Денин Миллнер - Девушки Мечты
– Что? – До Эффи наконец дошла вся серьезность сказанного. Она села. – Ты хоть в этом не участвовал?
– Ну что ты… Кертис бы с меня три шкуры спустил, – ответил СиСи, сел на диван и снял ботинки. – Знаешь, в этот раз все как-то по-другому. Братьям просто надоело прогибаться под белых, и я их не виню.
СиСи допустил ошибку, повторив в тот же вечер свои слова в присутствии Кертиса, во время перерыва в записи песни для их нового альбома. Уйэн ковырялся с динамиками и настраивал оборудование. Дина и Лоррелл болтали и смеялись с музыкантами, пока Кертис листал документы, которые нужно было прочесть перед важным прослушиванием, намеченным на завтра. В углу без звука работал телевизор, рядом с которым сидела надувшаяся Эффи, а с улицы доносились звуки полицейских сирен и стрельбы.
– О чем ты, парень? – спросил Кертис.
– Я просто хотел сказать, Кертис, что люди имеют право защищать себя, особенно когда им постоянно наступают на горло, – ответил СиСи и вздрогнул от звука разбитого стекла.
Кертис отложил ручку и сел прямо:
– А скажи-ка мне, СиСи, как же можно защитить себя, сжигая собственный дом, а?
– Ну. я просто.
– Ты прав. То, что сейчас происходит на улицах города, очень важно, но не имеет никакого отношения к тому, что мы делаем здесь. У тебя дорогая машина, хороший дом, модная одежда, и все это ты заработал своим трудом и талантом. Так почему бы тебе не сесть и не написать новую песню? Тем самым ты поможешь нашим братьям, отстаивающим свои права там, на улицах.
– Но, видишь ли, – возразил СиСи, – люди на улицах начинают задаваться вопросом: а что это мы заперлись в своей норе, записываем пластинки, надеваем модные тряпки, даем пресс-конференции и поем для белых в отелях, куда черных и не пускают, в то время как город охвачен огнем? Как мы можем быть кумирами молодежи, когда эта самая молодежь бастует и зовет на помощь? А мы будем сидеть в сторонке?
– Мы не сидим в сторонке, – ответил Кертис. – Мы пишем музыку. И каждые десять центов с доллара, который мы тут зарабатываем, перекочевывают в карман этих самых братьев, о которых ты толкуешь, согласен?
Мы поддерживаем Национальную ассоциацию.[11] Я лично записал выступления Мартина Лютера Кинга, не так ли? Этого более чем достаточно для вклада в общее дело. А теперь лучше вернемся к работе, а иначе все мы окажемся на улице.
Расстроенный СиСи сел на место. Все присутствующие старательно отводили глаза. СиСи понимал – да что уж там, его восхищало! – отношение Кертиса к работе, но не мог согласиться с тем, что шеф может быть настолько аполитичным, когда на улицах творится такое. Ведь они же напрямую зависят от простых людей, покупающих их пластинки? Для себя СиСи решил, что он должен что-то сделать, хотя и не знал, что именно и как. Просто должен, и все. Но Кертис прав: если они не будут писать музыку, то им не будут платить, а тогда и есть будет нечего, а это никому на пользу не пойдет.
Сирены нарушили молчание. Кертис отложил бумаги в сторону:
– Уэйн, ты готов?
– Ага.
– Тогда поехали! – скомандовал Кертис, и все тут же заняли места в студии, все, кроме Эффи, которая прогулочным шагом без особого рвения направилась к своему микрофону. Она сердито посмотрела на Кертиса, но он не обратил внимания.
– Запись. «Давишь». Дубль тридцатый, – сказал Уэйн по двусторонней связи.
Заиграла музыка. Дина с закрытыми глазами прильнула к микрофону и запела:
– Милый, с тобою было легко…
Эффи и Лоррелл подхватили:
– А теперь ты давишь на меня!
Кертис стукнул по кнопке кулаком:
– Стоп!
Он вскочил и пошел в кабинку.
– Эффи, все равно слишком громко, – кипел он, продолжая битву, которую вел весь вечер, уговаривая Эффи петь потише и не заглушать Дину.
– Я пытаюсь, Кертис. – оправдывалась Эффи.
– Если ты не ослабишь свою глотку, то я это сделаю за тебя! – огрызнулся Кертис, рывком отодвинув микрофон от лица девушки. – А теперь спой, как я прошу.
Эффи кусала губы.
– Может, продолжим утром? – тихо сказала Дина.
Кертис понизил голос.
– Мы задержали выпуск альбома уже на месяц, – сказал он. – Слушай, я понимаю, что ты устала. Но это финишная прямая, последняя песня.
Дина улыбнулась уголками губ, и в ее улыбке сквозила нежность. Эффи заметила это. Она переводила взгляд с Дины на Кертиса и обратно. Вообще-то она и раньше подозревала, но сейчас поняла точно – между ними что-то есть.
– Еще раз, – сказал Кертис, избегая взгляда Эффи.
Но было поздно. Когда девочки начали петь, Эффи специально спела свою партию в духе соул, и ее мощное контральто полностью заглушило Динин голос. Дина и Лоррелл замолчали, выражение их лиц говорило: ты что, сбрендила, подруга? А Эффи пела себе дальше, прижав к губам микрофон и протянула последнюю ноту специально для Кертиса, а потом потопала к двери.
– Это что еще такое? – заорал Кертис, отпихнув стул от пульта.
– Кертис, ты лжец! – крикнула Эффи.
– Поосторожнее со словами, Эффи!
– Ты спишь с ней, и все это знают!
Девушка открыла дверь, выскочила в коридор и помчалась к выходу. Она вышла на улицу; в воздухе висел густой дым и сажа. Чуть поодаль горел целый квартал. Молодые чернокожие парни, казалось, танцевали в языках пламени, с поднятыми кулаками, их крики слились в один непрерывный вой, а завитки черных волос подпрыгивали в такт движениям.
– Эффи, вернись! – закричал Кертис, и тут в их сторону резко двинулась какая-то машина. Водитель несколько раз выстрелил из пистолета.
Кертис схватил Эффи и затащил ее внутрь, а потом из укрытия крикнул:
– Свои! Мы свои!
Водитель уехал. Направляясь к следующей цели, он несколько раз выстрелил в воздух и прокричал:
– Власть черных,[12] брат!
Кертис прошел обратно в зал, таща за собой Эффи в полуобморочном состоянии.
– Мне как-то нехорошо, Кертис, – пролепетала она.
Он молча посмотрел на нее по дороге обратно в студию, но не сказал ни слова. И Эффи тоже.
Дина, Эффи и Лоррелл появились в программе Си-Би-Эс «Вереница звезд». Завеса дыма рассеялась. На сцене стояли три ослепительные женщины в облегающих оранжевых платьях. Дина подошла к центральному микрофону и пела на камеру так, словно камера была ее любимым. А в аппаратной Кертис рявкал на видеорежиссера:
– Наезд второй камерой!
Видеорежиссер раздраженно уступал:
– Вторая камера – крупный план!
Эффи слегка подалась влево и попыталась привлечь внимание оператора, чтобы зрители видели и ее. Но знаете что? Все камеры без исключения были нацелены на Дину.
– Невероятно, – пробормотала Эффи.
Лоррелл, которая должна была все делать синхронно с Эффи, пока Дина поет соло, первой заметила, что подруга убежала со сцены. Лоррелл бросилась за ней с криком «Эффи!». Дина заметила, что происходит, когда увидела на мониторе, что стоит на сцене в гордом одиночестве, и в ужасе убежала.
