Драма по классике - Рина Райт

Я перешла дорогу “королеве” класса.

Глава 19

Я никогда прежде не была в такой ситуации. Я не знаю, как себя вести.

Кричать?

Плакать?

Просить прощения?

К чему эти унижения?

 Неужели ей от моего падения станет легче?

– Катя, – пытаюсь. чтобы голос не дрожал, – послушай. Мои унижения не сделают тебя счастливее. И Ярослав…

– Заткнись! – перебивает меня блондинка. – Он мой парень! Какого фига ты тут появилась, и его будто подменили?

О чем она вообще?

– Я не.., – но нужных слов найти не могу.

Что я не?

Не влюбилась как дурочка в первого красавца школы?

Не целовалась с ним и не мечтала о повторении?

Не думала, о том, что когда-нибудь он бросит Волкову, и обратит внимание на меня?

Но я молчу, надеясь на то, что вспышка гнева Волковой сойдет на нет.

– Я тебя ненавижу, татарка! И волосы твои эти! – она дергает небольшую прядь волос, и я все-таки дергаю головой, но она срезает сантиметров двадцать, успеваю просканировать кусок свои волос в ее зажатом кулаке.

Она снова надвигается, а я вкладываю всю свою силу, чтобы увернуться. Толкаю локтями Таню и Веру, что держат меня, и те меня выпускают, я падаю на снег, а Катя со всей силы пинает меня по животу.

От боли я всхлипываю, и глаз льются слезы. Чувствую себя униженной, оскорбленной и жалкой. Я сама себя ненавижу сейчас. Какая же жалкая. Не могу дать отпор.

Мне бы отнять руки от живота, но боль такая сильная, что мне кажется, что если я отниму руки от тела, то мои внутренние органы перестанут функционировать.

– Смотри в камеру и повторяй! – Волкова склонилась надо мной, направляя на меня камеру своего мобильника.  – Я жду. Или еще одну прядь отрезать, сразу под скальп?

– Иди к черту, – выходит еле слышно.

– Что ты сказала?  А ну-ка, повтори! – шипит Волкова.

– Иди к черту! – кричу во весь голос.

И снова удар ногой.

– Катя, кто-то идет сюда, – это Таня дергает за рукав куртки свою “королеву”.

– Пойдем, Кать. Она все поняла.

Но Волкова продолжает стоять на до мной. Я слышу, как все девочки убегают. Но кто-то другой идет на их место. Мне уже все равно. Мне даже уже не больно и не холодно.

– Какого черта, Кать?!

Это правда он? С трудом приподнимаю голову и вижу его. Ярослав схватил за локоть свою девушка и оттащил на несколько шагов в сторону. Хочу подняться, но тело ломит так, словно отпинали все мое тело, а не только живот.

– Это все из-за тебя, Ярик! Ты меня довел!

– Ты сама себя довела! – Кричит на нее парень. – Ты хочешь быть как твоя мамаша?!

– Я не такая! – вскрикивает Катя.

– То, что я увидел, доказывает обратное. Если не хочешь отчисления из школы, сейчас же уйди.

– Ты не посмеешь, Яр.

Ярослав хватается за голову, и по-настоящему рычит.

– Вали отсюда! Мне уже начинает казаться, что я зря тебя пытался вытащить из твоего дерьма. Тебе и так хорошо.

– Не говори так, Ярик, – начинает реветь девушка, – это все она, – тычет на меня рукой.

Хочу исчезнуть, провалиться сквозь снег, и не быть свидетелем этой сцены. Я не планировала стать центром их драмы.

Ярослав впервые цепляет меня внимательным взглядом, я же демонстративно отворачиваюсь. Периферийным зрением вижу. как он снимает свою куртку и накидывает мне на плечи.

– Можешь встать? – спрашивает меня уже спокойным голосом.

Я пытаюсь подняться, держась за бок, но боль настолько сильная, что она отображается на моем лице. Ярослав с легкостью подхватывает меня на руки, словно я и не вешу ничего и идет в противоположную сторону от школы.

– Ярик? – зовет его девушка.

Но Ярослав молчит, и лишь сильнее прижимает мое продрогшее тело к своему.

– Очень больно? В больницу? – спрашивает участливо.

Мотаю головой и утыкаюсь лицом в его грудь. Он теплый и я слышу удары его сердца. А еще он пахнет очень вкусно.

– Тогда домой?

Снова отрицательно мотаю головой.

–Моя куртка в школе.

– Не переживай. Костян принесет сейчас.

Ярослав доводит меня до ворот из школы, и прижимаясь спиной к калитке вытаскивает телефон из кармана джинс.

– Сан Саныч, я все. Жду.

Сбрасывает и снова проводит свободной рукой по дисплею.

– Поставь меня, тебе же неудобно.

– Норм все, Ди-на.  Костян, – это он уже Звягинцеву, видимо, – будь другом, захвати пуховик Динары из гардероба.  Ярко-желтый с мехом. Да. На улице жду.

– Ты запомнил цвет моего пуховика? – не могу сдержать удивления.

– Я такой только у тебя и видел. Ты в нём как солнышко.

Ой, кажется, бабочки снова просыпаются.

Пряча улыбку на груди парня меня него начинает отпускать. В его руках мне уже не страшно. Безопасно. Знаю, что все это из-за него, но ведь сердцу не прикажешь. Не знаю, чувствует ли что-то Ярик по отношению ко мне, но сейчас это и не важно. Главное, что он пришел и спас меня. И неважно, что от своей же девушки.

– Вот, держите, – протягивает мою куртку подбежавший к нам Костя, – что с Динарой?

– Неудачно упала, – вру и не краснею.

– Ааа, бывает, – чешет голову на затылке парень.

Возле школы тормозит черная иномарка. и я узнаю ту самую машину, которая нас забирала из кафе.

– Спасибо, Костян. Буду должен, – пожимает Ярослав руку другу, и несет меня в сторону машины.

В салоне Ярослав располагается рядом со мной на заднем сидении. Живот болит, поэтому я принимаю положение полулежа.

Ярослав замечает мое перекошенное от боли лицо.

– Куда, Ярик? – подает голос водитель Сан Саныч.

Ярослав обдумывает конечный пункт пару секунд, после чего произносит.

– Домой, – пауза, – к нам.

Глава 20

Ярослав

Сан Саныч бросает в зеркало заднего вида удивленный взгляд. Я и сам, если честно, удивлен не меньше. Кидаю на Дину короткие взгляды. Она притихла, полностью завернулась в мой пуховик, еще и своим прикрылась сверху.

– Замерзла? – девушка кивает. – Сан Саныч, прибавь печку, – обращаюсь к нашему водителю.

Ехать нам осталось совсем ничего, но, когда в очередной раз замечаю, как девушка морщится, держась за живот, решаю набрать отцу. Он отвечает после пятого гудка.

– Что-то срочное, Яр?

– Па, скинь номер Светланы Алексеевны, или набери ей сам, и пусть приезжает к нам срочно.

– Что случилось? – голос отца напрягается.

– Не со мной. С другом. Без подробностей пока.

– Сам наберу. Буду поздно.

– Ок, спасибо.

В