Анна Крол - Рассвет в ночи
─ Знаете, что я вам скажу, Константин? - Вдруг резко развернулся "плакальщик", уже почти дошедший до самого выхода.
─ Вы еще не все сказали? - Устало качнул бровью его оппонент.
─ Вы, конечно же, мните себя королем мира! - Всплеснул руками мужчина, не обращая внимания на поддевку. - Попираете ногами слабых! Ломаете судьбы недостойных! Вы на коне, о да!.. Но! Когда мы погибнем под копытами вашего коня, нас будут оплакивать тысячи... А если вас прямо сейчас... скажем, собьет машина... никто не обронит и слезинки над вашей могилой!
─ А мне плевать... - С искренним начхательством в спокойном голосе оборвал Он его возвышенный монолог. - Мне плевать, слышите? Мне нет никакого дела до того, будет ли кто-нибудь плакать над моей могилой...
Только что такой грозный мужчина вдруг закрыл рот, не найдясь, что бы ответить на подобное безразличие с Его стороны. Сотрудники поежились под пристальным и очень усталым взглядом своего босса и вернулись к работе. Только Светлана, все это время жавшаяся к стене за спиной "униженного", вдруг подняла на Него взгляд. И вот глядя не на брызжущую злобой "жертву", и не на тихонько посмеивающихся над Ним сотрудников, а именно в эти полные тоски и вины серые глаза, Он закончил свою мысль:
─ Куда больше меня волнует, кто в таком случае покормит мою кошку.
И спокойно вернулся в свой кабинет, запер дверь, открыл окно, рухнул в кресло, достал попрыгунчик. Безумно хотелось к морю и, не сопротивляясь долго желаниям, Он спустился на стоянку, завел мотор и под грянувшую на всю улицу Нирвану рванул на запад.
Глава 22.
Ее душевные трепетания
Обеденным перерывом болели все. От официантов до ленивых бизнесменов, от элегантных офисных служащих до разгильдяев разносчиков пиццы. От самых вспыльчивых натур до самых скрытных. Не стала исключением и Она, которая, скажем прямо, недолюбливала обеденные перерывы, наверное, за то, что в это время полным-полно людей и в парке, и в летних кафе, и просто на улицах... А Она людей сторонилась... Не всегда так было, правда. Когда-то давно шестилетняя тоненькая девчушка смотрела на мир широко распахнутыми любопытными глазищами, любила холодное мороженое и шумные аттракционы...
Не вовремя эти воспоминания, ох не вовремя! Не сейчас, когда Она с трудом пытается удержать в руках пластиковый стакан с горячим шоколадом из автомата, от которого Ее кожа начинает пылать, ибо жарко и внутри, и снаружи. "Надо было все же купить сок... Он холодный...", - отстраненно подумала Она, облизывая обожженные губы и судорожно дуя на коричневую муть.
Шоколад Она тоже любила с детства. Черный, горьковатый, крошащийся в бледных пальцах, нетающий даже когда его минут двадцать держишь в руках. Ее мама всегда дарила Ей плитку шоколада, когда Она, гордая, приносила отличный табель из школы... Ее детство ничем не отличалось от детств сотни тысяч таких же детей... Обычная чуть полноватая, но по-своему красивая мать, которая души не чает в своей дочке... Или же не в дочке, а в Ее достижениях? Вот еще одна пятерка по математике... А вот обаятельный дельфин, которого нарисовала "ваша подающая надежды дочь"... А вообще-то, Она никогда не чувствовала недостатка любви со стороны своей мамы. Правда, порою отчетливо чувствовался недостаток денег. На новую шубку, нового плюшевого медведя, новую красочную энциклопедию...
Она нахмурилась, глядя на струйку пара, рвущуюся в небо, и медленно лизнула край пластикового стаканчика, стирая кремовую пенку. Задумавшись, Она перестала замечать прохожих, как это часто с Нею бывало... Подойди к Ней сейчас кто-то знакомый, Она даже не сразу бы поняла, кто это, и что он от Нее хочет. Впрочем, подходить к Ней никто не собирался, поэтому Она спокойно попивала горячий шоколад и вспоминала, вспоминала...
Вот долгая... безумно долгая ночь, в которую Она пряталась под одеялом, стараясь заглушить этим крики, доносившиеся из соседней комнаты. Вот зал суда, ободранный и, сказать честно, неухоженный. Ее о чем-то спрашивают, Она жутко испуганна, отвечает невпопад, то и дело зовет маму... Впрочем, ничего страшного не произошло тогда. Обычный развод, простое дело. Папа ушел, папа пропал, папа Ее не любит... То, что отец приходил каждую ночь к Ее с матерью дому и курил, глядя на Ее окна, Она узнает позже, многим позже, когда он, вдрызг пьяный, придет и замахнется на Нее, не узнав и приняв по ошибке за свою бывшую жену... Которая, кстати, вышла повторно замуж за вполне приличного спокойного научного медэксперта, что большую часть дня, да и жизни, проводил, сидя в своей комнате и изучая что-то под микроскопом. Когда Она, прибираясь, случайно разбила какую то склянку, то решила, что Ей придет конец. Спряталась под стол, забилась, как мышонок, и зарыдала. Утешали Ее всей семьей. Даже оставшийся без пробирки отчим. И заглядывали в испуганные серые глаза, с восклицаниями: "Да что с тобой, малышка?" Она сама не знала... Просто взрослея, Она все больше уходила в себя, прятала себя саму под замок и старалась жить по правилам...
И это у Нее получалось прелестно! Правила исполнялись четко, можно сказать, идеально, и сама Она казалась на вид идеальной... ученицей, разумеется. Прилежная, умная, думающая, искренне старающаяся понять все, что было недоступно Ей... Но все учителя, как один, чувствовали себя не в своей тарелке. Все Ее ответы выглядели заучено, хотя Она полночи сидела и сама все писала, не списывая, ни в коем случае не списывая! В Ее разуме все было разложено по полочкам... но только знания. Для людей, друзей, а уж тем более любви там места не было. А если таковое и появлялось, Она спешно его вычеркивала. Избегала. Бежала. Боялась. Ей всегда было страшно. Она всегда боялась чего- то. Нет, обычные страхи, вроде огня, или воды, или замкнутого пространства Ей были безразличны. Она боялась людей. Боялась отношений. Боялась быть не такой, как все. Боялась вылезти из правил. Боялась ступить за круг обыденности. Боялась открыться. Это страшное слово "Страх" так долго преследовало Ее, что Она, в конце концов, свыклась с ним, и оно стало для нее чем-то вроде друга. Очень коварного и безжалостного друга.
Теперь Ей не нужно было сознательно и мучительно уходить от доброжелательно настроенных людей, Она просто не цеплялась за них, пропускала их мимо своего внимания, шла по своей серой асфальтовой дороге, где только ночью растут цветы и летают пегасы, где только ночью прекрасные принцы целуют Ей руку, а птицы садятся на худенькие плечи и щебечут Ей на ушко милую чушь... Но ночь проходит быстро, и Она целыми днями по ней тоскует...
Пожалуй, Ночная Светлана Роговьева и Дневная Светлана Роговьева были абсолютно разными, да и незнакомыми друг с другом людьми. С разными душами и разными улыбками. С разным голосом и разными осанками. С разной походкой, разными мыслями, разными глазами... Ночью в Ее глазах отражалась луна. Днем они тускло блестели и часто прятались под ресницами... Да. Эти две девушки были совсем разными...
