Драма по классике - Рина Райт
– Мы сейчас поднимемся ко мне, дождемся нашего семейного врача, и, если нет никакой угрозы для твоего здоровья, мы все обсудим, а после доставим тебя домой. Идет?
Динара слабо кивает.
– Хорошо, – протягиваю свою руку и помогаю девушке выбраться из автомобиля.
– Я сама могу идти, – останавливает меня, когда хочу снова подхватить ее на руки, – я не инвалид.
– Никто тебя инвалидом и не считает.
– Прошу, – и я отступаю, но забираю из ее рук ее солнечный пуховик, и придерживая за талию веду к подъезду.
До квартиры мы добираемся в гробовом молчании, но я то и дело, бросаю на девушку короткие взгляды. Она очень красивая.
У нее необычная внешность. Густые темные волосы, глаза цвета теплого шоколада. А еще эти ресницы. Если она нарисует черные стрелки, она точно будет вылитая восточная девушка.
Помню в детстве, когда еще была жива мама, она любила включать диснеевские мультики. Мне эти мультфильмы про принцесс совсем не заходили, но вот Алладин, мне нравился. Там Джинн был прикольный, юморной такой. А еще была принцесса восточная. И вот Дина, по мне, вылитая та героиня.
Я не хотел играть с девчонкой, она мне действительно понравилась с первого взгляда. Поцеловал, так как захотел, а не затем, чтобы потом посмеяться. Просто с Катькой у меня всегда все было сложно, а тут Дина, как глоток свежего воздуха. Единственное, на что я тогда надеялся, мы будем не одном классе, и что у меня будет время разрулить всю нашу историю с Волковой.
Три года назад я связался с Катей. В то лето моя мама погибла, ее сбил автомобиль. Роднее матери у меня никого не было. Отца я почти не знал, его семьей была его работа. Волкова помогла мне справиться с потерей мамы, а я ей помог финансово. Вот такая взаимовыручка.
Катя проживает с мамашей-алкоголичкой и младшим братом, который еще ходит в детский сад. Ее мать почти не выходит из запоев, денег у семьи нет, поэтому я стал подкидывать Волковой из своих карманных. Отца никогда не волновало куда я трачу свои деньги.
В благодарность за финансовую помощь, позже Катя решила, что готова дарить мне свою любовь. Я был глупый пятнадцатилетний парнишка, наивный. Мне дали доступ к девичьему телу, и привык, что она всегда где-то рядом, когда мне надо. Вот уже несколько лет.
Но есть и вторая сторона медали. Волкова ураган, она может снести все, что стоит на ее пути. Так уж вышло, что моя внешность нравится девушкам, и они, время от времени, пытаются урвать моего внимания, но только до тех пор, пока это не замечает Катька.
До появления Динары в нашей школе мне это льстило, но вот сейчас это не только напрягает, но и пугает.
Волкова со своей свитой напала на новенькую из-за меня, и в этом только моя вина. Дал повод, освободил ей руки, и не предотвратил ее ужасный поступок. Не уберег симпатичную мне девушку.
Как же было глупо думать, что мой игнор к Дине поможет ей. Ни-чер-та!
Даже тогда, когда я думал, что я могу абстрагироваться от девушки, но я только и делал, что кружил вокруг нее, словно я спутник, а она моя планета.
Только вот в чем дело, есть еще одна планета, которая с этим мириться так просто не хотела. И вот он результат.
Бледное лицо Дины испуганно осматривает свое отражение в большом зеркале в нашей прихожей.
– Мама заметит, – еле слышно произносит девушка, а я не могу понять, о чем она. На лице нет никаких признаков драки.
– Что заметит? – подхожу к ней со спины, уже более внимательно вглядываясь в ее отражение.
Ее макушка едва достает моего подбородка. Дина выглядит такой хрупкой, несмотря даже на то, что она в моем пуховике, который ей больше на несколько размеров.
Дина поднимает взгляд, ее глаза блестят, кажется, что еще чуть-чуть, и она не сможет сдерживать слез. Она всего лишь хрупкая девочка, ей можно. А вот себя я, до сих пор, не простил тех слез, которые проливал в подушку почти месяц после смерти мамы.
– Вот, – она проводит ладонью по своим волосам, и я слежу за ее движением.
Только сейчас замечаю, что в одном месте длина волос короче, чем все остальные.
– Она пожалеет, что сделала это с тобой.
И тут Дина разворачивается ко мне и прижимается к моей груди своей щекой. Ее руки обнимают меня за спину и мне нужно пару секунд, чтобы прийти в себя и обнять девушку в ответ.
Я не слышу, но чувствую ее безмолвный плач. Ее грудная клетка поднимается и опускается под каждый ее молчаливый всхлип.
– Прости меня.
Дина мотает головой.
– Я же тебя просила.
– Знаю, Ди-на, знаю.
Нехотя выпуская девушку из объятий, надо хоть чаем напоить, пока не приехала Светлана Алексеевна.
– Чаю?
– Можно, – кивает и пытается выдавить улыбку. – И можно еще попросить у тебя футболку или свитер?
Видимо мой немой вопрос отражается на моем лице.
– Моя рубашка лишилась всех пуговиц.
Завтра у меня очень интересный разговор намечается с Волковой.
– Конечно, сейчас.
Быстро скидываю ботинки с ног, и спешу в свою комнату, хватаю первую чистую футболку и несу ее Дине. Чтобы не смущать ее еще больше, разворачиваюсь на пятках и ухожу на кухню, на ходу произнося:
– Переодевайся и жду тебя на кухне. Прямо до конца коридора, и направо.
– Спасибо, – прилетает в мою спину.
На кухне щелкаю тумблером на электрочайнике, включается подсветка, и я гипнотизирую сменяющиеся цвета, пока не слышу шаги девушки. Оборачиваюсь и оглядываю ее с ног до головы. Моя белая футболка заправлена в высокие расширенные брюки. Выглядят так, как будто, так и должно было быть.
– Зеленый, черный, красный?
– Что?
– Чай какой будешь?
– Ааа, – заливается румянцем. – можно красный.
В цвет твоего румянца, про себя отмечаю, но вслух, конечно же, не произношу.
Себе я завариваю обычный черный. Дина больше не смотрит на меня. Ее взгляд сосредоточен на кружке, которую она держит в своих руках.
– Кроме живота и волос тебя еще что-то беспокоит?
Дина поднимает взгляд на меня и отрицательно мотает головой.
– Нет. Да и живот, вроде, перестал болеть.
– Это хорошо, но пусть врач
