Элис Тайтл - Адам и Ева
— Лаура! — Он взял ее за руки, всячески стараясь не смотреть на белоснежные плечи, с которых соскользнуло расстегнутое платье.
Адам отпустил ее пальцы и резко поднялся. На его лице отразилась мучительная борьба.
Лаура с беспокойством посмотрела на него.
— Тебе плохо? Ты заболел, Адам? У тебя какой-то приступ?
Именно так, подумал он. Лучше не скажешь. Приступ. Приступ совести.
— Мне нужно, — пролепетал он, — на свежий воздух.
— На свежий воздух! — Лаура вскочила. — Я с тобой.
— Нет-нет. Ради всего святого, не надо. Останься здесь. Со мной все в порядке. — Говоря это, Адам поспешно бросился к двери, схватил на бегу плащ — и был таков.
Лаура уставилась на захлопнувшуюся дверь, буквально лишившись дара речи.
Что случаюсь? Как это понимать? Он отверг тебя? Ты вызваешь у него отвращение? Неужели это оттого, что ты призналась в своих чувствах?
Прошло минут десять, зазвонил телефон. Лаура не знала, брать ли трубку. Ведь это номер Питера. Вдруг звонят ему? После некоторого колебания она наконец потянулась к телефону:
— Алло...
— Лаура!
— Адам, что с тобой?
— Ничего. Я в порядке.
— Где ты?
— Лаура, послушай. Я хочу тебе кое-что сказать. Если говорить начистоту, ты единственная красивая и желанная женщина на свете, от которой я вот так улизнул.
— О, Адам, — взывала к нему Лаура, — где ты?
— Это не имеет значения, милая Лаура. Важно то, что...
— Да-да, Адам. Ради всего святого, скажи мне, что важно. Только с чувством, с толком, с расстановкой. Чтобы я все поняла.
— Да-да, дорогая. Я все расскажу. Дело в том, Лаура, что я... что ты мне... не безразлична...
Лаура с осторожностью положила трубку на стол, быстренько натянула платье и побежала к двери. В коридоре рядом с лифтом висел внутренний телефон. Лаура сорвала трубку и набрала номер регистрационного бюро внизу.
— Скажите, пожалуйста, Адам Форчэн у вас регистрировался?
— Да. Только что. Он в восемьсот третьем номере.
— ...рыцарское отношение к женщине, для которой длительная связь столь же малопривлекательна, как и для меня...
* * *В дверь Адамова номера постучали.
— Минутку, Лаура. Кто-то стучит.
Недоумевая, кого это несет, Адам открыл дверь.
Перед ним стояла Лаура — босая, с растрепанными волосами и пылающим лицом.
Адам обернулся к телефону.
— Ты... ты... не слушала?
Лаура хитро улыбалась и медленно качала головой.
— Придется тебе все рассказать сначала, — промолвила она, переступая порог комнаты. — Потом. — И она закрыла за собой дверь.
В следующий момент она оказалась уже в его объятиях. Поцелуй, несмотря на все благие намерения Адама, был не джентльменским, а неистовым, страстным, бесконечным. Когда Адам оторвался от Лауры и посмотрел на нее, она выглядела явно возбужденной и столь же явно ошеломленной.
Первое, что ей пришло на ум, — это что Адам сейчас вновь улетучится. Но нет, он стоял перед ней и покачивал головой.
— Может, это и безумие, но у меня такое чувство, будто мы знаем друг друга давным-давно и очень близко. — Он не отрывал от нее взгляда. — Будто мы были любовниками в прошлой жизни.
Слабая улыбка заиграла на Лауриных губах.
— Да-да! У меня точно такое же чувство. Были любовниками в прошлой жизни...
Это было чистое безумие. Все это время ей казалось, что она контролирует происходящее. И только сейчас — когда Адам медленно, с нарочитым спокойствием снова расстегивал молнию на ее платье — она осознала, как давно ждала этого момента; мучительно жаждала почувствовать, как Адам пробуждает в ней страсть. Любовники в прошлой жизни. Да, Адам... да!
— О да! — повторяла она громко, пока губы Адама касались ее щек и пробирались к впадинке под ухом. Каждая клеточка ее тела наполнялась желанием.
Адам отстранился от Лауры и с любовью оглядел ее.
— Помнишь мое обещание в тот первый вечер, когда я сказал, что не прикоснусь к тебе пальцем?
— Помню, — с улыбкой ответила она.
— И что, если прикоснусь, ты можешь уйти, забрав все платья с седьмого этажа?
Она кивнула, и глаза ее заблестели.
— Тебе упаковать их в коробки или сумки?
Медленно, не отрывая от него глаз, она сделала движение плечами, и расстегнутое платье соскользнуло на розовато-лиловый ковер на полу.
— Ни то, ни другое. Иногда слишком много одежды только мешает.
Глаза Адама пожирали Лауру, оставшуюся в кружевном бюстгальтере и коротенькой нижней юбочке. Она была сейчас словно с яркой рекламы дамского нижнего белья — обольстительная, невероятно прекрасная фантазия, вдруг явившаяся во плоти. Ему на секунду даже стало страшно прикоснуться к ней: вдруг это и в самом деле не реальное человеческое существо, а плод его воображения?
— Лаура, — прошептал он, впервые по-настоящему огорченный тем, что не знает ее действительного имени. Лаура Эшли, его призрачная возлюбленная. Ведь он ничего о ней толком не знал — не знал, кто она, откуда и любила ли раньше. А вдруг он первый? Его чистая богиня-недотрога. Она явилась ему открыто, со всей готовностью, без страха. Чем он заслужил все это?
— Адам, — прошептала она. — У тебя на глазах слезы. — Ее нежные пальцы прикоснулись к его щекам.
Он, не отводя взгляда, смотрел ей в глаза, не чувствуя ни капли смущения.
— Это все ты, Лаура.
Она улыбалась, но губы ее дрожали.
— Я боялась, что ты опять передумаешь.
— Я вообще ни о чем не думаю. У меня в голове только ты. Ты царишь там полноправной владычицей. Ты очаровала меня, Лаура.
— Правда?
Он протянул руки.
— Смотри. Я весь дрожу. — И он дотронулся до ее щек, словно это был бесценный фарфор. — Я на седьмом небе оттого, что ты пришла ко мне.
— Но, Адам, а вдруг я... не так хороша? Ты опытный мужчина. Вдруг я обману тебя в твоих ожиданиях?
— В данный момент я чувствую себя не опытным мужчиной, а робким школьником. Ты можешь делать со мной что хочешь. О, Лаура, неужели ты не понимаешь, что лучше тебя нет никого на свете?
— На слова ты щедр, мистер Адам Форчэн.
— Что ты, милая, у меня язык заплетается, — признался он.
— Я знаю. — Лаура засмеялась. — Это комплимент. — И она бросилась в его объятия. Почувствовав прикосновение его рук к обнаженной коже, она задрожала, настолько сильным было наслаждение от этого прикосновения.
Адам наклонил голову и прижался губами к ее шее, пальцы его разбирались с застежкой на бюстгальтере.
Все также находясь в кольце его рук, Лаура выдернула его рубашку из-под ремня и просунула ладони под нее. Кожа у него была горячей, упругой и гладкой на ощупь. По всему его телу прошла дрожь от ее прикосновения, и это привело ее в восторг.
