Без имён - Аля Кьют
Ладно. Он все время сидел в голове, и я один раз почти решилась сбежать. Но у папы были какие-то грустные глаза. Я пообещала, что останусь до понедельника, поеду на работу прямо от него.
Вечером в воскресенье мы смотрели телевизор и болтали за чашкой чая с медом.
- На кладбище ездил недавно, - проговорил отец.
Я пожала плечами.
- Да, ты говорил.
- Ага, неделю назад. Меня парень подобрал.
- Какой еще парень? – удивилась я.
Разговоры о кладбище меня всегда пробирали до костей. Я ездила к маме, но не часто. Пусть прошло немало времени, но меня до сих пор накрывало депрессией минимум на сутки. Папа же старался навещать могилу минимум раз в месяц. Неужели уже завел друзей по несчастью?
- Вроде местный пацан. Приятный такой. На машине меня подкинул. Я автобус проворонил, как всегда.
- Пап, а такси?
- Не люблю я их. В общем, мальчик попался добрый. Мы тут потом чайку попили. Сашка его зовут.
Я вздохнула. Наверно, редко навещаю его, раз он уже завел себе друга-мальчика. Ревность несильно, но кольнула сердце. Я немного сварливо ввернула:
- Ты бы поостерегся в дом незнакомых пускать. Мало ли, пап.
Только озвучив эту мысль, я поняла, насколько лицемерна. Сама-то пошла черти с кем черти куда трахаться после оргазма в электричке, а отца не постеснялась упрекнуть.
Но он и не поддался.
- Нормальный он, Алис. Я же чувствую. Хороший парень, добрый. Только грустный.
- После кладбища мало кто веселится, - снова чуть раздраженно подметила я.
Теперь отец не стал спорить. Он покивал и встал, чтобы заварить еще, чая с травами. Мне бы успокоиться, но механизм я уже запустила. Ворочаясь на родной кровати в своей детской спальне, я снова и снова вспоминала своего незнакомца. Оргазмы, которые он мне дарил, его взгляды, слова. Даже голос нравился мне до умопомрачения. Наша связь в принципе была умопомрачением.
Через два дня я бросила мучиться и вызвала такси, поехала к нему. По дороге вертела в руках телефон, собираясь позвонить Грише. Но не стала. Лучше потом. После. Вряд ли после звонка я буду в хорошем настроении. Мой незнакомец точно не заслужил кислую мину. В последний момент, уже подъезжая к его дому, я поддалась чувствам и отправила Грише смс. Наверно, слишком пафосную, но боюсь, иначе до него не дойдет.
Я тебя не люблю. Нам нужно расстаться. Прости, что пишу, но ты меня не слышишь.
И выключила телефон. Позвоню, когда буду дома. Вряд ли Гриша сможет теперь меня игнорировать. Сделав это, я почувствовала себя легко и свободно. Словно мой ошейник сломался. Дышать стало так приятно и вкусно. Я вдохнула полной грудью не самый ароматный воздух окраин и вошла в задрипанный подъезд хрущевки.
Ключ легко повернулся, деверь открылась. В квартире было темно и тихо.
В прошлый раз тоже свет не горел, но я нашла хозяина квартиры и без него. Не хотелось бы еще раз видеть страдания на его лице в тусклом свете сумерек.
- Эй, незнакомец, - позвала я весело, надеясь, что он все же дома. – Горячий незнакомец.
Мне никто не ответил. Я включила лампу в большой комнате и разочарованно уселась на диван. Его не было. Я сняла куртку и собиралась немного подождать. Может быть он вернется скоро? Точно должен прийти ночевать.
Кому должен? Мне?
От мысли, что у моего горячего незнакомца есть кто-то еще, стало противно и больно. Я легко приняла в свое время факт, что Гриша точно мне изменяет. Это было неприятно, но не так, как сейчас. Наверно, я всегда была готова отпустить Крылова. С самого начала, благодаря добрым друзьям, которые уверяли, что Гриша мной поиграет и бросит. Удивительно, что мне самой так сложно бросить Гришу.
Но незнакомца я точно не хотела ни с кем делить. Наша интрижка, конечно, была шалостью, несерьезным увлечением и игрой. Но он мне действительно нравился. Пусть я ничего не знала о нем, не знала, даже имени, но интуитивно тянулась к нему. Это точно было не только на физическом уровне. Сложнее. Именно поэтому мне было мало одного раза. Секс, разумеется, был хорош. Он стоил того, чтобы повторять. Но было что-то душевное в самом незнакомце. Словно он видел мою замерзшую душу и заботливо старался её отогреть. Как и я моментально почувствовала его боль в прошлый визит. Невозможно было игнорировать кровоточащие раны. Я старалась залечить их, как могла. Хорошо, что он тоже с удовольствием принял мое лекарство.
Размечтавшись, я рассеянно скользила глазами по комнате. Взгляд зацепился за листы бумаги, разбросанные на столике. Я взяла их, чтобы рассмотреть. Это была графика. Карандашные наброски. Комнаты, сад, забавные человечки. Некоторые рисунки были в карандаше, очень схематичные, другие чуть лучше прорисованы с обозначением цвета. Рядом лежал графический планшет. Я мечтала о таком, когда училась в хужожке. Потом могла бы попросить у Гриши в подарок, и сама тоже без труда купила бы. Но как-то уже перегорело. Мне хватало маминых горшков и зарисовок на полях.
Или не хватало? Я бросила листы обратно на стол и кажется задела ноутбук, который стоял рядом, раскрытый. Он загорелся, словно приглашал полазить. Ненавидя себя за бессовестное любопытство я все же не сдержалась и взяла гаджет на колени. Мне сразу открылись похожие зарисовки, но более проработанные. Очевидно, мой незнакомец нуждался в первичной работе на бумаге, а потом уже дорабатывал эскиз с помощью продвинутых инструментов.
Забавно, что он такой старомодный. Невероятно, что он тоже связан с художественным ремеслом. Мы похожи. Поэтому меня тянет к нему с невероятной силой. Вернув ноутбук на место, я почувствовала, что мне до боли в кончиках пальцев хочется оставить ему знак. Чтобы он знал – я его понимаю. Во многом. Между нами больше, чем кажется.
На чистом листе я быстрыми штрихами карандаша изображала нас. Без проработки и четкости линий. Просто зарисовка. Он и я
