Мария Барская - Битую чашку – из жизни вон!
– Боюсь, ему уже ничего не нужно. Он теперь в таком положении, когда можно себе позволить капризничать и кобениться по полной программе.
– Ну, попробую, а там – что выйдет. В конце концов, других твоих знаменитостей залучу.
– Бери, мне не жалко. Но, чур, уговор: я первая!
– А я человек скромный и на право первой ночи не претендую, – с довольным видом отозвалась Мила.
Глава 7
Теперь, когда мою заявку на телевидении приняли, надо было поставить в известность руководство «Мисс Шик». Не то чтобы я сомневалась, что получу разрешение на работу в другом месте, но кто эту сопливку знает. Раньше пошла бы прямиком к Анастасии, хотя и вышло бы через голову зама. Раньше никто и не возражал. У нас с Анастасией сложились свои отношения. Однако теперь замша стала главнее главной, и Анастасия уже ничего не решала. Так зачем ставить ее в сложное положение? Тем более что, согласно корпоративным правилам, я должна была идти сперва именно к заместителю. Я и пошла. Не без волнения, надо признаться. Вдруг приревнует к телевидению?
Вика выслушала меня на удивление благосклонно и даже обрадовалась.
– Здорово! Только вы должны настоять, чтобы вас обязательно упомянули как журналистку «Мисс Шик».
– Разумеется, постараюсь, – пообещала я, хотя была не слишком уверена в успехе. Скорее всего, это посчитают скрытой рекламой. С какой радости им бесплатно рекламировать наш журнал?
А Вика, видать, именно на это и надеялась. Ну до чего же все хитрые. Только забывают, что другие могут оказаться еще хитрее. Естественно, объяснять ей этого я не стала. Она довольна, и я довольна. Хотя радоваться мне довелось недолго. Сопливка тут же испортила настроение:
– Кстати, Юля, есть убойная тема для ближайшего номера.
Я насторожилась:
– Да у меня уже готово интервью.
– Подождет, – перебила она. – Перенесете на следующий месяц.
Я еще сильнее насторожилась. Кого, интересно, она решила мне подсунуть, если ради этого мой материал перекидывается на следующий номер? Должно произойти нечто очень значительное, вроде Нобелевской премии. Но их в этом году вроде бы уже вручили, и нашим писателям точно не досталось. Тогда что? Интервью с президентом? Не по моей части. С другой стороны, у нас такого отдела, чтобы с президентами общался, вообще нету. Светская жизнь для них явно не подходит. Это что же, и впрямь только я остаюсь?
У меня задрожали колени. Пожалуй, с президентом я себя буду чувствовать не слишком уверенно.
Пока я изводила себя догадками, Вика сосредоточенно рылась в бумагах на столе.
– Вот, нашла. Держите, – она наконец протянула мне конверт.
Гладкий. Белый. Без всяких гербов.
– Что это?
Лицо у сопливки стало торжественным.
– Приглашение на день рождения Леси Радомыжской! Я договорилась. С вами поедет фотограф. Сделаете вместе с ним репортаж. А потом возьмете у Леси большое интервью.
Я остолбенела. Светская девушка Леся Радомыжская по количеству упоминаний в прессе соперничала с президентом. О ней писали постоянно. Буквально о каждом чихе. Что в этом находили интересного – не знаю. А уж каким боком день рождения Леси попадает в мой раздел культурной жизни, для меня оставалось полной загадкой. Оно, конечно, культура – понятие широкое и растяжимое, но не до такой же степени!
И о чем прикажете говорить с этой Лесей? О ее очередном новом богатом любовнике? Или о цене бриллиантового колье, которое он ей подарил? И дни рождения – вовсе не тема для моего отдела. Это четко относится к светской жизни, о чем я и позволила себе сказать Вике.
– Что вы! – воскликнула она в ответ. – Там будут такие люди! Вся московская элита! Я просто не имею права послать туда Лену Гальскую из светской жизни. Не тот уровень.
То есть считается, что у меня высокий уровень, с удовлетворением отметила я про себя. А ведь Ленка на светских раутах собаку съела. Но, наверное, по мнению сопливки, недостаточно культурно их освещала. С одной стороны, Викино предложение можно воспринять как комплимент. С другой же, мой раздел всегда стоял в журнале особняком, и освещать день рождения какой-то Леси, которая ровным счетом ничего в этой жизни не сделала, за исключением того, что умела удачно подбирать богатых постельных компаньонов, было для меня унижением. Я вяло попыталась сопротивляться, ибо активные боевые действия сейчас противоречили моим интересам.
– Вика, мне кажется, Лена с этим заданием отлично справится. Тем более она всех известных светских людей знает...
– Их любой знает, – безапелляционно заявила Вика. – Мне главное, чтобы это событие было освещено культурно и с правильными акцентами. А Лена вечно только наряды и титулы описывает.
«Но о чем там еще писать? – недоумевала я. – Это же день рождения, а не вручение Государственной премии». Однако Вика определенно придерживалась иного мнения, из чего я могла сделать вывод: они с Лесей дружат, и, по всей вероятности, весьма близко.
– О чем же с Лесей беседовать? О культуре? – уже сдаваясь, поинтересовалась я.
– Естественно. Неужели вам не интересно мнение современной молодежи о культуре? И, конечно же, в первую очередь расспросите Лесю о ее собственном творчестве.
– А оно у нее есть? – в полном изумлении воскликнула я.
Это что же, мне про интимную жизнь ее расспрашивать? Другим творчеством девушка как-то не отличалась. Насколько мне, конечно, было известно.
Немедленно выяснилось, что я сильно отстала от жизни и совершенно ничего не знаю о Радомыжской! Вика кинула на меня такой взгляд, словно мой вопрос относился не к Лесе, а к Пушкину или Шекспиру.
– Вы разве не в курсе? Леся сугубо творческий человек. Искусствоведческий факультет МГУ закончила и вот недавно создала целую коллекцию ювелирных изделий для одной очень крупной фирмы. Я пока, к сожалению, видела только эскизы. Необычайно креативно! Ну, ничего. Скоро будет презентация, и мы тоже ее обязательно осветим.
Неплохо бы еще «Мисс Шик» в «Мисс Радомыжскую» переименовать – меня так и подмывало озвучить эту крамольную мысль.
– А еще она мемуары пишет, – продолжала просвещать меня Вика.
– Будем публиковать? – не удержалась я от вопроса.
И получила вполне серьезный ответ:
– Леся мне обещала кусочек. А целиком они выйдут в издательстве нашего холдинга.
Что это Лесю на мемуары потянуло? Вроде бы в двадцать три года еще рановато. Или помирать собралась? Любопытство мое было столь велико, что пересилило осторожность, и я осведомилась:
– Почему мемуары, а не просто роман? Мемуары ведь вещь такая, итоговая.
– Ну да, итоговая, – кивнула Вика. – Она же замуж собралась.
– А-а-а, – только и смогла протянуть я.
