Энн Мэтер - Райская птица

— Угрозы! — грозно повторил Доминик. — Нет угрозы для кого?

Клео сжала губы, затем прошептала:

— Ты знаешь.

— Ты о чем, черт побери? — Доминик впился в нее ледяным взглядом. — Неужели ты намекаешь, что я расстроюсь, если старик оставит все свои деньги тебе…

— Нет! — Клео с болью посмотрела на него. — Я никогда не думала о таких вещах! — Она облизнула пересохшие губы. — Ты не можешь думать, что я хочу этих денег! Ничего подобного! Я не должна была приезжать сюда. Это не мое место. Я просто хочу разобраться со своей жизнью.

— Теперь это твоя жизнь, — резко заявил Доминик. Он почувствовал неловкость, когда увидел, в какой ужас от его слов пришла Клео. Но она должна понять, что Джейкоб не собирается ее отпускать, если только с кучей всевозможных условий. — Клео, твое место здесь. Так же как и любого из нас.

— Нет…

— Да. — Доминик неохотно поднялся с кресла и занял то, на котором сидел его дед, рядом с Клео. — Ты дочь Роберта. От этого не убежать. Джейкоб не позволит тебе.

Посмотрев на Клео, Доминик увидел, что она дрожит. Ее плечи, гладкая кожа шеи и изогнутая линия груди покрылись мурашками.

И ему пришлось прикоснуться к ней. Всего лишь чтобы утешить. Но в ту же минуту, когда он положил руку на ее худенькие плечи, ему захотелось большего.

Поэтому, когда Доминик заговорил, его голос звучал сипло:

— Ты считаешь перспективу остаться здесь такой уж ужасной?

— Не ужасной, нет, — натянуто ответила она. — Но, пожалуйста, отпусти меня. От этого никому не легче.

«От этого легче мне», — взволнованно подумал Доминик, чувствуя, как его тело бросает в жар от возбуждения.

Но она права. Он ведет себя как идиот. И все же…

— Тебе не нравятся мои прикосновения? — хрипло спросил он. — Раньше ты реагировала по-другому.

— Негодяй!

Клео произнесла это слово едва слышно, но то, как она вскочила с места, едва не опрокинув стул, показывало, в какую ярость она пришла. Бросив на Доминика полный презрения взгляд, она пересекла палубу и направилась к поручням. На какую-то долю секунды ему показалось, что она собирается прыгнуть в море.

Но Клео лишь схватилась за перила и посмотрела на плещущиеся волны. Доминик подумал, что ее пальцы наверняка побелели, судя по тому, как напряглись мускулы ее рук. Она стояла натянутая как струна от переполнявшего ее негодования. Доминик провел глазами по ее великолепным бедрам и соблазнительному изгибу ягодиц и испытал непреодолимое желание сжать их в своих руках.

Проклятье!

Она и так о нем невысокого мнения, а он только усугубляет ситуацию. Но что-то в ней зацепило его. В ее присутствии он просто не в состоянии думать о чем-то или о ком-то другом.

Здравый смысл подсказывал ему пойти переодеться во что-то более легкое и отвезти ее в город. Он дал слово деду, что присмотрит за Клео, а это не означало, что он будет прикасаться к ней при малейшей возможности.

Доминик поднялся и на секунду задержал свой взгляд на ней, а потом почти против своей воли направился в ее сторону.

Он остановился прямо позади нее, но она не обернулась. Доминик подумал, что она не могла не слышать его приближения. Он повернулся и махнул официанту, показывая, что тот может идти.

— Поговори со мной. — Ее шелковистые локоны затрепетали от его горячего дыхания. — Черт побери, Клео, это касается не меня одного. Ты хотела меня вчера утром. Ты не можешь отрицать этого. Если бы я не остановился…

Клео нахмурилась. Ей нечего было сказать. Ведь он прав. Она горячо убеждала себя, что во всем виноват только он, но не могла забыть, как таяла от его поцелуев, наслаждаясь каждым прикосновением чувственных губ.

Ее молчание разозлило Доминика. Придя к неправильному выводу, он сделал то, на что никогда бы не решился, признай Клео, что они оба были виноваты.

Он приблизился к ней вплотную и положил руки на поручни, прижав Клео к борту яхты. Она попыталась повернуться, но не смогла. Аромат, исходивший от ее жаркого тела, и ее настойчивые попытки высвободиться только сильнее раззадорили его.

Доминик прижался к ней еще сильнее, чтобы она почувствовала, насколько он возбужден. Затем слегка укусил ее за шею, отчего она издала слабый стон.

Желание было настолько мучительным и болезненным, что он не устоял и попытался повернуть ее к себе, чтобы ощутить прикосновение ее груди.

— Доминик… — прошептала она.

Ее протест лишил его остатков самообладания, и он произнес хриплым от волнения голосом:

— Я хочу тебя. Мне нет дела до всего остального. Только держать тебя обнаженную в своих руках.

— И что потом? — дрожа, спросила Клео, в то время как ее тело предательски льнуло к Доминику.

Она была близка к тому, чтобы сдаться. Но заставила себя вспомнить, кто он есть на самом деле: мужчина, которого волнует только он сам.

Клео тяжело вздохнула:

— Наверное, ты думаешь, что яблоко от яблони недалеко падает. Что я ничем не лучше Селесты. Только потому, что на нее обратил внимание белый человек, к тому же женатый, она была счастлива позволить ему свести себя с ума.

— Нет!

Доминик выругался. Его тошнило от отвращения к самому себе. Повернув Клео к себе, он грубо взял ее за подбородок и спросил, стараясь не смотреть на ее дрожащие губы и полные слез глаза:

— Ты и вправду считаешь, что я так думаю? Что я следую примеру отца? Клео, ради бога, я думал, ты знаешь меня лучше.

— Но я совсем тебя не знаю! — дрожа, воскликнула она. — Я ничего о тебе не знаю.

Напрасно пыталась она высвободиться. Он превосходил ее по силе и был полон решимости настоять на своем.

— Ты знаешь меня, — разгневанно возразил он и жестко провел пальцем по ее нижней губе. — Черт побери, ты знаешь, что я чувствую по отношению к тебе.

— Разве?

Она была такой беззащитной, что его дикое желание заставить ее страдать, как страдал он сам, исчезло, и ему захотелось утешить ее:

— Клео…

— Мистер Доминик, мне убрать со стола?

Доминик не мог поверить своим ушам. Он повернулся и посмотрел на младшего стюарда, неопытного юношу, который стоял на лестнице и вопросительно смотрел на него. Доминик чуть было не выругался, если бы не Клео, которая с укоризной потянула его за рукав.

— Ладно, — пробормотал он. — Почему нет? — Он кивнул юноше: — Думаю, мы закончили.

Затем Доминик направился к трапу и, посмотрев на Клео, грубо приказал:

— Жди меня. Я скоро.

Глава 11

Телефон зазвонил, когда Доминик готовился выйти на утреннюю пробежку.

Он поборол искушение избежать неприятного разговора. Это мог звонить его дед, с которым они сейчас не очень ладили.