Анна Крол - Рассвет в ночи
Девочку, пристроившуюся на краешке мокрой от ночного дождя скамейки, Он заметил под "Stripped" и почему-то вздрогнул, когда, подбежав ближе, узнал в ней Светлану. Собрав шикарные волосы в извечную неаккуратную букольку, двумя деревянными палочками закрепленную на затылке, закинув ногу на ногу и задумчиво разглаживая изящными пальчиками подол тонкого платьишка цвета морской волны, она с упоением читала какую-то книжку и не сразу заметила приблизившегося к ней мужчину. А может быть, и вообще не заметила бы, если б Он не имел дурацкой привычки подпевать любимым песням на припевах. Не удивительно, что она аж подпрыгнула, когда знакомый глуховатый голос вдруг резко выплюнул над самой её головой: "Let me see you stripped!". Его изрядно рассмешил её явно переигранный страх, ярко блеснувший в серых глазах.
─ Признайся мне честно, Мышка, - Вместо приветствия лукаво поинтересовался Он, выколупывая гарнитуру из ушей. - Ты ведь живешь в этом парке, да?
Она ошарашено хлопнула ресницами, вынуждая Его пояснить, что ни по какой другой причине юная барышня не может оказаться в полседьмого утра в той части парка, куда даже собачники и спортсмены носа не кажут.
─ Здравствуйте... Мне не спалось. - Пристыжено пожала она плечами и продемонстрировала Ему обложку тоненькой книги. - Изучаю стратегии игры на бирже.
─ Ну, во-первых, брошюрка, озаглавленная "Сто советов начинающему брокеру", годится только на растопку! - Брезгливо отметил Он и, забрав у Светланы сей труд, без всяких разговоров закинул в ближайшую урну. - А во-вторых, раз уж уговорила величать тебя Мышкой, будь добра уважить и мою просьбу и перейти наконец-таки на "ты"! Официозов не перевариваю... Особенно по утрам!
По своему обыкновению Светлана замялась и что-то забормотала себе под нос, скорее всего нелепые извинения - Он не стал вслушиваться. Вместо этого, раз уж они встретились до работы, посчитал уместным напомнить, что сегодня придет позже, и попросил переводить все звонки к Нему на мобильный. Вот тут выяснилось, что номера мобильного Его помощница не знает, потому пришлось усесться рядом с ней на мокрую скамью, не щадя спортивных штанов, и какое-то время порыться в барсетке в поисках визитной карточки.
─ Держи! - Он протянул девочке темно-синий картонный прямоугольничек с серебристым теснением и вновь побежал к ручью, на ходу давая последние указания. - Смотри, не опоздай на работу, Мышка, и... Купи-ка себе нормальную книгу о биржевых сделках, чек принеси - фирма оплатит. Счастливо!
На работу Он пришел действительно позже обычного - в десятом часу, и прямо в холле был встречен сияющей Светланой с толстенной книгой в руках. Твердый переплет, белоснежный цвет страниц и довольно известное имя на корешке давали понять, что информацию в себе книга несет стоящую, а, следовательно, участи той брошюрки, что валяется сейчас в урне, не разделит.
─ Вас там ждут. - Отрекомендовалась девочка, проскальзывая в вежливо придержанные Им двери офиса. - То есть... тебя.
─ Кто ждет? - Не понял Он, приостановился, в задумчивости и некотором подобии опаски взирая на двери своего кабинета. - Разве у меня назначена встреча на сегодня?
─ Н-нет... - С запинкой прошептала Светлана, видимо, чуя беду, скользнувшую в Его похолодевшем голосе. - Просто... Этот человек сказал, что ему надо срочно с тобой...
─ Что ему надо со мной?! - Его начинало стрясти от злости. Он уже точно знал, кого принесла нелегкая. - Зачем ты его впустила?!
─ Сказал... срочное дело. - Пискнула Светлана и вся сжалась, словно предвкушая удар по затылку.
─ Кто разрешил тебе впускать посторонних в кабинет в мое отсутствие?! - Ему трудно было сдерживаться, голос сорвался на крик.
Вот так всегда и случается - стоит недоглядеть, и какая-нибудь глупая овца обязательно допустит оплошность! Глаз да глаз за всеми нужен! Черте что такое творится! Пока Он широкими твердыми шагами преодолевал расстояние до своего кабинета, за дверьми которого - Он точно знал - ожидал очередной "униженный и оскорбленный", как величала этих плакальщиков Жанна, кровь клокотала в голове, а тело колотила яростная дрожь. Пришлось даже несколько секунд постоять перед дверями, чтобы укротить эмоции, а то, не ровен час, с ходу снесет посетителю голову, не дождавшись обвинений в свой адрес. Как Он ненавидел такие визиты, кто бы знал! Противно всё это выслушивать! Слезы, сопли, уговоры... Ругань, брань, желчные проклятия... Как малые дети, в само-то деле! Это бизнес! Ничего личного! Кто-то на коне, а кто-то под копытами! Чего на Него-то наскакивать? Самим не надо было варежку разевать!
Разумеется, Он не ошибся и, войдя в кабинет, нос к носу столкнулся с представителем "жертвы". Всё было как всегда - испепеляющий взгляд за поволокой вежливой улыбки, радушно протянутая для приветствия рука, подрагивающие в преддверии скандала скулы, опущенные от осознания своей ничтожности плечи. Всё было как всегда, вот только с одной крошечной разницей... И этой крохи хватило, чтобы Он, всегда такой решительный и непоколебимый, внезапно почувствовал, как оступилось размеренно колотящееся сердце. Перед ним стоял представитель "жертвы", которая поныне была жива. Этот человек являлся одним из директоров той самой фирмы, что Георгий Иванович велел Ему придушить до своего возвращения из отпуска. Такое случилось с Ним впервые - раньше к Нему в кабинет поистерить наведывались только "мертвецы". Их ругань и глупые поддевки, хоть и заставляли Его призадуматься, но все же быстро забывались. А тут... Ему в лицо кидал обвинения человек, чей бизнес Он топил прямо сейчас, в этот самый момент. Еще живая и полная сил "жертва" билась в Его зубах и когтях, заливая все кругом теплой дурно пахнущей кровью. Отчего-то к горлу подкатила тошнота, голову повело - Он словно бы невзначай облокотился о высокую спинку кожаного кресла, а на самом деле вцепился в неё мертвой хваткой, чтобы случаем не грохнуться на подламывающиеся колени. Он сейчас убивает этого человека, кромсает его кости, рвет его плоть, жадно глотает его кровь... Эта мысль не давала покою - Он даже ругани не слышал, только смотрел на плакальщика, как на приведение, и все представлял себе, как через несколько дней того положат в красивенький лакированный гроб.
Он, наверное, так и стоял бы, молча выслушивая обвинения и упреки, да только "униженный и оскорбленный" выдохся и, очень красноречиво ткнув Ему в лицо вытянутым пальцем, дескать "Попомни мои слова!", вылетел из кабинета. Он все так же молча вышел следом и оказался пред виновато и вместе с тем злорадно приподнятыми глазами сотрудников, чьи столы в три ряда расставлены были в основном помещении офиса.
