Игорь Матвеев - Ты только живи
Так оно и вышло.
Теодориду допил свой кофе и нетерпеливо посмотрел на меня. Пора, дорогой, и честь знать, читалось в его взгляде.
Александруполис — город маленький. Чем черт не шутит. А вдруг?..
Я достал из бумажника фотографию супруга Инны.
— Это и есть Дмитрий Захаропулос. Может быть, вы случайно встречали его в городе?
Журналист скользнул по снимку равнодушным взглядом.
— Как говорили в старое время, не имел чести видеть.
Мы поднялись.
— Уж простите меня, — проговорил он, когда мы вышли на улицу. — Ничем не смог вам помочь.
— Ничего. Это вы простите меня, — вежливо откликнулся я, — что отнял ваше время.
И великодушно простив друг друга, мы распрощались.
23
Встреча, на которую я возлагал такие большие надежды, не принесла мне ничего.
Правда, теперь я знал наверняка, что Дмитрий действительно побывал на Самотраки и провел там несколько дней, что скорее всего он был там один — или не афишировал личности своей спутницы, которая, может быть, сняла жилье где-то в другом месте.
Жаль, что я не спросил Теодориду, остались ли в комнате после исчезновения супруга Инны какие-то вещи. Если остались — значит, он действительно утонул. Впрочем, журналист мог и не знать об этом — зачем, как он выразился, это ему было надо?
Можно, конечно, было позвонить ему, но, честно говоря, разговаривать мне с ним больше не хотелось.
Нет, надо ехать на Самотраки. Брать Лиду переводчицей — и самому разговаривать с местными.
Я пошел в туристическое агентство, которое обнаружил во время моих вынужденных прогулок по городу, и выяснил, как можно добраться до острова. Оказалось, что туда каждый день ходит паром «Саос Феррис», и проблем с билетами в нетуристический сезон не будет.
Утром следующего дня я пришел в булочную. Моя знакомая была там.
— Привет, Лида. У меня есть к вам серьезный разговор, — с ходу начал я.
— О чем?
— Мне нужна ваша помощь. Помощь переводчицы, — и я коротко изложил ей суть дела.
Девушка задумалась.
— Ну, не знаю, — неуверенно произнесла она. — Как-то это все — неожиданно. И… я же работаю.
— И работайте себе на здоровье, Лида. Но вы же можете поменяться со своей напарницей? Я имею в виду, попросить ее поработать за вас пару дней, а потом — вы за нее. А может, нам удастся уложиться в один день.
Она все еще колебалась.
— Я заплачу вам, Лида. И за билет, и за проживание, и за работу.
— А когда вы хотите ехать, Игорь? — спросила она.
— Ну вот, это уже другой разговор! Чем скорее, тем лучше. Можно даже сегодня: паром идет в пять вечера.
— Что вы, сегодня не выйдет, — возразила она. — Я еще должна… знаете что, оставьте мне номер вашего мобильного, я перезвоню, когда буду готова.
— У меня нет мобильного. Давайте так, Лида: я сам позвоню вам на домашний, ну, скажем, завтра ближе к вечеру. Пойдет?
Она написала мне номер своего телефона и занялась вошедшим покупателем. Я подождал, пока она обслужит его.
— Значит, мы договорились. Лида?
— Мы-то да. Теперь осталось договориться с моей напарницей. Ладно, с ней, я думаю, проблем не будет.
— Заранее спасибо вам, — поблагодарил я.
Что ж, придется добавить еще одну статью расхода: оплата переводчика. В какую сумму мне это выльется? Вопрос, конечно, интересный, как говорилось в одной юмористической миниатюре. Прикинув, что придется оплатить моей помощнице билет туда и обратно, проживание, питание и собственно услуги переводчика, я решил, что за пару дней мне придется расстаться не менее чем с полутора сотнями евро.
Через два дня я ожидал девушку на причале в порту Александруполиса, наблюдая, как в «брюхо» огромного белоснежного парома с синей надписью «Saos Ferris» заезжают грузовые и легковые автомобили. Накануне вечером я позвонил ей домой, и она сообщила, что все уладила и в течение двух дней может помогать мне в поисках пропавшего земляка.
По закону подлости погода испортилась: небо заволокли свинцовые тучи и заметно похолодало. Зима решила напомнить о своих правах.
Лида появилась за час до отплытия. На ней была куртка из плотного материала защитного цвета, джинсы и кроссовки. Волосы были перехвачены темной лентой. В руках она держала средних размеров сумку.
— Здравствуйте, Игорь.
— Здравствуйте, Лида. Позвольте — я по-джентльменски завладел ее сумкой, перекинув ремень через плечо. — Итак, в путь?
Я предъявил у трапа купленные в турагентстве билеты, и мы поднялись по узкой лестнице в салон.
Помещение было рассчитано человек на триста — четыреста, но сейчас пассажиров было не более двух десятков. У стойки небольшого бара пара мужчин потягивали свой неизменный фраппэ — холодный кофе, — мальчик лет четырех гонял по проходу на маленьком трехколесном велосипеде, пожилая женщина сосредоточенно вязала что-то на спицах. В самом углу салона человек шесть хипповатого вида парней и девушек сидели на рюкзаках и громко разговаривали.
Несколько укрепленных под потолком телевизоров с приглушенным звуком демонстрировали какую-то спортивную программу, но ее, похоже, никто не смотрел.
— Летом сюда набивается столько народу, что сидят даже на полу, — заметила Лида. — А сейчас — не сезон. Если хотите, выйдем на палубу.
— А вещи?
— Оставим здесь.
— С ними ничего не случится?
Девушка улыбнулась.
— Можете быть спокойны: воровства у нас нет. Знаете, в прежние времена греки, говорят, даже двери домов на замок не запирали. Проблемы здесь создают только приезжие, в том числе и мы, понтийцы, — воровство, пьянство, хулиганство — а то и похуже. Слышали, например, о Максиме Жилине?
— Нет.
— Молодой парень из Новосибирска, приехал в Грецию поработать. Обвинили в убийстве гречанки. Попал под следствие. Когда перевозили из одной тюрьмы в другую, сумел обезоружить и застрелить двух вооруженных полицейских! Представляете?
— С трудом, — признался я. — Терминатор какой-то.
— Об этом писали все греческие газеты, — вздохнув, она добавила: — Вот за это нас и недолюбливают.
«Вот за это нас и недолюбливают, — мысленно повторил я. — Причем повсюду».
Через четверть часа паром, неуклюже развернувшись и распугав рыбацкие лодки, взял курс на Самотраки.
24
Нахальные чайки с гортанными криками атаковали палубу и едва не касались крыльями наших лиц — вероятно, привыкли к тому, что пассажиры бросают им какую-то пищу. Стало быстро смеркаться, к тому же холодный морской ветер пронизывал насквозь, и мы вернулись в салон. Все это время мы болтали о всякой всячине: Лида рассказывала мне о своих родителях, женихе, жизни в Кабардино-Балкарии и Греции, я — о командировках в Иран и Пакистан. Я так и не смог заставить себя напрямую спросить свою спутницу: «Сколько вам заплатить за ваши услуги?», она этого вопроса тоже не касалась. В конце концов, я решил, что по окончании поездки просто спрошу ее, сколько она получает в своей булочной, вычислю ее дневной заработок — и набавлю к нему пятерку.
