Жесткий отказ (ЛП) - Ней Сара

Вместо этого останавливается машина. Подруга продолжает болтать, пока я благодарю водителя, вылезаю и направляюсь к входной двери моего дома.

— Послушай, всё, что я хочу сказать, это то, что с тех пор, как ты начала этот свой проект, у тебя не было времени на себя. Собеседования, приём на работу и поиск офисных помещений. И это прекрасно! Мне нравится, что ты начинаешь своё дело. Но однажды, после того, как надорвёшь свою задницу, ты оглянешься вокруг и поймёшь, что не уделяла времени себе.

Я нажимаю на кнопку лифта.

— Ты слишком драматизируешь. Я нахожу время для себя. Мы были в клубе в субботу! И я бы с удовольствием осталась и пофлиртовала с этим парнем, но он ушёл, Клэр. Он ушёл. Не я, он.

Подруга молчит, потому что знает, что я права; я высосала ветер прямо из её проповеднических парусов. Она издаёт задумчивое «Хммм» и смотрит в сторону, затем снова на меня.

— Но почему? Что произошло до того, как ты обняла его?

Я уже объясняла ей это раньше. Единственное, что опустила, это то, что он ушёл совсем. Я сказала ей, что он увидел кого-то знакомого, они начали разговаривать, и всё.

— Мы разговаривали. Думаю, мы флиртовали? Он казался смущённым.

— Что он за парень? Общительный, высокомерный, какой?

Ничего из этого.

— Тихий. Застенчивый, но не очень. Сдержанный.

— И он был спокоен, пока ты не прикоснулась к нему?

— Да.

Ещё одно хмыканье. Вздох.

— Ну, это звучит так, будто ты либо довела его до оргазма, либо напугала до чёртиков. В любом случае, я бы сказала, что ты ему нравишься, особенно если он появился сегодня и выложил всё начистоту.

— Я бы это так не назвала. Всё, что он сказал, было: «Я Ной».

— Своего рода чистосердечное признание.

— Не говорить мне своего настоящего имени — это не преступление. — Я не могу не защищать его.

— А-а-а, теперь ты его защищаешь? Интересненько.

Иногда она сводит меня с ума, временами просто великолепна, а прямо сейчас Клэр и то, и другое.

— Что ж. — Прикусываю нижнюю губу, напряжённо размышляя, когда дверь лифта открывается, и я выхожу в холл, поворачиваю налево и прохожу сорок футов до своей двери. — И что мне делать?

— То, что делает каждая современная девушка: отправишь ему пассивно-агрессивное сообщение.

— Обязательно пассивно-агрессивное? Почему я не могу просто сказать, что у меня на уме?

— А что у тебя на уме?

— Что я… хотела бы, чтобы это был он с самого начала, потому что думаю, что тот великолепен. И, если бы он не был таким незрелым, я бы…

Клэр ждёт, пока я думаю, затем подталкивает, поощряя меня закончить предложение:

— Ты бы..?

— Пока всё. Это всё, что я придумала.

— По-моему, это хорошее начало. Теперь иди и заполучи его, тигрица, а потом перезвони мне. — Допив остатки «Кровавой Мэри», она со стуком ставит стакан на кухонный стол. — О, и Миранда?

— Да?

— На этот раз не будь слабачкой.

— Что? Когда я вообще была сла…

…бачкой.

Линия обрывается.

Я: Знаешь что, придурок, мне нужно тебе ещё кое-что сказать.

Удаляю. Слишком агрессивно. Он никогда не ответит на это.

Я: Привет, Ной. Мне нужно с тобой поговорить.

Удаляю. Парни ненавидят, когда девушки говорят, что им «нужно поговорить».

Я: Йоу.

Снова удаляю. Кто я? Один из его друзей-парней? Нет.

Пытаюсь ещё раз.

Я: Привет, Ной. Я думала о нашей встрече весь день и хотела бы извиниться за то, что так отреагировала. И за то, что ушла, не выслушав тебя.

Смотрю на эти слова, не уверенная, чего я на самом деле ожидаю от него, если парень вообще решит ответить. Знаю, что он хочет эти бейсбольные карточки. Так что, если Ной не ответит, я буду знать, что всё испортила — и для него, и для себя.

Я выполняю свой распорядок перед сном, нервы вибрируют по всему телу. Умываюсь, наношу увлажняющий крем и надеваю пижаму, всё время прислушиваясь к знакомому сигналу моих текстовых уведомлений.

Почему я так нервничаю? Он покупает у меня бейсбольные карточки, вот и всё!

Собираю свои длинные волосы в конский хвост. Распускаю. Собираю пучок на макушке. Снова распускаю. Уф!

Бросив резинку на столешницу, возвращаюсь к прикроватному столику и проверяю свой телефон, поворачивая его в сторону, чтобы проверить, включен ли звук.

Включен.

Черт! Прошло восемнадцать минут — кому нужно столько времени, чтобы ответить на текстовое сообщение? Извергу, вот кому!

Возвращаюсь в ванную и откидываю волосы назад.

Пинг!

Очень небрежно, чтобы не казаться чрезмерно взволнованной, я считаю до десяти. Потом захожу в гардеробную и стою там, уставившись на свои туфли. Достаю пару джинсов и складываю их заново.

Расчёсываю волосы. Собираю их в конский хвост.

Иду в туалет, спускаю штаны и сажусь, пытаясь пописать. Когда этого не происходит, встаю и осматриваю ванную, решая, что дальше слоняться без дела бессмысленно.

Я имею в виду, я дома одна — для кого я затеваю все эти танцы с бубнами?

Выключаю свет и встаю рядом с кроватью, держа в руке телефон.

Прежде чем открыть его сообщение — предполагая, что оно от него, — я быстро просматриваю свои социальные сети, прежде чем позволить себе, наконец, нажать на маленький зелёный значок сообщений в нижней части экрана телефона.

Ной: Рад тебя слышать. Ты можешь говорить?

Что он имеет в виду под разговором? Разговорный разговор или текстовый разговор? Надеюсь, что он объяснит больше, как только я отвечу.

Я: Да?

Ной: Я имел в виду, можно мне позвонить?

Дерьмо. Он хочет позвонить мне? По телефону? Кто вообще этим сейчас занимается?! Это возмутительно! Я даже не беру трубку, когда звонит моя бабушка, если только она не звонит два раза подряд!

Если тебе нужно связаться со мной — напиши.

Если это срочно — всё равно напиши.

Видеочат — это хорошо и просто. Я могу передвигать телефон, продолжая заниматься своими делами, но по какой-то причине мне кажется, что это больше связано с необходимостью слушать кого-то на другой линии, а не наблюдать за ним во время видеозвонка.

Мои ягодицы начинают потеть. Не буду врать — всё это заставляет меня нервничать, и я теряю контроль. Ранее, когда разговаривала с Клэр, она меня взвинтила, и я знала, что хотела сказать, как хотела это сказать — я была готова! Затем он рушит мой план, желая поговорить со мной!

Я ничего не могу ответить кроме: «Конечно».

Занимаю руки, взбиваю подушку на кровати, стараясь оставаться спокойной, чтобы мой дискомфорт не отразился на моём голосе, когда отвечу на телефонный звонок.

— Привет, — здороваюсь я, тренируясь, заходя так далеко, что прислоняюсь к своей тумбочке, опираясь на неё одной рукой, как будто я в баре, и использую фразу для подката. — Как дела?

Господи, я говорю как Джоуи из «Друзей». Как дела? Серьёзно?

Я прочищаю горло.

— Миранда слушает. — Слишком формально, учитывая, что пора спать; ну, во всяком случае, для меня это так. Может быть, он — сова.

Пытаюсь ещё раз.

— Привет. — Бла-бла, почему это так сложно!

Ругаю себя, когда звонит телефон, его имя появляется на моём экране. Я сохранила его номер, потому что прямо сейчас он единственный, кто раскошеливается на пятизначные суммы за старинные спортивные сувениры. Все остальные, кто связывался со мной, либо пытались играть на понижение, либо не довели дело до конца, а у меня нет времени разбираться с кем-то несерьёзным.

Ной серьёзный.

Я делаю глубокий вдох и принимаю вызов.

— Алло?

О, молодец я! Мой голос звучит так естественно и непринуждённо, как будто это может быть кто угодно.

— Это Ной. — Эти два слова глубокие и грубые.

— Привет. — Ладно, это было неубедительно.

Парень прочищает горло, точно так же, как я несколько минут назад, и говорит: