Простые истины - Алина Аркади
Глава 10
Алилов
Проснувшись, набираю Игната, который вчера так и не ответил на мои звонки. Новость, что друг в больнице, становится непредвиденной, но вполне ожидаемой, учитывая проблемы со здоровьем. С десяток раз предупреждал о возможных последствиях, которые наступили в самый неподходящий момент. Понимаю, что вчера произошло у дверей квартиры Красовского, когда он упоминает Лесникову, от которой меня воротит с первого знакомства.
Подначиваю Игната, провоцируя на эмоции, которые в неограниченных количествах выливаются на меня. Мгновенно реагирует на каждое упоминание о Нине, что даёт повод не сомневаться в возникших чувствах между ними. Операция и курс реабилитации выведут Красовского из строя, а это означает, что именно мне предстоит урегулировать возникшее недопонимание между ним и Ниной. К тому же не будет Нины ‒ не будет и Яны рядом, а такой расклад лично меня не устраивает.
Делаю для себя отметку заняться парочкой после разбора полётов с Полиной и по возможности найти повод притащить Нину в Москву, а точнее, в конкретную больничную палату. Будет упираться ‒ затолкаю силой, закрою на ключ и пусть разговаривают до сорванных голосов.
Делюсь с Игнатом намётками будущих отношений, не уточняя, кого именно выбрал на роль второй жены. Пока не увижу Яну вживую, не пойму, по какому принципу действовать дальше, рано определять подробный план действий.
Выдвигаемся с Икремом в офис компании ближе к девяти. Я точно знаю, что Полина пунктуальная и уже в офисе, решает рабочие моменты. Не хотелось столкнуться с ней у входа, когда сотрудники отмечаются на проходной, столпившись. Разговор один на один будет нелёгким для нас обоих, но от ответов Полины зависит, с чем она останется в итоге. Оставляю Икрема в коридоре, договорившись о сигнале, когда придёт его время вступить в диалог. Почти дохожу до кабинета Полины, когда в меня на полном ходу врезается Нина.
‒ День добрый. Не ушиблись?
‒ Нет.
‒ Не в духе? ‒ киваю в сторону двери кабинета, чтобы быть готовым к тому, что сейчас увижу за дверью.
‒ Уволила. Решила, что рассказала вам о ней и Пронине. Даже если бы это было не так, ей всё равно.
Боится. Полина предполагает, что их раскрыли. Вовремя сорвался в Тверь.
‒ Это не так. Лично вы мне ничего не говорили. Так, птичка в клювике принесла информацию о похождениях моей жены.
‒ Это вы на клювик Игната намекаете? ‒ недовольно цокает, отвернувшись. Их обоих рвёт на части, вот только обида Нины затмевает желание занять место рядом с Красовским.
‒ На клювик своей жены, который открыла его на то, что ей не принадлежит. Но это не ваши заботы, Нина.
‒ Вы правы, не мои. Я уволена. Сегодня. Моя сестра вчера.
‒ Она чем не угодила? ‒ Неприятная паника заливает изнутри при упоминании Яны. Давно забытое чувство переживаний за какого-то другого.
‒ Своей любовью к детям.
‒ Отлично, очень хорошо… ‒ Тема, ставшая причиной разлада между Полиной и Яной, отзывается теплом, и я ещё раз подтверждаю сам себе правильность будущего выбора.
‒ У неё ребёнок и ипотека, а ещё куча…
‒ С вашим увольнением всё утрясём. Идите работать. Поговорим позже, ‒ обхожу Нину, направляясь к Полине.
‒ Но…
‒ Работать, Нина.
Молча иду мимо секретаря, которая даже не пытается меня остановить, вероятно, вспомнив, а открыв дверь, вижу Полину, склонившуюся над документами.
‒ Что ты не поняла в слове «уволена»? ‒ Стальные нотки неприятно режут слух, и я отчётливо понимаю, что передо мной малознакомый человек, которого язык не повернётся назвать родным.
‒ Здравствуй, милая жена, ‒ задерживаюсь у двери, наблюдая за охеревшим взглядом Полины.
‒ Серёжа… ‒ медленно поднимается, но шаг навстречу не делает.
‒ Он самый, ‒ вальяжно прохаживаюсь по кабинету, отмечая множество изменений, а затем опускаюсь на диван в нескольких метрах от жены. ‒ Как дела? ‒ задаю вопрос будничным тоном, словно мы расстались пару дней назад.
‒ Ты приехал… Мы же договаривались, что я сама… через пару недель… Или позже…
‒ «Или позже» ‒ это никогда? Мы не виделись почти полгода, и за это время у тебя не возникло желания встретиться, ну или хотя бы потрахаться, ‒ считываю эмоции Полины, внимательно наблюдая за реакцией на каждое моё слово. ‒ Помнится мне, от секса ты редко уклонялась, не отказывая себе в удовольствии попрыгать на моём члене как минимум пару раз за ночь. Что случилось: прыгать больше не хочется или член лучше нашёлся? ‒ Собственный голос противен, а каждое слово даётся с трудом, но сдержаться не получится. Сегодня я сжигаю свой брак.
‒ Я просто работаю. ‒ Полина наконец отмирает, оправдываясь. ‒ Вкладываю силы и время в общее дело, забочусь о процветании компании и её расширении. Ты всегда был доволен моей работой.
‒ Да, ‒ подтверждаю, ‒ недоволен лишь тем, что происходит в нашей семье.
‒ Снова за своё, ‒ закатывает глаза. ‒ Остаюсь при своём мнение ‒ становиться матерью не собираюсь, и мнение твоих родственников по этому вопросу не интересно. Ты знаешь, что моя мать умерла во время родов…
‒ Это произошло тридцать лет назад, за которые медицина шагнула далеко вперёд, имея такие возможности, которые были недоступны твоей матери. Достаточно было твоего одобрения, чтобы найти лучших специалистов и клинику, где бы за тобой вели наблюдение круглосуточно. Я не пожалел бы средств и сил, чтобы стать отцом. Мне было нужно лишь твоё согласие… ‒ понимаю, что болезненная тема, ставшая камнем преткновения за время нашего брака, вновь срывает тормоза.
‒ Ты его не получишь.
‒ Оно мне больше не требуется.
‒ Что
