Женить чудовище - Елена Трифоненко

– Танюша, не нервничайте. Парни сейчас все уладят.

– Да не надо ничего улаживать, идиоты! Успокойтесь вы наконец!

Славик зажимает мне рот ладонью. Я пытаюсь вырываться, но ничего не выходит: я против Славика как котенок против волкодава.

Гена медленно отпирает замок и распахивает дверь.

– Здрасьте! – раздается из коридора хорошо знакомый мне голос. – А Татьяна где?

Парни растерянно переглядываются. Я вцепляюсь руками в ладонь Славика и кое-как отодвигаю ее ото рта.

– Ребят, отбой! Это свои.

Веня поспешно прячет пистолет за спину, Гена пытается изобразить приветливую улыбку, а Славика заклинило – он так и сжимает меня в стальных объятьях.

В квартиру вплывает Мила, моя лучшая подруга номер два. Люди Кузнецова моментально впадают в оцепенение и таращатся на нее как на восьмое чудо света. И их можно понять: Мила невероятная красотка. Этакая куколка с оленьими глазами и темно-рыжими волосами. Она тщательно оценивает каждого из мужчин и, кажется, выбирает фаворитом Гену, по крайней мере, именно на него она смотрит, когда восклицает:

– Таня, что у тебя тут происходит? Кто все эти люди?

– Это по делу зашли, – вру я. – И они уже уходят.

Веня перехватывает мой взволнованный взгляд и сразу соглашается:

– Да, мы уже уходим. Танечка, спасибо за гостеприимство. Я вам, кстати, там сырников нажарил.

– Благодарю, – бормочу я польщено.

Люди Кузнецова быстро покидают квартиру, осторожно прикрывают за собой дверь.

– Ну ты, Тань, даешь! – задумчиво тянет Мила. – И как у тебя на всех троих силы-то нашлись?

– Слушай, а ты почему не на море? – вопросом на вопрос отвечаю я. – Ты же собиралась пробыть там до среды.

– И ты еще спрашиваешь? – Она делает несчастные глаза. – Мне Сонька вчера позвонила и рассказала, что у тебя новый мужик. У меня, между прочим, шок был, я всю ночь проплакала. Смотри, какие мешки под глазами? Это из-за тебя, из-за твоего предательства. Я верила, Таня, что мы лучшие подруги, что ты обязательно мне первой расскажешь, если мужика найдешь. А выходит, я для тебя пустое место. Не подруга, а пшик.

Я немного теряюсь от ее истеричных интонаций, а она принимает мое молчание за подтверждение своих догадок.

– Я, Таня, пока ревела вчера, решила не общаться с тобой больше. Но потом я позвонила Леше-психологу, и он сказал мне, что людям всегда надо давать шанс. Всегда! Вот я и надумала, Таня, дать тебе шанс. Дозвониться я тебе не смогла, так что пришлось ехать в Краснодар. Ты, кстати, почему трубку не снимаешь, а? Мы с Сонькой что думать должны – что тебя твой новый мужик в лес завез и волкам скормил?

– Да нет у меня никакого нового мужика, Соня все напутала.

– Чего? – Мила подбоченивается, потом кивает на дверь. – А вот это сейчас кто был? Или, скажешь, мне померещилось.

– Это люди моего нового заказчика.

Мила отодвигает меня в сторону, проходит на кухню. На столе и правда стоит блюдо с сырниками – крохотными, с золотистой корочкой. Мила подцепляет один сырник и целиком отправляет в рот.

– Ты за фово меня принимаешь? – бормочет она с набитым ртом. – За фурицу бефмофглую?

– Мне один мужик заплатил, чтобы я ему жену нашла, – торопливо поясняю я. – Ему просто очень надо, вот он и приставил ко мне своих людей. Чтобы, так сказать, держали меня в тонусе и не давали отвлекаться от порученного дела.

Ехидство на лице Милы сменяется интересом.

– И что, ты уже нашла ему кого-нибудь?

– Нет еще: у него требования заоблачные.

– А что за мужик? Сколько лет ему, где работает?

Мила присаживается на стул, стаскивает с тарелки еще один сырник.

– Такой себе мужик, – честно признаю я. – Владелец агрокомплекса. Хочешь, фотки покажу?

Она благосклонно кивает, и я притаскиваю из комнаты телефон.

– Вот, смотри. Листай вправо.

Мила вытирает руки салфеткой и с грацией пантеры забирает у меня мобильник. Я с завистью отмечаю, что у нее новый маникюр – красивый такой, с блестками.

– Ого! – Глаза Милы при взгляде на фото Кузнецова тут же загораются хищным светом. – Ну надо же, какой красавчик! Неужели и у таких породистых самцов бывают проблемы с женщинами?

Глава 12

Чем дольше Мила изучает фото Кузнецова, тем больше восторга на ее лице. Под конец она даже глаза закатывает.

– Вы только посмотрите, какие мускулы, какой пресс! Настоящий ковбой! Я бы с таким заночевала как-нибудь на сеновале. Интересно, у него большой?

Я краснею до корней волос. Мила это замечает и ухмыляется:

– Я про агрокомплекс спрашиваю, Таня, а не про то, о чем ты подумала. Агрокомплекс у него большой?

– Кажется, да.

– А что с этим мужиком не так? – недоумевает Мила. – Почему он самостоятельно не нашел себе жену? На него ведь, наверное, все тетки мимо проходящие вешаются.

– У него плохой характер, – мрачно констатирую я. – Просто ужасный.

– И в чем это проявляется? Впрочем, можешь не отвечать. Начхать! Нормальная женщина всегда подладит мужика под себя. – Мила мечтательно улыбается. – Немного ласки тут, капельку нахальства там – и он будет есть с рук.

– Я так не думаю.

Она смотрит сквозь меня, плотоядно облизывает губы.

– Можешь быть уверена, я бы его точно перевоспитала. У меня первое образование – педагогическое, да и на тренингах общения я бываю регулярно. С моим опытом и обаянием я к любому найду подход.

– И именно поэтому ты до сих пор не замужем, – говорю я. Тут же спохватываюсь, зажимаю рот рукой, но поздно – Мила разъяряется, как укушенный носорог.

– Я не замужем, потому что среди моих знакомых просто нет достойных кандидатов в мужья, – цедит она. – Вокруг меня, к несчастью, одни задохлики и мамины конфетки: мне просто некого очаровывать.

Я поспешно киваю: не хочу расстраивать подругу. Она у меня хорошая, хоть и немного самонадеянная.

– Слушай, – Мила вдруг оживляется, – а может ты как раз меня и предложишь этому своему заказчику? Мне так-то не очень надо, но предки мозг проели уже на тему замужества.

– Он хочет невесту не старше двадцати одного года.

По лицу Милы скользит тень недовольства.

– Серьезно? Вот так запросы!

– Я же говорю: странный товарищ.

Мила откладывает телефон и несколько секунд предается меланхолии, но потом ее взгляд вновь наполняется энтузиазмом.

– Вообще мне часто говорят, что я выгляжу моложе своих лет.

Я критически оглядываю ее лицо. Миле двадцать восемь и, по-моему, на них она и выглядит, но разве можно сказать подруге такое?

– Да, ты выглядишь моложе, – мямлю я. – Конечно. Но все же не на двадцать.

– Ой, да брось! – Мила кокетливо поводит