Изабель Вульф - Тревоги Тиффани Тротт
– Ну, уж очень это искусственно, – сказала Салли, отгоняя осу. – Лично я предпочитаю, чтобы о выборе моего спутника жизни позаботилась Судьба.
– И я тоже, – сказала Эмма, поправляя бретельку платья. – Я мечтаю встретить его при каких-нибудь романтических обстоятельствах, ну, знаете, столкнуться с ним однажды…
– Где? – спросила я. – У ксерокса? Или у факса?
– Ну не-е-т, – протянула та задумчиво. – В кино, или на Северной линии,[30] или в самолете, или…
– Сколько человек из тех, кого ты знаешь, встретили свою вторую половину таким образом? – спросила я.
– Э-э. Ну, вообще-то никто. Но я уверена, что так все и произойдет. Я бы не стала давать объявление в газете, потому что не хочу встретить своего мужчину таким надуманным способом. Это бы все испортило. Но считаю, ты действительно молодчина.
– Да, – хором откликнулись остальные. – Ты действительно молодчина, Тиффани.
– Она не молодчина, она дура, – прямолинейно высказалась Лиззи. – И я говорю это потому, что ее объявление тошнотворно правдиво. Я ей напомнила о пользе лжи во спасение, но она меня не послушала. Она даже указала свой настоящий возраст. «Никто не станет доверять женщине, которая называет свой настоящий возраст. Женщина, которая об этом говорит, расскажет все, что угодно». – Она торжествующе улыбнулась. – Оскар Уайльд. «Женщина, не имеющая значения», акт первый.
Ну конечно. Сказываются великие дни, проведенные в Уортинге.
– Что-нибудь слышно от того женатого типа, с которым ты встречалась в «Ритце»? – спросила Салли.
– Да, да, кое-что, – сказала я, ощутив внезапную острую боль, которая меня саму удивила. – Честно говоря, он не так уж и плох, ха-ха-ха! Прислал мне довольно милый букет. Извинился. Вот бы… в смысле, было бы неплохо… – Я замялась.
– Тиффани хочет сказать, что она не прочь еще раз с ним встретиться, но я ей сказала: ни в коем случае, – заявила Лиззи. – С ним надо держать ухо востро. Мартин! Не забудь покрасить второй раз!
– А ты что сделала?
– Я написала ему и поблагодарила, но сказала, что неблагоприятное стечение обстоятельств не позволяет нам быть вместе.
– Может быть, он разведется? – сказала Фрэнсис. – Все рано или поздно разводятся. К счастью для меня.
– Он этого не сделает, – сказала я.
– Почему?
– Потому что он боится, что это плохо отразится на его дочери.
– Поэтому он заводит связи на стороне, – сказала Лиззи, устремив взор в небо. – Очаровательно.
– Это нормально, – сказала Фрэнсис, выуживая клубнику из стакана.
– Вполне объяснимо, – тихо сказала Эмма, – если его брак действительно несчастен.
Я посмотрела на нее. Она покраснела и внезапно встала, чтобы помочь Лиззи собрать тарелки.
– Кто-нибудь еще с кем-нибудь встречался? – спросила Салли.
Мы растерянно переглянулись.
– Нет, – сказала Фрэнсис.
Эмма покачала головой и ничего не ответила, хотя я видела, что она все еще смущена.
– А ты, Салли?
– Не имела счастья, – ответила та, весело пожав плечами. – Может быть, я встречу кого-нибудь на следующей неделе, когда поеду в отпуск.
Этакого божественного махараджу. Или, может быть, Тадж-Махал магически на меня подействует.
– Как на принцессу Диану, – засмеялась Фрэнсис, скорчив гримасу.
– Ну, а мне понравился один человек, – объявила Кэтрин.
– Да ну? – спросили мы хором.
– Да. Я познакомилась с ним на вечеринке у Элисон и Ангуса еще в июне. И Тиффани была там. Он бух…
– О господи, тот унылый бухгалтер? – спросила я, не веря своим ушам. – Неужели тот занудный парень в плохом костюме, который живет в Барнете и, упаси бог, играет в гольф?
Кэтрин бросила на меня испепеляющий взгляд. Уж не знаю почему.
– На самом деле он прекрасный человек, – сказала она холодно. – И очень интересный. В особенности он интересуется искусством. У него коллекция…
– Гравюр? – спросила я.
– Огастеса Джона.[31] Черт.
– Наверное, ты решила, что если он бухгалтер, значит, обязательно зануда. Ты не права.
– Извини, – сказала я смущенно.
– Не всегда мужчины, у которых интересная работа, сами интересные люди, – добавила Кэтрин. – Вон у Филлипа тоже интересная работа, так ведь? – продолжила она. – Раньше я не говорила тебе, потому что не хотела тебя расстраивать, – добавила она многозначительно, – а сейчас скажу: он один из самых занудных и неприветливых мужчин, каких мне приходилось встречать. Этого нельзя отрицать.
– И Алекс тоже звезд с неба в этом смысле не хватал, – добавила она.
И тут она не ошиблась.
– А мой друг Хью хоть и бухгалтер, но очень интересный человек, – заключила она. – Поэтому, пожалуйста, не насмехайся, Тиффани.
– Я чувствую себя последней мерзавкой, – сказала я. – Прости. Это все джин. Можно, кстати, еще?
– Так вот, Огастес Джон был невероятно плодовит, он долго жил, поэтому после него осталось много работ. Огромное количество. И Хью годами собирал маленькие картины и эскизы. После той вечеринки он попросил меня почистить небольшой портрет, который Джон написал со своей жены Дорелии. Вчера он пришел забрать его и пригласил меня поужинать с ним на следующей неделе.
– Это же замечательно! – сказала я, чувствуя себя виноватой и глупой к тому же. – Постарайся выяснить, нет ли у него симпатичных коллег. Естественно, неженатых.
Внезапно появилась Эми, на голове у нее была широкополая соломенная шляпа, на ногах нарядные босоножки, на носу солнечные очки в розовой оправе, в руке она сжимала маленькую кожаную сумочку. Она очень напоминала девушек, изображенных на пластиковых пакетах.
– О чем это вы тут РАЗГОВАРИВАЕТЕ? – прокричала она. Голос у Эми был очень громкий.
– Мы разговариваем о приятелях.
Эми открыла сумочку и достала одну из своих одиннадцати кукол Барби.
– У БАРБИ есть ПРИЯТЕЛЬ, – прокричала она. – Его зовут КЕН. Она хочет ВЫЙТИ ЗА НЕГО ЗАМУЖ. У меня есть для нее ПЛАТЬЕ НЕВЕСТЫ.
– Эми, дорогая, – сказала Лиззи. – Должна тебя огорчить: Барби никогда не собиралась выходить замуж за Кена. – Удивление и разочарование отразились на лице Эми. – Барби встречается с Кеном уже почти сорок лет, но так и не вышла за него замуж. – Лиззи объясняла терпеливо, передавая по кругу глазированных цыплят гриль. – Боюсь, Барби из тех, кто водит мужчин за нос.
– Что значит ВОДИТЬ МУЖЧИН ЗА НОС, мама?
– Это значит, что она не хочет выходить замуж, дорогая. А я не хочу, чтобы ты стала такой, когда вырастешь.
– О чем это вы разговариваете? – спросила Алиса. Ее светлые косички были заляпаны черной краской.
– О приятелях, – ответила Фрэнсис.
