Танцующий лепесток хайтана - YeliangHua
Провалы в памяти Мо Жаня вследствие аффекта лишь играли на руку его врагам, продолжавшим всё это время вить вокруг него крепкую паутину.
Мо Жань переставал понимать, что реально, что — нет, веря в худшее о себе.
Он всё глубже увязал в самообмане, считая, что действительно может утратить контроль.
И он его утратил.
Чу Ваньнин, сам того не зная, сам едва не стал частью ловкой игры — малейший скандал в соединении с именем Вэйюя давал почву для его врагов, которые лишь ждали, когда Мо Вэйюй, словно бомба замедленного действия, наконец рванёт.
Они знали, что ему всё равно, так или иначе, снесёт крышу.
Просчитали буквально всё.
Не учли только, что в этот момент рядом с ним окажется Чу Ваньнин — человек, который сумеет его сдержать — и поверит Мо Жаню, когда тот будет готов сожрать себя заживо…
Ещё тогда балетмейстеру следовало спросить себя, способен ли Жун Цзю продумать и провернуть такую схему в одиночку.
Ши Минцзин предупреждал Чу Ваньнина, что никто не смог бы скрываться от Жуфэн так долго, не будь у него сообщников.
Он злился, что Ваньнин и Мо Жань собираются ловить противника “на живца”, без посторонней помощи, тогда как Наньгун Яню ничего не стоит их прикрыть.
Но Мо Жань и Ваньнин заехали слишком далеко, в незнакомый город.
Пока к ним доберётся помощь, Жун Цзю и след простынет…к тому же, балетмейстер Чу давно подозревал, что помимо Наньгун Яня в Жуфэн могут быть ренегаты: люди, преследовавшие их на заснеженной трассе, могли оказаться как союзниками, направленными Наньгун Янем, так и врагами, знавшими, куда они направляются и кого разыскивают, благодаря утечке информации.
Ши Минцзину наверняка приходилось задавать много вопросов разным людям, наводя справки о событиях не первой давности и личности Жун Цзю — он мог, сам о том не подозревая, привлечь ненужное внимание.
…Все предположения Чу Ваньнина в итоге разбились об уродливую реальность: дело было не в одном Жун Цзю, и даже не в подковёрных играх Жуфэн.
Войдя в дом госпожи Ванфэй, он понял это, едва наткнулся на единственное сохранившееся фото от прежних жильцов — вероятно, действительно приёмной семьи, в которой рос Жун Цзю.
На снимке помимо миловидного юноши был человек, которого Чу Ваньнин никогда не смог бы забыть — одного взгляда хватило, чтобы узнать это лицо.
Сальная ухмылка, тёмный разлёт бровей, хмурый бульдожий взгляд…
Син Чан.
Он был вместе с Чу Ваньнином в Жуфэн. Его звали “старшим братом”, на деле же — парень работал надзирателем, следил за дисциплиной…
Это он топил Ся Сыни в кипятке, ласково называя его “котёнком” и гладя по спине.
Против него мало кто мог выступить — все знали, что он получал удовольствие, издеваясь над слабыми.
Иногда ему не нужно было даже повода, чтобы кого-нибудь избить — притом бил он так, что следов особо не оставалось…
…Чу Ваньнин никогда не интересовался, что стало с этим человеком после того, как картель раскрыли — в тот момент он был не в одном из подпольных борделей. От него в конце концов решили избавиться, продав клиенту насовсем.
Выходило, что Син Чан всё это время был на свободе — к тому же, жил под одной крышей с Жун Цзю?
Как этот факт мог ускользнуть от Ши Минцзина?!..
То, что в деле замешан Син Чан, говорило о многом: этот человек был садистом.
О какой вообще мести могла идти речь, если в Жуфэн он процветал?!..
Но что тогда им всем было нужно от Мо Жаня?..
Чу Ваньнин не знал, сможет ли им ответить госпожа Ванфэй, которая, очевидно, выполняла роль подсадной утки.
Он жалел о том, что не послушал Ши Мэя, и понимал, что, сам того не ведая, привёл Мо Жаня прямо в распахнутую ловушку.
Подвёл его.
Всё, что он теперь мог — надеяться, что они как-нибудь выберутся.
Ни в коем случае им теперь нельзя было разделяться — он собирался отправиться вместе с Жун Цзю и Син Чаном, куда бы те не решили увезти его ученика.
Сделать это оказалось удивительно просто: когда Мо Жаня оглушили, никто не стал трогать балетмейстера. Жун Цзю сам предложил Ваньнину “насладиться отмщением” — похоже, в его планах было обставить всё так, словно именно Чу Ваньнин мстил Мо Жаню, а самому выйти сухим из воды.
Чу Ваньнин решил, что это его шанс.
Люди Син Чана и Жун Цзю считали, что он ненавидит своего бывшего ученика, и что тот держал его против воли в отеле, творя с ним невесть что — а он не торопился их разубеждать.
Они даже не позаботились о том, чтобы проверить его карманы на наличие телефона с включённым GPS…
…Небольшой серебристый фургон направлялся к смутно знакомым портовым докам. Пять часов пути без остановок — этого времени хватило бы, чтобы оторваться от Жуфэн, будь они на подходе… вот только Чу Ваньнин знал, что никто за ним с Мо Жанем не приедет в ближайшее время.
Он совершил чудовищный просчёт.
В пути, впрочем, ему удалось разговорить Жун Цзю и выяснить, что тот действительно хранил немало компромата на Мо Жаня.
Парень был только рад продемонстрировать балетмейстеру Чу особенно “сочные” видео, от которых Ваньнина всерьёз в какой-то момент начало мутить.
На одном из них его ученик в совершенно неадекватном состоянии приставал к некоему юноше в маске лиса, притом неизменно называл его учителем.
На другом — приставаниями дело не ограничивалось…
Чу Ваньнин хорошо знал Мо Жаня, он мог сказать наверняка, что тот был под веществами. Затуманенный расфокусированный взгляд, казалось, проходил сквозь парня в маске, как если бы Вэйюй не вполне осознавал, реально ли происходящее.
Балетмейстер Чу заставил себя досмотреть видео до конца.
Затем поднял глаза на Жун Цзю и холодно поинтересовался:
— Как давно это было?
— Пару лет назад.
Чу Ваньнин вздохнул.
— Я понятия не имел, как сильно он всё это время меня ненавидел.
Он говорил правду.
Невыносимо было видеть, как Мо Жань вымещает злобу на безымянном юноше в маске. В наркотическом опьянении он более себя не контролировал, в нём осталась лишь слепая жестокость, замешанная на отчаянии от понимания, что на самом деле перед ним вовсе не Чу Ваньнин.
Мо Жань знал, что всё
