Ты - моя кара - Рена Керимова
Эта мысль была настолько естественна и одновременно настолько нова для меня, что я просто не понимала — как же мне реагировать?
А что…если…я войду а он, там…не один.
Это будет конец! Я не знаю, что я буду делать…
Пока я решала свою дилемму, из комнаты вновь послышался звук и резкий крик! Нет, это не крик удовольствия, эти крик страха!
Я больше не думала, инстинкты взяли верх и я молнией влетела в спальню.
Он был там…один!
Метался на своей кровати, около тумбочки валяется все ещё горящая лампа, несколько пузырьков с таблетками и пустой стакан. Сам же Касим метался по кровати и дико стонал, словно его жарили на медленном огне. Он что-то шептал, из глаз его текли слезы и мое сердце просто разбилось в дребезги — он звал папу! Баби! Баби! Я узнала это ласковое обращение.
Боже мой, наверное ему снится день взрыва! Я сама много раз звала маму во сне, но с момента взрыва прошло двадцать лет, неужели воспоминания настолько свежи? Это просто ужасно!
— Касим! Очнись Касим!
Я стараюсь нежно, потихоньку, разбудить его. Главное сейчас не напугать его. Он весь вспотел не смотря на прохладную ночь. Лоб мокрый, скинул одеяло почти до бедер и я впервые вижу его полуголым, и это зрелище ещё больше превращает уже МЕНЯ в чудовище.
Вся левая сторона его горела! Лицо, плечи, руки, ребра. Где-то шрамы полностью прошли, где-то остались неровности и розовые пятна — зрелище конечно мало приятное. Я беру его за руку и вновь пытаюсь разбудить, и только тогда понимаю что держу ту самую руку которая обычно была в перчатке.
Едва сдерживаю крик и слезы. Это ужасно! Мизинец, безымянный, и средний палец практически не двигаются. На них шрамы и порезы, они в полусогнутом состоянии. Я не могу сдержать слез, это слишком для меня.
— Касим, пожалуйста, очнись!
Он продолжает звать отца и тут, среди моих всхлипов и его стонов, я слышу свое имя и мое сердце останавливается.
— Илана… нет!
Я замерла. Я боюсь вздохнуть.
— Касим! Касим я здесь!
Я беру его левую руку в свои и сама не понимаю что делаю — целую её. Покрываю своими слезами, подношу к щеке и жду, возможно вот сейчас он откроет глаза?
— Что ты здесь делаешь?
Его рука исчезает из моих и меня окутывает холод его голоса. Я вскакиваю с кровати и замираю на месте. Он очнулся, но явно не рад меня видеть.
— Я, я услышала шум из твоей спальни, и зашла. Кажется тебе снился плохой сон…
— Это тебя не касается! Я не звал тебя! Пошла вон отсюда!
— Касим..
Он резко садится на кровати и натягивает валяющуюся на полу рубашку:
— Ты оглохла грязная кровь? Я сказал пошла вон! И чтобы я никогда тебя здесь не видел! Если понадобишься я сам приду!
— Прекрати! Хватит! Касим пожалуйста…
— Черт побери! Мало того что ты отродье свое идиота отца, ты и сама тупа- я сказал вон!
Касим вскакивает с кровати и идет на меня словно бык. Он хватает мой локоть и тащит меня к выходу, выталкивает меня в коридор и с грохотом закрывает за мной дверь.
* * *
Забегаю в свою каморку и захлопнув дверь падаю на пол. Я больше так не могу. У меня нет сил, так жить невозможно, у меня все плывет перед глазами и кружится голова. Холодный пол слегка отрезвляет и я почти без сил подхожу к кровати. В груди словно гуляет холодный ветер, мне не нравится мое состояние. Решаю взять себя в руки и спуститься на кухню, мне определенно нужен чай.
На кухне зажмуриваю глаза, слишком резкий, холодный свет.
Мерное потрескивание часов около холодильника оглушает. Голова трещит, как будто я долго не спала, но по итогу так оно и есть — каждая ночь это отдельный ад.
Не люблю разные извращение в чае, пью только черный. Я понимаю что другие полезные для здоровье и пахнут тоже аппетитно, но для себя всегда выбираю именно черный, черный сладкий чай — сейчас это самое лучшее что я могу для себя сделать. А если ещё найду какую-то булочку… Я вдруг понимаю что ужасно голодна.
Старая газовая плита и спички — моя личная полоса препятствий. Я не понимаю как Латифа так легко с ней управляется? Зажигает буквально с первого раза, мне обычно нужно минимум попыток пять! То спичка сломается, то погаснет на пути к конфорке. Какое-то издевательство!
— Ну же! Ну давай!
Достаю уже третью спичку и готова расплакаться.
— Ты хочешь взорвать дом, грязная кровь?
Спичка падает из моих рук прямо на ковер и чудом гаснет в полете.
Касим резко выключает конфорку и выхватывает из моих рук спичечный коробок.
— Не умеешь, не делай!
— Я хотела чай…
— Так попроси черт побери! У тебя есть голос!
— Попросить? — я не выдерживаю! Это он так шутит? — Попросить? Тебя? Который игнорирует меня, который выгоняет меня как будто я какая-то крыса! Я не крыса Касим, у меня есть чувства! Я человек, живой человек черт побери!
Он стоит рядом…так близко…и я чувствую его дыхание у себя на щеках, смотрит на меня, я вижу как блуждает его взгляд по моему лицу, и останавливается на моих губах. Если бы он поцеловал меня…может тогда все было бы по другому? Почему он никогда не целует меня? Я так хочу чтобы он поцеловал…
— Да ты человек грязная кровь, это точно, но вот какой ты человек? Это ещё нужно понять. Люди бывают разными, сегодня они стонут под тобой, закатывают глаза, а завтра кидают тебе в лицо самые гадкие слова! Отойди, мне тут пожар не нужен!
Касим толкает меня в бок и сам включает плиту. Кидает коробок на стол:
— У тебя одна попытка на чай. Либо запомни — выключай газ каждый раз, когда не смогла зажечь конфорку, иначе мы взлетим на воздух.
ГЛАВА 17
Касим медленно подходит ко мне…я не вижу его, но чувствую спиной. Его рука на моем бедре, губы целуют шею…я чувствую как он хочет меня…Он везде! На моей груди, в моих волосах, раздвигает мои ноги чтобы быть и там, и я мучительно хочу его! Я хочу этого странного мужчину, этого жестокого, но такого уязвимого монстра из ночных кошмаров! И он хочет меня, я знаю, я
