Светлана Демидова - У каждого свое проклятье
Как и подозревала Марина, разговор с сыном ни к чему хорошему не привел. Тот, сказав детско-дежурное «больше не буду», удалился в свою комнату и врубил на полную мощность музыкальный центр.
— Знаешь, Леша, если бы у нас и Анька пошла по кривой дорожке, я решила бы, что мы с тобой ущербные родители, — сказала Марина и ткнулась лбом мужу в плечо.
— Рано еще радоваться, — мрачно отозвался Алексей и сунул ей в руки бежевый комок бюстгальтера.
— Нет, Алеша, ты зря так… Анечка — хорошая девочка. В школе ею не нахвалятся, и в музыкалке… да и по дому всегда помогает… и хорошенькая такая… Хоть с дочерью повезло…
— Твои бы слова да богу в уши…
* * *
Этим вечером проштрафившийся Сергей Епифанов остался дома и даже с небывалым усердием решал какие-то задачи по физике. Пару раз он подходил к отцу за помощью, потом съел целую тарелку макарон с двумя котлетами и рано лег спать.
Вкусно благоухающий гелем для душа Алексей откинул в сторону одеяло и навис над женой.
— Ну-у-у… кажется, сегодня у нас выдался спокойный вечер, и мы наконец можем с чистой совестью…
Марина слабо улыбнулась и потрепала мужа по волосам. Он приподнял ее ночную рубашку и сморщился:
— Ну во-о-от… опять вся запакованная…
Он взялся за кружевную резинку Марининых трусиков и стал осторожно стягивать их, приговаривая:
— Вот так уже лучше… а так еще лучше… а так уже совсем хорошо…
Когда он окончательно снял трусики с ног жены, раздалась трель мобильника. Марина, все еще улыбаясь особой интимной улыбкой, приложила изящный малиновый аппаратик к уху. Алексей решил продолжить уже начатое и легонько раздвинул ноги жены. Этот абонент, который позволяет себе звонить в двенадцатом часу ночи, даже не представляет, в каком пикантном положении находится Марина. Алексей улыбнулся своим мыслям, а жена вдруг резко сдвинула ноги, чувствительно ударив его коленкой по носу.
— Как избили? Кто избил? Что вы такое говорите, Галина Павловна?!
Алексей вскинул голову и с тревогой посмотрел в глаза жены. В них плескался настоящий ужас.
— Что? — крикнул он, натягивая плавки. — Что случилось?!
— Да, конечно! Мы сейчас же приедем! — крикнула в трубку Марина и отключила мобильник.
— Да что случилось-то? — повторил свой вопрос Алексей.
Вместо ответа она, как слепая, шарила по постели руками.
— Что ты ищешь-то? — опять спросил он.
— Где… где мои трусы?
Алексей бросился ей на помощь, и в конце концов в складках одеяла они были найдены. Марина торопливо всунула в них ноги и задавленно сказала:
— Кто-то избил Анечку…
Алексей побелел лицом так, что на щеках явственно проступили фирменные веснушки рода Епифановых.
— Как… — только и смог проговорить он.
— Не знаю, Леша…
— Что… ее именно сейчас избили? Ночью? Почти в двенадцать?
— Галина Павловна сказала, что они боялись нам звонить… Анечки долго не было, они ее искали, искали… А потом она сама пришла… вся… — Марина содрогнулась, — вся расцарапанная…
* * *
Сидя на переднем сиденье такси, которое пришлось срочно вызвать, поскольку машина Алексея была в гараже, Марина проклинала себя за то, что позволила Анечке неделю пожить у бабушки Гали. Она как-то легко согласилась, когда дочь ее об этом попросила. А все похоть! Похоть! С двумя детьми-подростками не так-то легко вести интимную жизнь. Это маленьких детишек можно уложить спать, а самим предаваться плотским удовольствиям. Подростки допоздна смотрят телевизор или занимаются какими-нибудь другими своими делами. Поминутно лезут в спальню к родителям, чтобы задать какие-нибудь неотложные вопросы, выпросить денег на завтрашний день или потребовать постирать джинсы. Как правило, эти мысли о деньгах и стирке джинсов рождаются у них не ранее одиннадцати часов вечера. Марина с Алексеем уже забыли, когда им удавалось предаться ласкам без опасений быть пойманными на месте преступления. Поэтому, когда Анечка попросилась к бабушке, Марина так легко дала согласие. Она подумала, что Сережка, как всегда, будет допоздна где-то болтаться, дочку станет верно сторожить бабушка, а она наконец опять почувствует на своем теле губы Алексея. Они оба, хоть на несколько часов, забудут о напряженных буднях, расслабятся и разнежатся, будто абсолютно свободные люди. И что из всего этого вышло? Они принесли в жертву похоти собственных детей! Один ворует из магазинов водку, другая…
— Нельзя ли побыстрей? — спросила водителя Марина.
— Быстрее нельзя, — отозвался угрюмый парень в бейсболке. — Мы же в городе, не на шоссе…
* * *
Анечка ревела, уткнувшись в подушку. Осунувшаяся и встрепанная Галина Павловна сидела рядом, молитвенно сложив руки на груди. Марина упала на колени перед диваном и приникла лицом к трясущейся спине дочери.
— Анечка… — с трудом проговорила она. — Это я… мама… и папа тоже приехал… Что случилось, доченька?
Девочка обернулась. Ее правую щеку от глаза до самого подбородка перечеркивала отвратительного вида царапина, рот окружало багровое кольцо.
— Мамочка! — выкрикнула Анечка и бросилась на шею Марине.
Та прижала ее к себе, целуя в висок и гладя по спутанным волосам. Девочка еще долго билась на ее груди в рыданиях, потом вдруг как-то разом обмякла и заплетающимся языком сказала:
— Спать… хочу спать…
Марина уложила ее на подушку и укутала одеялом. Анечка мгновенно уснула.
— Я посижу с ней, — сказала Галина Павловна. — А ты иди в кухню… там Боря… я его позвала на помощь… он расскажет…
Марина кивнула, подоткнула дочери одеяло и вышла на кухню. Там было не продохнуть от сигаретного дыма. Алексей, который не курил уже несколько лет, жадно затягивался сигаретами старшего брата.
— Это Димас, — сказал Борис и затушил в уже переполненной пепельнице окурок.
— Димас?! — ничего не понимая, переспросила Марина.
— Да, парень из соседнего подъезда. Ему уже лет двадцать…
— Двадцать?! — ужаснулась Марина и вспомнила багровое кольцо вокруг губ дочери. — Так он что… он ее… — Она ни за что не смогла бы выговорить страшные слова.
— Думаю, нет, — покачал головой Борис. — Но мог бы. Во всяком случае, собирался это сделать. Он не рассчитывал, что она будет сопротивляться.
— Ничего не понимаю. — Марина развела руками и плюхнулась на табуретку. — Анечка и какой-то Димас…
— Видишь ли, он утверждает, что она сама с ним кокетничала и всячески лезла…
— Лезла… — повторила Марина. — Ей всего двенадцать…
— Ну… это он так сказал, что лезла, а на самом деле она, может быть, просто хотела обратить на себя его внимание.
