Мария Барская - Битую чашку – из жизни вон!
– Обман, сплошной обман, – простонала я.
– Великая иллюзия, – развела пухлыми руками Милка. – Не показывать же мне твою кривулю. Кстати, ты никогда не видела, как в твоем собственном журнале фото для кулинарных страничек делают?
– Никогда, – призналась я. – Нам их готовые присылают.
– А я видела. И уверяю тебя, там почти сплошная бутафория. Настоящая индейка так красиво никогда не выглядит. Поэтому ее тонируют и покрывают лаком для волос.
– Ужас! – Меня почему-то жутко возмутил такой обман.
– Не ужас, а закон жанра. Ты ведь тех, кого интервьюируешь, тоже не слово в слово воспроизводишь, а компонуешь, чтобы поинтереснее выглядели.
– Это другое.
– Точно то же самое.
Получилась я в передаче на удивление хорошо. Даже жалко, что меня на экране было так мало. Ничего толком сказать не успела. Зато резиновая яичница выглядела натуральнее некуда! Великая иллюзия с моим участием состоялась.
Самое главное, я и Милкиному начальству понравилась. Я не только прекрасно выглядела (сказали: «Камера ее любит!»), но и довольно ловко готовила и к тому же трещала без умолку. Поэтому меня согласились принять для переговоров.
– Ты им на словах все покрасочней распиши, – наставляла меня Мила.
– Да у меня же такая подробная заявка!
– Они этих заявок по пятьдесят штук в день просматривают, у них потом в головах все перемешивается. В общем, Юлька, ты там излагай поподробнее, покрасивше, а самое важное постарайся повторить раз пять в различных вариациях.
– Чтобы дошло?
– Нет, чтобы застряло.
– Понятно. Значит, вести себя так, словно в заявке я вообще ничего не писала?
– Именно, – подтвердила Милка. – Но одновременно старайся не рассусоливать. Иначе могут до конца не дослушать. У них время – деньги. Успеешь дать полное представление о своей программе – прекрасно, не успеешь – все равно максимум через полчаса выставят.
– Послушать тебя, они еще хуже моей сопливки.
– Кто бы возражал, но у них и проблем больше, и ответственности. Живут галопом. И твоя цель – в их галоп вписаться.
– Ой, Милка, как тебе-то вписаться удалось?
– Со мной другой случай. Я, наоборот, отказывалась, а они меня уговаривали. Пока рейтинг у передачи есть, мной довольны.
– Может, мне прийти и начать отказываться?
– Мысль оригинальная, – хохотнула моя подруга. – Возможно, даже впечатление на них произведешь. Только вопрос: какое? Сильно опасаюсь, что твой отказ тут же будет принят.
Я нервно засмеялась:
– Ладно, сделаю по-твоему.
После того как я написала заявку, у меня возник дотоле отсутствовавший интерес к телевизору. Раньше я не особенно им увлекалась, а теперь смотрела подряд все передачи, в которых были хоть какие-нибудь ведущие. Хотелось почерпнуть на будущее что-нибудь для себя. И я вывела одну интересную закономерность. Женщин-блондинок (натуральных или крашеных) на телевидении очень много. Мне даже кажется, они преобладают. Возможно, я ошибаюсь. Но уж пятьдесят на пятьдесят – как минимум. А вот среди мужчин-ведущих определенно доминируют темноволосые, на худой конец – седые или лысые. Впрочем, допускаю, что изначально и они были темноволосыми. Светленьких – раз-два и обчелся. А уж начальство почти поголовно брюнеты, шатены и, как самая крайность, темно-русые. Я долго думала: почему? Должна же быть в этом какая-то логика. Видимо, темноволосые мужчины выглядят солиднее и агрессивнее, а блондинкам легче добиться своего, потому что они больше нравятся темным мальчикам. В таком случае я должна им подойти. Тем более я не крашеная, а почти совсем натуральная. Милка, правда, вписалась, хотя и шатенка, но они ведь сами ее уговаривали, а я с заявкой иду.
Марк Макаров – генеральный продюсер канала – полностью соответствовал выведенной мною закономерности. Темный шатен. Высокий и достаточно плотный. И хорош той мужской некрасотой, которая обычно сводит женщин с ума. Я бы хотела понравиться такому мужчине как женщина, но, увы, передо мной стояла совершенно иная задача, и отвлекаться было не в моих интересах. Жаль. Ох, как жаль!
Я попыталась вспомнить, что читала о нем в Интернете, но, уловив на себе его цепкий оценивающий взгляд, плюнула, решив сосредоточиться на деле. Хотя как хорош!
Мы начали обсуждать мою заявку. Я, по Милкиному наущению, принялась быстро и подробно пересказывать все, что там уже было написано. Он некоторое время послушал, затем, усмехнувшись, перебил:
– Юлия Александровна, я это уже читал. Вы очень доходчиво изложили свой замысел, а склероза у меня пока еще нет.
Ну, Милка! Подставила! Или я настолько хорошо пишу? Мне хотелось верить в последнее. Марк принялся расспрашивать меня о деталях, которые я обошла в заявке, и я чувствовала, что мои ответы его вполне устраивают.
– Что ж, – наконец задумчиво произнес он. – В теории звучит неплохо. Поглядим, как получится на практике. Сделаем несколько пилотных выпусков, а потом будем решать. – Он кинул на меня испытующий взгляд и с ухмылкой поинтересовался: – Если честно, беретесь обеспечить присутствие хотя бы трети тех громких имен, которые тут, – он потряс в воздухе моей заявкой, – упомянуты?
Мне стало обидно.
– Я перечислила здесь только тех, в ком абсолютно уверена!
– Неужели заранее их опрашивали? – Он удивленно поднял брови.
– Естественно, нет, – с прежней запальчивостью отвечала я, – просто они всегда готовы мне дать интервью.
– В таком случае вас могут ожидать неприятные сюрпризы, – предупредил он. – Некоторые люди очень боятся камеры.
– Но на других-то каналах они выступают, – возразила я.
– Будем надеяться, – с сомнением произнес он. – Просто учтите: их не всегда легко уговорить.
– Марк Олегович, наверное, если я решилась за это взяться, то уговорить их и привести на передачу – мои проблемы, – нахально заявила я и даже немножко испугалась.
Ему, однако, моя реакция явно пришлась по душе.
– Вот тут совершенно с вами согласен. Ваши проблемы должны оставаться вашими и не превращаться в мои. Если у вас это выйдет, сработаемся.
Я скромно потупила взор и сказала:
– Постараюсь.
– Тогда, считайте, на данном этапе мы договорились. А дальнейшее, уж извините, зависит только от вас. И еще позвольте один маленький совет. Чтобы вы сразу не наделали ошибок. Вот. Исходя из вашего списка. Ни под каким видом не вздумайте пригласить в пилотные выпуски людей, пусть и с мировой славой, которые заикаются или страдают, например, нервным тиком, мямлят, не выговаривают половины букв алфавита, ну и так далее. Потом, если передача сложится, зовите их сколько угодно. Но «пилоты» – ваше лицо. Как в них покажетесь, такая и репутация будет. Туда зовите самых-самых. Наиболее интересных, остроумных, находчивых и бойких собеседников. Тогда полдела будет сделано. Потому что, если в пилотном выпуске вам придется тратить все силы, чтобы расшевелить вялого собеседника, вы пропали. Понятно?
