Зверь. Мое наваждение - Лана Легкая
– Я помню, – отвечает одними губами.
Смотрит на меня, а потом отводит взгляд в сторону. И сидит на моих коленях, словно ученица за партой. Спину выпрямила, руки к груди прижала в умоляющем жесте. Сама не понимает, как вот эта покорность заводит.
Не бросается, как другие, стаскивать с меня штаны и быстрее отработать полученное. Но тут все равно одной встречей не обойтись. Я еще не настолько рехнулся, чтобы спустить кучу денег за пару часов.
Кладу ладони на ее бедра. Опять вздрагивает. Сжимается.
– Не переигрывай, – произношу, сдвигая Есению ближе. Хочу добавить про тяжелый день, но ей не нужно это знать. – Поцелуй, – прошу и жду реакции.
И пахнет девчонка охрененно, чем-то мягким и вкусным. Точно не придется драить себя мочалкой, чтобы смыть кричащий «Возьми меня» парфюм.
– В губы?
Это уже перебор. Мне безусловно нравится наигранная неопытность, но не настолько, чтобы уламывать шлюху на поцелуй.
– В твоем возрасте уже глупо разыгрывать невинность, Есения, – отвечаю, теряя терпение. – Хватит. Мне надоело.
Я реально срываюсь. Не целую, а больше кусаю мягкие губы. Девушка не отталкивает, но и не отвечает! Это что еще за игра?!
– Ответь мне, – произношу, потираясь окаменевшим членом о ее промежность. Сейчас нас разделяют слои одежды. Мне хочется побыстрее снять джинсы, под которыми она прячет стройную фигуру, развести ее бедра и войти рывком. Уверен, девчонка течет. Как тогда в ВИПке. Сколько бы Есения ни разыгрывала недотрогу, но она хочет меня.
Наконец она приоткрывает губы, разрешает целовать ее нормально.
Не ошибся, все у девчонки свое. Нет ощущения, что я жую желейные конфеты. И я больше не чувствую себя пацаном на школьной дискотеке, у которого девчонка пошла в отказ и сжала губы. Наконец-то я за свои деньги получу то, что хочу. Если бы не козлина Сизов. Он как чувствует, когда я с ней.
Первой мыслью было проигнорировать звонок, но потом как по голове ударили. А если Слава собрал информацию на мою актрису?..
Я пересаживаю девчонку с колен на диван и принимаю вызов.
– Да.
– Говорить можешь?
– Ты не вовремя, – отвечаю я.
– Тут о Кузьминой инфа интересная.
Я перевожу взгляд на Есению. Подрагивает, потерянная, взгляд пустой… Могла бы сказать, что у нее непереносимость алкоголя
– Это важный разговор. Я скоро вернусь, – произношу и иду в направлении кухни. – Ну что там?
– А ты сейчас с ней?
– Сизов, блядь, – рычу в трубку, – не твое дело.
– Ясно, – друг отвечает спокойно. – Надеюсь, ты ее еще не трахнул. Девчонка реально божий одуванчик.
– Чего? – спрашиваю я, сбиваясь с шага.
– Того. Девочка-ромашка. Ну та, что любит одного, смотрит ему преданно в глаза и котлеты жарит на ужин.
– Ты че, блядь, несешь?! – срываюсь я. – Мне ее же подруги сказали, что она работает с клиентами.
– Насвистели тебе, Зверь. Девчонка сирота…
– Это я знаю, – перебиваю Сизова. – Читал.
– Ну, значит, читал жопой. Она тянет на себе младшего брата. Там звездец проблемы со здоровьем у пацана. Вот Кузьмина и пашет в «Элите». Работа-дом. Дом-работа. Между этим она пытается поставить брата на ноги. Никто из соседей не сказал ничего плохого. С универа тоже только положительные характеристики. Она, кстати, недавно пыталась взять кредит. Ты ее уже оплатил?
Я с силой зажмуриваю глаза.
– Да, – вырывается рыком.
– Когда?
– Вчера утром.
– Ну все сходится, в обед того же дня она внесла остаток за операцию пацана.
Я бросаю телефон на столешницу, вцепляюсь в мраморную поверхность пальцами и с силой тяну ее вверх. Хочется вырвать ее и разнести к херам. Чтобы в мелкую крошку.
– О-у-у, – слышу крик Славы. – Это не все.
Мне приходится взять телефон в руку.
– Что?
– Ольга просила быть с Кузьминой помягче.
После этой фразы меня просто кроет. Это какой же сукой надо быть, чтобы продать неопытную девчонку?!
– Сука твоя Ольга, – озвучиваю я свои мысли.
Вот теперь все становится на свои места. Она реально меня боялась. Не играла, как думал я. Терпела, пока я ее трахал пальцами в ВИПке, и сейчас терпела. Если бы не Сизов, я бы испортил девочке жизнь. Сломал бы!
– Когда ты это узнал? – спрашиваю я.
– Да почти сразу, как ты попросил, – признается друг.
– А какого хера ты молчал? А если бы она вздернулась после того, как я ее трахнул? Или в окно вышла? Я же не знаю, что творится у нее в голове…
– Так я думал, ты ею переболел. А сейчас позвонила Ольга и просила моего содействия. Мол, чтобы я оказал на тебя влияние и ты не жестил с Кузьминой.
– Да иди ты!
Я сбрасываю вызов и начинаю метаться по кухне. Я, конечно, та еще тварь, но чтобы ломать человека… Нет! У меня четкое разделение в голове, что можно, а что нельзя. Трахать шлюху можно. А ломать жизнь девчонке в безвыходной ситуации – нельзя! Даже если та сама решила продаться.
Я же оставил ее одну! От мысли спину покрывает липкой испариной. Я забываю про телефон, бегу в гостиную, вваливаюсь и столбенею. Сука! Есения едва держится на ногах, сжимая в одной ладони нож и наблюдая за тем, как по другой стекает струйка крови.
– Есения, опусти нож!
Она дергается – не заметила моего приближения.
– Я… – поднимает на меня испуганный взгляд, – … случайно.
Я забираю нож, осматриваю ладонь. Порез длинный, но не глубокий. Так точно не пытаются свести счеты с жизнью.
– Что ты делала? – уточняю, извлекая из тумбы салфетки. – Зажми.
– Я пыталась открыть бутылку, – отвечает и кривится от боли.
– На сегодня с тебя достаточно алкоголя, – заявляю я и убираю запечатанную бутылку в бар. А у самого аж скулы сводит, как хочется выпить. – Сколько в тебе килограммов?
Есения смотрит на меня с непониманием.
– Почти пятьдесят.
– Здесь оставалась еще треть, – я швыряю пустую тару из-под виски в ведро. – Не думал, что тебя развезет?
Страх, что Есения сделает глупость, сменился на злость. Осталось понять, на кого я злюсь. На себя или на нее?
– Я себя нормально чувствую.
– Я вижу, – замечаю с ехидным смешком. – Идем.
– Куда?
Девушка не сдвигается с места.
И опять страх в ее глазах. Теперь я его отчетливо вижу.
– Нужно обработать рану и, по-хорошему, промыть желудок.
– Поняла. Тебе не нравятся пьяные женщины, – говорит тихо.
– Открою тебе секрет, Есения, они никому не нравятся.
Я беру девушку под локоть и веду. Не сопротивляется, все так же покорна, как и была.
Усаживаю ее на край ванны, включаю воду.
– Промывай, я схожу за аптечкой.
Перерываю ящики кухонного гарнитура,
