенком.
— Я надеюсь, что он понял мои слова, о том, что «ничего не выйдет» правильно. И больше в нашей жизни не появится.
Хотелось бы.
Но я, опять же, не обольщаюсь.
Жизнь отучила.
— Ну, ок, — заявило мое младшее сокровище и ускакало вглубь квартиры.
Еще бы так легко и отец его отреагировал.
И было бы мне счастье.
Глава 23
Близкие и дальние. Бывшие и будущие?
«Когда я думал, что достиг дна, снизу постучали»
Станислав Ежи де Туш-Летц
Утро среды наступило в полдень.
Лера у нас девочка ответственная, внимательная и исчезает обычно тихо, а мы с Котом нагло наслаждались возможностью не подскакивать в семь утра.
Поэтому разбудил меня звонок секретарши моего «самого большого» начальника:
— Арина Егоровна! Вам тут корзину роз привезли. Огромную! Что с ней делать?
Да ладно?
Это еще откуда такой сюрприз?
— Ох, вот это да. Опять? В принципе, можете с девочками разобрать на букеты, наверное.
Удивленный восторженный вздох и радостный писк:
— Вот такую красотищу? И не жалко вам?
— А чего в карточке написано? — надо на всякий случай проверить, мало ли, еще один тугодум в этом городе завелся.
— «Не гневайся, любимая. Твой И.», как ми-и-и-ило…
Езус-Мария, ниспошлите мне терпения, или дайте уже гранату, что ли?
Вздыхаю тяжело:
— Если обратно с курьером не отправить, тогда разбирайте. Вот не понимает человек по-хорошему.
Но на той стороне воздушного коммуникационного моста уже такое радостное возбуждение, что мои сожаления, как обычно, остаются исключительно моими.
— Я вам фото сначала пришлю. Спасибо! Так здорово, и розы такие красивые…
Ну, хоть кто-то порадуется этой бессмысленной щедрости.
Грустно, когда человек не понимает слов.
И ситуация такая противная из серии «зажралась» складывается: приличный мужик, почти не пьет, с образованием, бизнесом, машиной и квартирой. Без детей от первого брака, зовет замуж, засыпает подарками…
А я, без пяти минут безработная разведенка с двумя детьми, зараза неблагодарная, нос ворочу.
Ох, как же это все неприятно и утомительно.
Пока я приводила себя в порядок, варила кашу и завтракала с Костей, морально готовилась к неизбежным после роз неприятностям в лице Игоря.
Гром в телефонной трубке грянул ближе к двум часам дня:
— Ну, что? Ты уже сменила гнев на милость, моя капризуля?
Вот только глаза закатить и остается.
Это какой-то трындец. Ну как так можно?
Холера ясна, что я ещё должна сказать или сделать, чтобы до него дошло: всё, у нас ничего нет и не будет? Умерла так умерла. Двадцать лет назад, да.
А пока я молчала, мне уже набросали план действий на ближайшую перспективу:
— Сейчас срочно умчался по делам в Пермь. На выходные ничего не планируй. Заказал банный комплекс, хаммам там, массаж и прочее. Будет у нас с тобой настоящее романтическое свидание. Раз тебе нужны нежность и ухаживания, ну, значит, ты их получишь.
Как это ужасно, чувствовать себя неблагодарной дрянью.
Он такой весь с цветами и чувствами. А я?
А я устала, не хочу его вот совсем: никак и никакого.
Не хочу.
Поэтому тут без вариантов, быть мне гадиной: раз прогнусь, после бани очнусь уже в статусе невесты, а оттуда сбежать будет еще более позорно. И проблематично.
Не буду.
Не заставит.
И плевать я хотела на воспитание и на то, что мать будет опять меня стыдить и упрекать.
Плевать.
Если снова поддамся — сдохну очень быстро. Просто не вывезу этот моральный прессинг. Да и физически вновь терпеть близость, а не хватит ли?
Достаточно я маялась и страдала последние лет десять с Ромой.
Вдохнула.
— Хорошо тебе съездить по делам, Игорь. А в выходные я совершенно точно не могу. Ни сейчас, ни вообще. И сауна мне категорически противопоказана, и с тобой я никуда не пойду. Я тебе внятно и последний раз говорю: я не буду с тобой. Никак. Никогда. Все.
— Ты передумаешь, милая, — прозвучало уверенное после паузы.
А мне осталось лишь отключиться и зарычать.
Да, затем пришлось полчаса убеждать ребенка, прискакавшего на кухню, что со мной все хорошо, что я справлюсь и все под контролем.
И только я вроде выдохнула, как меня снова взбодрили звонком. На этот раз мой адвокат:
— Арина Егоровна, у меня сегодня такие половинчатые новости. Приезжал только что Роман Николаевич, подписал ту часть соглашения, которая касалась раздела основного имущества, где вы с детьми получаете три четверти стоимости квартиры и вашу старую семейную машину. Но отказался подписывать документы, в которых были обозначены шестьдесят тысяч рублей ежемесячно в качестве алиментов на Константина Романовича.
— О как неожиданно, чем мотивировал? — обалдеть, и это я же еще поскромничала и потребовала не все, что по закону положено.
— Сказал, что вы получаете достаточно. А о ежемесячных выплатах речь вообще до сих пор не шла.
Нет, это, мне кажется, уже за гранью.
Рома страшно ругал одного своего приятеля лет пять назад, когда тот разводился и устраивал махинации по сокрытию доходов, чтобы не платить алименты.
Как он тогда вопил?
«Это же твой ребенок. Хрен с ней, с бывшей, но это же твой сын. Как ты можешь лишить его не только отца, привычной жизни, но и приличных кроссовок?»
И где вот это все, а?
Выветрилось полностью, снесенное к чертям невероятным очарованием Оленьки?
— Вот это сюрприз, конечно, — а что я еще могу сказать?
Вздохнули хором, но идеи, к счастью, у адвоката были:
— Вы бы обсудили с Романом Николаевичем этот вопрос в ближайшее время, потому как, при наличии несовершеннолетнего ребёнка, суд в любом случае будет настаивать на обязательных алиментах от второго родителя.
