Гайя Колторти - Анатомия чувств
— Ух ты! — веселилась Сельваджа. — Теперь я смогу купаться здесь всякий раз, как мне захочется. Ночью это так здорово! Было бы глупо не воспользоваться этим.
— Служебная информация, — изобразил ты казенный голос. — Данный бассейн открыт круглосуточно только для прекрасной Сельваджи.
Она снова засмеялась.
Потом наступила недолгая, но глубокая тишина. Она задумчиво смотрела на палатку, которую ты разбил в двадцати шагах от бассейна, а ты наблюдал за ней. Прекрасное мгновенье: Сельваджа в лунном свете и ее жемчужная от воды кожа, ослеплявшая тебя множеством искр.
— Послушай, какая тишина. — Она закрыла глаза.
Только сверчки стрекотали где-то. Ты кивнул, а она ненароком коснулась головой твоего плеча. Впрочем, тут же отпрянула:
— Извини.
— Ничего, — сказал ты. — Иди сюда.
Ты снова предложил ей приблизиться, и она подчинилась, наверное, хотела проверить, изменилось ли что-нибудь после ваших поцелуев в Мальчезине и позволительно ли ей еще опираться на тебя. Какая она нежная, подумалось тебе. И это слово, «нежность», вдруг заставило тебя улыбнуться.
— Чему ты улыбаешься? — спросила она.
Ты, застигнутый врасплох, смущенно ответил, что не привык спать в палатке и что вы оба, должно быть, немножко сошли с ума.
— Ах, так? — сказала она. — Я, напротив, частенько спала в палатке в Генуе. У нас была терраса с видом на море, и там мы с подругами устраивали пижамные вечеринки с палаткой. Всякий раз болтали допоздна.
— Должно быть весело. У тебя было много подруг?
— Достаточно, — ответила она. — Мне их очень не хватает, — Сельваджа глубоко вздохнула.
Тогда вы стали говорить о чем угодно, откровенничать, вспоминать. Вероятно, романтическая атмосфера ночи так на вас повлияла, что вы стали исповедоватся друг другу, и в какой-то момент ты сказал, что хорошо понимаешь, как не хватает ей дорогих ее сердцу людей, школьных товарищей и друзей детства.
— Должно быть, трудно начинать жизнь заново, — предположил ты.
— Не так, чтобы очень, — поправила тебя Сельваджа. — Я уверена, что скоро познакомлюсь с новыми людьми. Просто я хотела сказать: то, что я оставила в прошлом, было прекрасно, а я даже не замечала этого.
Она вышла из бассейна и села на борт, спустив ноги в воду. А ты смотрел на нее снизу вверх и думал, что этот мокрый комплект Lingerie, который теперь плотно прилегал к ее телу, был просто очарованье.
— Это правда, — ты пришел в себя. — Мы замечаем что-то хорошее, когда оно уже прошло и оставило тебя в одиночестве.
И тогда она сказала:
— Именно поэтому странно, что единственное хорошее, что у меня есть сейчас, — это ты, и я прекрасно понимаю это.
Услышав эти слова, ты не смог сдержаться и не обнять ее, вернее, обнять ее ноги легонько, застенчиво.
Она провела правой рукой по твоим мокрым волосам и отвела их со лба.
— У тебя был парень в Генуе? — спросил ты напрямик. Может быть, слишком прямо, не желая того, и сразу же испугался своей поспешности.
Ты не знал ни как, ни почему, но прилив острого отчаяния, до сих пор тебе незнакомого, захлестнул тебя. Ты почувствовал, что должен не только знать все о ней, но также о ее прошлом, об этом незнакомом тебе и таинственном саде.
— Да, — ответила она, — его звали Томмазо. Редкий говнюк, на самом деле. Он единственный, о ком я не скучаю.
— Почему?
— Да потому, что он гулял со мной только из-за секса.
Она призналась тебе в этом, не отведя взгляда, напротив, выдерживая твой с очевидной настойчивостью. И неожиданно непорочность, которую ты до сих пор видел в ней, испарилась. О да, невинности там не было ни грамма, ты был единственный, кто видел ее такой, наивный романтик.
— Впрочем, я с ним гуляла по той же причине, — добавила она, не выказывая при этом ни малейшего смущения, твердым голосом, в котором не было ни капли стыда.
Простой и чистый обмен сексуальными услугами. Так вот что означало для нее слово «чувство», или же все-таки у нее были друзья, которых она действительно любила? Знакомы ли ей отношения, при которых люди не используют друг друга?
— Значит, ты не была влюблена в него.
— Вот еще. Признаться, я никогда не была влюблена. Но он был очень хорош в постели. И потом, возил меня всюду, куда бы я ни пожелала, и покупал мне все, что я хотела. У него были интересные друзья. Однажды я переспала с одним из них. Не буду врать, я вовсе не жалела об этом. Кажется, даже переспала с его подругой. Или мы были втроем, точно не могу сказать, я была слишком пьяна. Но помню, что мне понравилось.
Эти слова, вопиющие и жестокие, ошарашили тебя, как пощечина, они разительно отличались от мягкого образа Сельваджи, всего несколько минут назад восхищавшего тебя. Возможно ли, что она никогда не была влюблена? И переспать с девушкой… черт возьми! У тебя не было слов, ты был поражен, ты пытался осмыслить все эти безумные откровения.
— Но помимо приключений, — спросил ты, прийдя в себя, — ты хоть раз влюбилась в кого-нибудь?
Она немного подумала, потом вывела цинично:
— В сущности, никто никогда не любит на самом деле. Все притворяются, знаешь?
— Как ты можешь так говорить? Я действительно влюбился. Черт возьми, со мной это случилось взаправду.
Она удивилась, будто не верила своим ушам и думала, что ты разыгрываешь ее.
— Ты слишком рано приняла меня за ловеласа, — запротестовал ты, силясь ехидно улыбнуться.
Твоя сестра ничего не сказала. Тогда ты тоже вылез из бассейна и сел рядом с ней. Ты наблюдал за ней.
— И как это было? — спросила она, отведя взгляд.
Теперь она смотрела на воду, и отблески делали ее лицо опаловым.
— Хорошо. Приятно, — сказал ты.
— То есть забавно.
— У тебя странное понимание секса, знаешь?
— Это я унаследовала от мамы. Я же тебе говорила, что мы обе немного либертинки.
— Нет, я вижу тебя другой.
— Да? И что же ты видишь, когда смотришь на меня?
На мгновение тебе показалось, что время и, более того, все движение Вселенной остановилось, чтобы ты мог бесконечно смотреть в ее глаза, пока лихорадочно искал ответ на этот ее самый тривиальный вопрос за последнее время.
— Что-то вроде ангела, но разочарованного.
Ты решил ответить так. Сельваджа ничего не сказала, а ты протянул к ней руку и поправил ей волосы.
— А потом, — спросил ты, — был еще кто-нибудь?
— Да, много других. Но не всегда все заканчивалось сексом.
Ты незаметно вздохнул с облегчением.
— А ты? У тебя был кто-нибудь?
Вот теперь настала твоя очередь. Ты говорил, пока вы шли к дому, а потом вы разошлись на пару минут, чтобы обсушиться. Она включила фен на максимальную мощность. Должно быть, хотела, так думал ты, чтобы шум отвлек ее от того, в чем она тебе только что призналась.
