Ты - моя кара - Рена Керимова
Он медленно и даже с какой-то осторожностью снимает меня с себя и поправив одежду молча уходит. Спокойно закрывает за собой дверь и я остаюсь одна…оглушенная его молчанием…
* * *
Я проплакала всю ночь. На утро в ванной не узнала себя, все лицо опухло, красные глаза, черные круги. Несколько раз окунала лицо в холодную воду…не сильно помогло.
Латифа посмотрела на меня и вздохнув ничего не сказала, просто поставила завтрак передо мной и продолжила резать огурцы для закруток.
Касима я не видела весь день. Я уже сто раз пожалела о своих словах, они ведь были вызваны моей гордостью, я ведь так не думаю, но как теперь сказать ему об этом? Он не поверит мне.
На закате раздался телефонный звонок.
Дядя Касима который жил в соседнем городке просил приехать Латифу к нему на пару дней.
Завтра у него планировалась операция и ему не кому помочь на реабилитации:
— Думаю это займет пару дней дочка, может неделю. Дядя Касима старше меня, но раньше проблем со здоровьем у него не было. Меня отвезет один из соседей завтра утром, он как раз едет в ту сторону. Вся еда готова, нужно будет только разогревать. Где, что стоит ты знаешь. И дочка, пожалуйста, не ругайся с Касимом…
— Мы не…
— Сегодня утром на нем лица не было. Не поел даже, не выпил чаю, просто взял и уехал. Надеюсь до моего отъезда он вернется, если нет побудешь у Джамили, хорошо?
— Да конечно…
Значит вот как…он тоже…
— Он всегда был таким, точнее после несчастного случая…
— Вы никогда не говорили, что с ним произошло?
Латифа взглянула на меня и глубоко вздохнула:
— Он и его отец были в мечети, под с Иерусалимом. Это было давно, почти двадцать лет назад.
Латифа отерла одинокую слезу с лица которая едва появилась и продолжила:
— Произошел взрыв, половина мечети разрушилась. Папу Касима не смогли спасти, а мой мальчик очень долго лечился. С трудом поставила его на ноги, постоянно лежал, не хотел жить.
— Взорвали мечеть? Кто? Это случайность?
— Нет детка…раньше было одно движение…израильские националисты, я к сожалению не помню название, да это и не важно, сейчас их уже нет.
— Израильтяне? Евреи подорвали? Не думала что среди евреев есть радикалы…
— Я тоже. Я ведь сама еврейка.
У меня округлились глаза..
— Вы еврейка?
— Не похожа? — Латифа улыбнулась и вернулась к работе.
— Я даже не знаю…
— Да детка, я поменяла имя когда вышла замуж, чтобы отцу Касима был немного легче с родственниками. Мое имя…точнее мое СТАРОЕ имя Ребекка. Мои родители приплыли из Одессы и строили первые кибуцы. Родители моего мужа продавали им землю и помогали. Они были очень добрыми людьми и хотели чтобы земля процветала…но потом наступила шестидневная война и все превратилось в хаос. Я даже вспоминать об этом не хочу.
— Теперь я понимаю почему вы так хорошо говорите на иврите и на русском.
Латифа рассмеялась. Она вспоминала как её родители хотели чтобы она говорила только на иврите, и помогала им, а она обожала играть с детьми и говорить на русском.
С утра мы так и не дождались Касима. Сосед Латифы уже подгонял её, у него было мало времени, поэтому она оставила записку для сына и передала меня в руки Джамили.
Несколько дней я кое-как держала лицо.
Хеда и Рашид развлекали меня, хоть и понимали что меня что-то гложет. Я разумеется скидывала все на проблемы со здоровьем.
Мы играли в нарды, гуляли среди развалин. Рашид словно профессор указывал нам на прекрасно сохранившиеся элементы мозаики и восторгался какой фронт работ будет когда приедет вся команда археологов.
Такие развлечения конечно немного отвлекали меня, но каждую ночь, когда Хеда засыпала, я, тихонько плакала в подушку.
Что же я наделала?
* * *
— Да, конечно здесь нужно будет копать и копать. Уверен, что все самое интересное под нами, метра два так точно! Смотрите какой осколок. Это похоже на кувшин…
Рашид кружил вокруг нас, а мы с Хедой удивлялись, кому он это все рассказывает, явно не нам, так как на нас даже не обращает внимание. Он в своем мире, — счастливчик!
— Лайла…
У меня задрожали руки. Этот голос…я его не слышала целых пять дней…таких долгих и казалось, что просто нескончаемых…
— Пойдем…
Касим так быстро взял меня под локоть, что я даже не успела попрощаться с Хедой и Рашидом:
— Я…Касим…мои вещи в их доме…
— Уже нет.
Он тащил меня в дом и больше не произнес ни одного слова. Да и что сказать? Я понимала что переборщила, и теперь мне действительно страшно. Латифы нету рядом, что его останавливает наказать меня своим ремнем…
Втолкнул меня в каморку и закрыл дверь на замок. Здесь лежали мои небольшие пожитки и стояла свеча.
Откуда она взялась?
Несколько часов я пролежала на кровати практически не двигаясь. Я не слышала ни одного звука, мне казалось что я одна в доме. От стресса и надоевших уже до изнеможения слез я кажется слегка вздремнула как неожиданно дверь распахнулась. Я дернулась и когда открыла глаза увидела что в комнате стояла темнота.
Силуэт Касима в дверном проходе. Он заходит в комнату. Там в коридоре горел тусклый свет:
— Касим…
Он зажигает ту самую свечу около моей кровати и закрывает дверь. Мне страшно, я не знаю чего от него ждать…
В его руках какая-то вещица. Что это?
— Касим, давай поговорим…
— Я здесь не для разговоров…
— Пожалуйста, выслушай меня!
— Я уже тебе сказал, я не хочу тебя слышать. Не забывай, что я урод, который думает только о себе. А теперь, ещё одно слово от тебя, и я заткну твой рот! Клянусь!
Наверное слишком рано, он не слышит меня, я слишком сильно его обидела и я это понимаю. Хорошо, я буду молчать, может тогда он успокоиться, а то что он очень злой я чувствую своей кожей.
— Поднимай свое платье, снимай трусы, лицом в кровать.
Нет! Боже нет! Касим, пожалуйста…Я готова была закричать что угодно, но только не так, не опять. Что же я наделала!
Мысленно —
