Однажды и навсегда (СИ) - Головьева Светлана

— Я, пожалуй, пойду, — первой нарушаю молчание и касаюсь двери, когда Фостер неожиданно останавливает меня и хватает за руку.

— Можно я позвоню тебе как-нибудь? — спрашивает он, глядя мне прямо в глаза. Свет от уличного фонаря падает прямо на него, освещая привлекательное лицо. Вечерний прохладный ветер растрепал его волосы, и теперь они лежат в беспорядке. Сейчас он совсем не похож на того делового мужчину, что я встретила несколько часов назад.

— Как-нибудь, — просто отвечаю я и ухожу. Тяжёлая дверь с громким стуком захлопывается, и я спешу подняться наверх. От этих мужчин одни неприятности, но я как последняя дура ведусь на все их фокусы. Мне хватает и моего соседа, который день за днём сводит мой трезвый разум с ума. А теперь ещё и Фостер вводит сумятицу в мою и без того сумасшедшую жизнь.

— Нашла себе нового дружка? — слышу я грубый голос, когда оказываюсь на своём этаже. Хастлер стоит в конце коридора у окна. Он навалился на стену, а руки сложил на груди и судя по его хмурому лицу, он сильно недоволен. В коридоре темно, потому что эта чёртовая лампа опять сломалась. Но в этом мраке я отчётливо вижу огонь в глазах Джека. Если бы это было возможно, то он мог меня запросто испепелить одним взглядом.

— Тебя это не касается, — дерзко отвечаю я, не отрывая от него взгляда. Джек шумно выдыхает и направляется ко мне. Его тяжёлые ботинки с гулким стуком опускаются на пол. Он практически подлетает ко мне, резким движением прислоняя меня к стене. Из моего горла вылетает удивлённый вздох, и я ощущаю, с какой силой начинает биться моё сердце, словно загнанный зверь в клетке. От Джека пахнет сигаретами и алкоголем, его сильные руки сжимают мою талию, а взгляд приковывает к месту. Я не могу пошевелиться, можно даже не стараться. Я вся в его власти.

— Ты ошибаешься, Маккензи, — рычит он, сильней наваливаясь на меня. Я слышу, как он тяжело дышит, чувствую, как быстро бьётся его сердце, ударяясь в грудь. Мне хочется, чтобы он меня поцеловал, но одновременно я боюсь, что он это сделает. Мой мозг отказывается думать, Джек вводит меня в замешательство, путает мысли.

— Он тебя целовал? — шепчет он мне на ухо, губами касаясь мочки. — Трогал тебя? Если так, то я его убью.

Почему-то эти слова отрезвляют меня, и я нахожу в себе силы противостоять Джеку. Он не имеет никакого права так себя вести.

— Тебя это не касается, ведь ты трахаешь всё что движется, и я не спрашиваю тебя о том, что ты делал вчера с той шлюшкой, — отвечаю я и отталкиваю его от себя. Он отступает назад, в его глазах читается удивление. — Ты не имеешь права заявлять на меня свои права. Ты мне не бойфренд, не жених и даже не друг. Ты мне никто, Джек. Так что прекрати делать вид, что тебе есть до меня дело!

Я задыхаюсь от того, что высказываю это всё на одном дыхании. Горло сжимается от подступающих слёз. Не знаю почему, но сейчас мне хочется разрыдаться. Хочется, чтобы Джек подошёл ко мне и опроверг мои слова. Чтобы сказал, что ему есть до меня дело. Именно до меня, а не до моего тела. Хочется услышать, что он любит меня. Ведь теперь я понимаю, что отдала этому придурку своё сердце год назад. Но он ничего не говорит, лишь смотрит на меня обречённо. Джек Хастлер никогда не изменится. Для него все вокруг не больше, чем живые куклы и он пользуется ими как пожелает. Качаю головой и не глядя на него открываю дверь своей квартиры и захожу внутрь, не дав ему опомниться.

Глава 7

Джек

Что со мной творится в последнее время? Маккензи окончательно пробралась под мою кожу. Видеть её с другим оказалось гораздо больней, чем я предполагал. А мысль о том, что этих других за последний год было много, резала меня без ножа. Я хочу её, мне нужна Маккензи Джонс в моих объятиях. Но я до такой степени прогнил изнутри, что вряд ли смогу стать для неё лучшим выбором. Я понимаю это, но принять то, что она будет с другим не могу. Я должен завоевать её, обязан хотя бы попробовать стать лучше для неё. Я не позволю прикасаться к ней никому. Эта девушка моя и скоро она это поймёт.

Я еду в спорт-бар, где меня уже ждёт Кэм. Мы договорились встретиться сегодня. В последнее время мы с ним разговариваем только по телефону. Срок родов всё близится, и они заняты обустройством дома, который купили недавно. Поэтому друг весь в делах, ещё и должность тренера футбольной команды отнимает половину его времени.

Когда я приезжаю в бар, то сразу же замечаю своего друга в дальнем углу зала. Направляюсь к нему, проходя мимо шумных компаний. Здесь практически одни мужчины, если не считать двух официанток и одну ярую болельщицу, одетую в цвета команды «Баффало Билс». По телевизору, как раз идёт матч между ними и «Балтимор Рэйвенс». Кэм когда-то играл в воронах, но всё это уже осталось в прошлом.

— Ностальгируешь? — спрашиваю я, кивая в сторону телевизора, когда подхожу к другу.

— Есть немного, — он усмехается и встаёт, заключая меня в объятья. — Привет, дружище.

— Привет, старина, — хлопаю его по плечу, и мы устраиваемся за столом.

Перед Кэмероном стоит кружка с пивом и тарелка с фисташками. К нам подходит официантка, девушка лет двадцати со светлыми пепельными волосами, завязанными в строгий пучок. Я заказываю то же, что и у Кэма и она удаляется.

— Хреново выглядишь, опять всю ночь ездил с вечеринки на вечеринку? — спрашивает Кэм, осматривая моё небритое лицо. Надо сказать, что и чувствую я себя тоже хреново. Всю ночь я то и дело ворочался, прислушивался к тому, что происходит за стеной, мысли постоянно возвращались к тонкому телу Кензи в моих руках. Я всё ещё ощущал её вишнёвый запах. Она почему-то всегда пахла вишней, и этот запах крепко засел в моём мозгу. Теперь всегда, когда чувствую вишнёвый аромат, я начинаю оглядываться в поисках её. Боже, веду себя как незрелый подросток.

— Нет, я с этим завязал, теперь каждую ночь провожу в своей кровати, — замечаю насмешливый взгляд Кэма и резко добавляю, — один.

— Срань господня, этот день настал, — произносит друг и начинает громко хохотать. Откидываюсь на спинку стула, ожидая, когда пройдёт его истерика. Он замечает мой хмурый взгляд и успокаивается. Кэм наваливается на стол локтями и с самым серьёзным выражением лица произносит.

— Джек, хочу открыть тебе глаза на происходящее. Ты влюбился и, похоже, по самые уши.

— У тебя разыгралась фантазия, — бормочу я.

Приносят моё пиво, и я делаю большой глоток, наслаждаясь прохладной жидкостью. Я продолжаю упираться, но понимаю, что это глупо. Моё сердце так сильно бьётся, стоит мне увидеть её. Правильно говорят, что влюблённые люди превращаются в глупцов. Рядом с Кензи я становлюсь настоящим придурком. Но я ничего не могу с собой поделать, мой мозг напрочь отказывается работать, когда находится в радиусе метра от самой желанной девушки, которая у меня только была.

— Уж поверь мне, брат, я прошёл через это. Я вижу, когда человек влюблён. Любовь ставит на нас печать, которую могут увидеть только знающие, что это за чувство, люди. И я вижу эту отметину на тебе. Кто эта девушка, Джек? Кому удалось положить на лопатки самого стойкого мужчину в этом городе? — Кэм выжидающе смотрит на меня, но я почему-то не решаюсь назвать её имя.

— Нет никакой девушки, Кэм, — отвечаю я, отпивая ещё пива.

— Мы же друзья или нет?

— Конечно друзья.

— Тогда почему ты не хочешь говорить кто это?

— Потому что ты её знаешь, — замолкаю, но встречаюсь с выжидающим взглядом Кэма и всё же добавляю, — это Кензи.

Сначала он удивлённо таращится на меня. Потом медленно откидывается на стуле и его губы плавно растягиваются в ухмылке.

— А я знал, чёрт подери! — он неожиданно хлопает рукой по столу. На нас тут же оборачивается парочка посетителей, но Кэмерон на это не реагирует. — Я всегда думал, что между вами двумя что-то творится. Между вами была энергия, вы искрили, как оголённые провода. Теперь всё встало на свои места.

— Ничего не было раньше. Это была простая дружба, но всё изменилось год назад, — я сам не понял, как начал всё рассказывать. Просто мне нужно было поделиться. Нужен был совет. Мне двадцать шесть лет, а я впервые встретился с любовью лицом к лицу. И как бы мне не хотелось строить из себя героя, знающего, что делать. На самом деле я ни черта не знаю.