Тебе принадлежу (СИ) - Победа Виктория

—Ты самоуверенный тип, — хмыкаю, — а, если бы я не захотела? – выгибаю бровь, нравится мне его на эмоции выводить, нравится эта его одержимость, бешенство, искрящееся во взгляде, мой он, только мой и всегда будет только моим.

—Я бы сделал так, чтобы захотела, — рявкает он, обхватывает грубо мой подбородок, проводит большим пальцем по губам, оттягивает нижнюю и чуть надавив, проталкивает палец внутрь. Есть что-то в этом движении, что-то личное, интимное. Инстинктивно провожу языком по подушечке, впитывая солоноватый вкус, с удовольствием наблюдая за реакцией Макса, затем, как вздымаются крылья его носа, как шумно, со свистом, он втягивает воздух сквозь стиснутые зубы, как смыкаются его веки.

—В тот день, когда я ты выбежала из его квартиры, — продолжает Макс, о ком идет речь пояснять было не нужно, — я ведь готов был его убить, хотел, сам не знаю, как сдержался. А потом тот поцелуй в машине, я не планировал, сорвался просто, а ты не оттолкнула, я чуть умом не тронулся, когда ты начала отвечать. И на следующий день, черт, как же я хотел тебя на том гребанном столе.

Осторожно бью кулачком его в плечо, вот зачем, спрашивается, напомнил, это же был позор года, я только-только начала забывать о том, что случилось тогда на кухне.

—Мне так стыдно никогда не было, — шепчу и начинаю смеяться.

—Зато у меня появился отличный повод забрать тебя к себе, - отвечает Макс, — правда повел себя потом, как мудак, обидел тебя из-за ерунды, никогда не забуду тот твой взгляд, когда ты из комнаты вышла, не желая говорить со мной, - вздыхает он. – Уехал, хотел проветриться, успокоиться, а когда вернулся тебя в квартире не оказалось и признаков твоей активной деятельности тоже не оказалось. Все было на своих местах. Чуть не свихнулся тогда, думал ты ушла, звонил, а у тебя телефон выключен, потом смска от Инги пришла, что с тобой все хорошо и я успокоился. Всю ночь на кухне просидел, надеясь, что вернешься за вещами и ты вернулась.

—Макс…

-Я не подарок, Кать, я знаю, — перебивает, не давая мне и слова вставить, — но я люблю тебя, люблю так, что дышать без тебя не могу, ничего не помогает. Я не часто буду произносить эти слова, но….

—Тшшш, — кладу указательный палец ему на губы, призывая замолчать. Вижу, как сложно ему даются слова, как он буквально выдавливает каждое, не привык он душу перед кем-то раскрывать, а мне достаточно того, что он уже сказал. Убираю руку и больше ничего не говоря, накрываю его губы. Жаркий, страстный поцелуй сметает остатки сомнений, он все, что мне нужно. Его губы, его прикосновения, его запах. Только он один.

—Малышка, не ерзай, — прерывает поцелуй и морщится шипя.

—Прости, - подскакиваю, — больно да? Господи, я такая дура, ты же ранен, — начинаю причитать, ну как так можно, мозг совершенно отключился. Опять. Так всегда рядом с ним. Только с ним.

—Больно? – смеется он сипло и дергает бедрами вверх, одновременно притягивая меня к себе. Чувствую, как что-то твердое упирается мне между ног и краснею в очередной раз, как в первый, потому что это что-то сейчас в полной боевой готовности. – Давай-ка ты переместишься в кресло, — улыбается он, поглаживая мои плечи, а у меня в голове возникает совершенно другая идея. Лукаво улыбнувшись и сверкнув глазами, соскакиваю с кровати и под прожигающий взгляд Макса направляюсь к двери. Щелчок и мы отделены от всего мира.

—Что ты…

—Тихо.

Глава 23

Катя

—Малышка, не стоит, — произносит сипло, берет меня за руку и отводит в сторону, вот только горящий взгляд выдает его с потрохами. И чего, спрашивается, сопротивляется? Хочет ведь, и я хочу.

—Почему? – улыбаюсь и провожу свободной рукой по твердой выпуклости, поглаживаю, веду ноготками верх и вниз по тонкой ткани боксером. Дыхание Макса утяжеляется, грудная клетка вздымается так, что вот-вот разойдется по швам, глаза горят похотью и желанием, но он продолжает стискивать зубы и сопротивляться мне.

—Это…- сипит шепотом, и с его губ срываются витиеватые ругательства, когда освободив руку из его захвата, я цепляю пальчиками резинку боксеров и тяну их вниз. Твердый, налитый член тут же вырывается на свободу, выпрямляется по стойке смирно, всеми силами устремляясь ко мне. Смотрю завороженно, обхватываю его ладонью и провожу пальцем по чувствительно головке. Улыбаюсь и ликую внутри, потому что и без того темный взгляд Макса темнеет еще сильнее, а после его глаза и вовсе закатываются, он откидывается на подушку, сдаваясь, капитулируя окончательно.

—Покажи мне как надо, хочу, чтобы тебе было хорошо, — прошу шепотом, и выругавшись так, что даже у самого пропащего портового грузчика уши бы в трубочку свернулись, Макс накрывает мою ладонь своей, сжимает сильнее и ведет верх-вниз по возбужденной плоти. Убедившись, что я поняла он убирает руку, полностью отдав себя в мою власть, но мне мало, хочу больше, иначе. Хочу чувствовать его, вкус его возбуждения. Щеки покрываются румянцем, когда вспоминаю, что он делал со мной тогда, на кровати. Его язык, губы, они сводили меня с ума, удовольствие постреливало в каждую точку моего тела и теперь, я хочу, чтобы он почувствовал тоже самое, хочу, чтобы его глаза закатывались от удовольствия, хочу слышать глухие стоны и видеть, как ему может быть хорошо. Хочу этого так сильно, что плюю на недостаток опыта, даже, абсолютное его отсутствие, наклоняюсь ниже, облизываю губы и чувствую хватку на своем подбородке.

—Не надо, — останавливает меня Макс. Поднимаю на него озадаченный взгляд. Что значит не надо? Почему не надо? Опыта у меня, конечно, нет, но я всегда думала, что мужчинам нравятся подобные ласки. Неужели ошибалась? Смотрю на него испуганно, что он сейчас обо мне думает? Я ведь никогда…Боже, нет, а что, если…

—Я никогда этого не делала, никому, — начинаю оправдываться, отчего-то чувствую, что нужно объясниться. Я ведь только с ним, только он вызывает во мне самые порочные желания, только с ним мне хочется попробовать все. – Макс, я….

—Тшш, я знаю малышка, — улыбается, сводит меня с ума своей улыбкой.

—Тогда почему? – спрашиваю непонимающе.

—Потому что это для тебя слишком, Кать, — произносит серьезно в то время, как его кадык дергается в противовес словам, когда я сжимаю сильнее разгоряченный член в своей ладошке. – Такие вещи многим неприятны, даже противны, а ты у меня такая…

Кладу указательный палец на его губы, призывая замолчать. Его забота разливается теплом по телу, а сердце делает кульбит, но сколько можно обращаться со мной, как с фарфоровой куклой? Неприятно? Противно? Да, Боже ты мой! Как может быть противно, когда речь идет о нем, о его удовольствии? У меня от одной лишь мысли рот слюной наполняется, как может быть неприятно, когда любишь всем сердцем, всей душой? До боли, до нервного срыва. Его одного. Когда все вокруг перестает иметь значение, стоит ему прикоснуться ко мне, когда все мысли о нем одном, когда разум отключается от его близости и хочется только одного – раствориться в нем.

—Ты хочешь? – спрашиваю, продолжая водить рукой по его мощи, сжимаю сильнее, размазываю выступившую капельку по головке. — Только честно, — произношу осипшим от возбуждения голосом. Как там было в песне? Бабочки в моем животе? У меня не то, что бабочки, рой пчел, стремящийся вырваться на свободу.

—Блядь, да я мечтаю об этом с того самого дня, как поцеловал тебя в машине, —признается, сквозь стиснутые зуды. Больше мне ничего не нужно, опускаюсь и провожу языком по готовке, прикрываю глаза и чуть ли не мурлычу от удовольствия, когда, не совладав с собой, Макс двигает бедрами вверх. Окончательно осмелев, облизываю пересохшие губы и вбираю его в себя, скольжу губами по каменной плоти, смачно сдабривая ее слюной, с каждым новым движением погружаю его глубже в себя, млея от стонов мужчины, что сейчас находится в моей власти. Возвращаюсь к головке, и втягиваю щеки, одновременно лаская языком уздечку, и сама стону от у

—Блядь, просто охуеть, — музыкой доносится до моих ушей. Ему нравится! Несмотря на весь его опыт, а я уверенна, список у него не меньше, чем у моего братца. И все же сейчас он подо мной, в моих руках, стонет от прикосновения моих губ. Между ног все горит, стягивается в тугой узел, требуя разрядки, трусь неосознанно о бедра Макс и просовываю руку между нашими телами, в желании снять скопившееся напряжение, ни на секунду не отвлекаясь от главного. Заметив мое движение, Макс, вдруг, тянет меня за волосы и отрывает от себя.