Племянница (СИ) - Левитина Наталия Станиславовна
— Вот как?! Не понимаю!
Пришлось поделиться с соседкой своей историей. Юля не вдавалась в подробности, просто сказала, что ушла от мужа и замерзала с дочкой на улице под дождём, без копейки денег, без связи. Алиса сопровождала рассказ краткими эмоциональными комментариями, от которых у Юли пылали уши.
— Я знала, знала, что Егор Михайлович — человек огромной души! — в конце концов восторженно воскликнула соседка. — Как это благородно с его стороны! Он не проехал мимо, вернулся за вами… О-о-о! Восхищаюсь им.
— Да, он потрясающий, — тихо подтвердила Юля.
* * *Если в голове майора переключился тумблер, позволивший ему теперь свободно называть девочек по именам, то в Юлиной голове тоже что-то щёлкнуло: наверное, это произошло три дня назад после поездки в торговый центр — во время того спонтанного объятия. Юля шептала слова благодарности, уткнувшись носом в широкую грудь мужчины, а внутри занимался пожар.
Вечером, на кухне, отходя к плите, а потом возвращаясь к столу, она смотрела на крепкую спину десантника и боролась с искушением обнять его сзади за плечи, прижаться лицом к шее, поцеловать. Это желание становилось нестерпимым. Но Юля считала, что её порыв не имеет никакого отношения к сексуальному влечению. Просто её переполняет чувство благодарности к этому суровому, но бесконечно доброму мужчине.
Как она в детстве завидовала подружке! Приходила в гости и видела, как та висит на отце, пока он, сидя за столом, читает газету. А Юле приласкаться было не к кому, она росла без отца. Когда же появился отчим, его липких объятий она боялась как огня.
Она так и не узнала, каково это — быть любимой папиной дочкой, принцессой, сокровищем… А теперь выясняется, что и любимой женщиной она тоже никогда не была. Она пять лет себя обманывала.
И вот сейчас, когда от благодарности у неё разрывалось сердце, ей ужасно хотелось обнять Егора Михайловича, прижаться к нему. Но Юля каждый раз возмущённо себя останавливала. Было стыдно. А если майор решит, что она размечталась поймать на крючок обеспеченного мужчину и хочет зацепиться в его доме?
Ужас.
Юля задрожала, вспомнив, как мать отхлестала её по щекам, когда она, набравшись духу, пожаловалась на отчима. И получила. Мать кричала, истерила, обзывала её распущенной дрянью, которая вертит задницей перед мужиком, а потом его же и обвиняет в домогательствах.
Следующие полгода превратились в сущий ад. Отчим, убедившись в безнаказанности, продолжал охоту: подкарауливал и зажимал в углу, хватал за грудь. Юля не возвращалась домой после школы, сидела у подружек или слонялась по улицам, лишь бы не оказаться в квартире один на один с этим двуличным гадом.
Матери больше не жаловалась. А та присмотрела техникум с общежитием и отправила дочь в другой город сразу после окончания девятого класса. «Только не надейся, что я буду заваливать тебя деньгами. Много высылать не смогу, у нас три кредита, ты это знаешь», — напоследок процедила мать. А когда дочь родила в семнадцать, это стало подтверждением Юлиной распущенности: подумать только, вместо того, чтобы учиться, хитрая лиса сразу же подцепила мужика — причем намного её старше. С отчимом этот номер не прошёл, ушлая дочурка переключилась на другого кандидата. Ну и оторва! И всё это — с невинным видом, хлопая синими глазками, прикидываясь нежной ромашкой!
Юля навсегда запомнила, какое испытала потрясение, когда мать, вместо того, чтобы защитить, набросилась на неё с пощёчинами и обвинениями. Теперь Юля знала: любой шаг может обернуться против неё. Она хотела быть искренней, но не понимала, каким будет результат её действий. Разве она была виновата в том, что отчим её лапал? Почему в тот момент мама даже и слушать её не стала, а потом и вовсе вычеркнула дочь из своей жизни?
А вдруг Егор Михайлович тоже решит, что она испорченная малолетка, которая нагло лезет к взрослому мужчине, заигрывает, провоцирует?
«Я совсем не такая!» — отчаянно протестовала Юля. Нет, уж лучше не позволять себе никаких вольностей.
Но вечером она поминутно выглядывала в окно: не заезжает ли во двор тёмно-синий автомобиль. Сердце начинало учащённо биться уже от одной мысли, что сейчас откроется дверь и милый майор войдёт в дом.
Глава 14. Досье: свинтус камерунский
— Ну что? Продолжаешь нянчиться с племяшкой Егора? — поинтересовалась Кристина.
Сегодня барышни приклеили на физиономии чёрные гелевые патчи в форме капель в надежде полностью избавить кожу под глазами от мелких морщин, тёмных кругов и припухлостей. По крайней мере, это им обещали на этикетке.
Способность удивляться, верить в чудеса и мечтать о несбыточном — тоже показатель возраста. Хоть девушкам и было уже под сорок, Алиса и Кристина, наверное, в душе оставались девчонками, готовыми поверить и в существование Деда Мороза, и рекламным обещаниям косметического бренда.
— Да, продолжаю нянчиться, — кивнула Алиса. — Хорошая она, кстати.
— А я должна тебе кое в чём признаться. — Крис виновато вздохнула.
— Что стряслось?
— Твой Богданчик приходил. Такой несчастный, такой грустный… Ты его бросила, а парнишка страдает! — жарко выпалила Кристина.
— И? — насторожилась Алиса.
— Ну и…
— Что? — Гелевые подушечки под Алисиными глазами угрожающе зашевелились.
— Не щурься! Сейчас они свалятся!
— Только не говори, что ты… с моим Богданом… Нет!
— Но ты же от него отделалась, — жалобно проныла Кристина. — А мне было его жалко!
— Вот кто ты после этого, а? — вздохнула Алиса, впрочем, совершенно беззлобно. — Подруга называется.
— Так мы всего один разочек! В смысле, два, то есть, три. Ах, какой же он классный! Господи, у него потрясающее тело, восемь кубиков! Восемь! А уж инструмент — закачаешься! Как ты могла выгнать на улицу такое чудо? Как он будет дальше жить?
— Ему, вообще-то, двадцать пять. Не ребёнок. Пусть сам о себе позаботится. По мне, так Богдан похож на соседского шпица — глазки горят, шерсть блестит, веселье не прекращается. Мне нужен мужик, а не квинтэссенция вечного праздника. Нормальный мужик, который хотя бы будет зарабатывать больше меня. Не потому что денег не хватает, а потому что для меня это психологически важно.
— Да за тобой не угонишься! Ты сама задрала планку на недостижимую высоту. Ни один мужик не допрыгнет.
— Егорушка и допрыгнет, и перепрыгнет.
— А ему это надо? У него, между прочим, хорошенькая племянница. Которая, подозреваю, вовсе никакая не племянница!
— Да уж, — Алиса вздохнула. — Тут ты права.
— А ты зациклилась на своём десантнике и других мужиков не видишь.
— Да нет их! Я же тебе говорю.
— Снизь планку, и они появятся.
— Зачем? Можно всю жизнь проваляться в пыли, можно стремиться к чему-то большему. Я стремлюсь к большему.
— Тогда… Можно я ещё немножко поваляюсь в пыли? Вместе с Богданчиком? — проскулила Кристина. — Ты же на меня не обижаешься?
— Ладно, забирай. Что с тобой делать!
— Спасибо! Ты прелесть.
Сняв чёрные нашлёпки, подружки долго и придирчиво рассматривали себя в зеркале.
— Вроде неплохо? — сказала Крис. — Как тебе? Хорошо получилось?
— Ты так считаешь? А мне кажется, не очень, — скептически заметила Алиса. — У тебя теперь ослепительный молодой любовник, тебе надо сильно постараться, чтобы не выглядеть на его фоне старой кошёлкой.
— Сарказм девушку не украшает, — напомнила Крис. — Ты сама это говорила. Ну, ладно, Алисочка, не злись!
* * *Если владельцу охранного предприятия «Буран» понадобилось всего пару часов, чтобы собрать сведения о своей юной гостье, то информатор Алисы трудился гораздо дольше. Но, в конце концов, бизнес-леди получила почти точно такое же досье, что и майор.
Первые же строчки заставили Алису подпрыгнуть от удивления:
— Сожительница Дениса Дутова?! — воскликнула она. — Обалдеть! Да ну!
