Вера Колочкова - Привычка жить
– Какое? – в ужасе прошептала Женя, невежливо сминая кожистый листик аукубы японской, ненароком попавший ей в ладонь.
– Ой, ну мне даже и не повторить так, как Дашка рассказала… В общем, как я главную мысль поняла… Ну вроде того, что все женщины должны только тем в жизни и заниматься, что мужиков за деньги ублажать. Что все они по сути своей – свободные проститутки. И вроде как эта суть должна в общественную норму войти. И что надо старательно вытравливать из себя ханжество всякое, и что девочек в этом смысле с малолетства правильно воспитывать надо… Господи, да чушь всякая! Даже говорить об этом противно! Да и не это главное… Главное то, что Алина эта вокруг себя уже целую тусовку собрала и Катя ваша тоже туда вхожа…
– Не может быть… – тихо прошептала Женя. – Моя Катя? Да ну… Она у меня умная девчонка и глупости всякие слушать не будет…
– Ой, не знаю, Женя. Смотрите сами. Мое дело предупредить… Я со своей Дашей уж давно беседу провела. И из школы ее часто тайком домой провожаю…
– Как это – тайком?
– Ну, она идет себе, я а за ней – дворами. Смотрю, чтоб Алина эта за ней не увязалась.
– И что? Не увязывается?
– Нет. Она за Катей вашей увязывается. А Дашка моя, стало быть, без подружки осталась. Она переживает так… Может, вам тоже Катю какое-то время из школы встречать стоит?
– Да как? Я ж работаю… – растерянно проговорила Женя.
– Правда? Работаете? Ой, а я же не знала… Мне казалось, что вы женщина абсолютно домашняя…
– Нет. Я не домашняя. Я обыкновенная. А за звонок спасибо вам, конечно.
– Ой, да пожалуйста, Женечка! Всего вам доброго! Спокойной ночи.
– И вам всего доброго. Еще раз спасибо.
Положив трубку, Женя посидела еще, глядя перед собой потерянно, потом пожала плечами – ерунда какая-то… Катька совсем не глупая девчонка, чтоб на поводу у какой-то маленькой оторвы идти… Нет, что-то тут не так, наверное. Может, просто перестраховалась эта то ли Валя, то ли Варя? Скучно ей одной бояться, вот она и ее, Женю, к этому занятию привлекла?
– Кать! Катя! – крикнула она требовательно в сторону дочкиной комнаты. – Иди сюда, Катюш, поговорить надо!
– Ой, да слышу, слышу я, мам… – высунулась из комнаты всклокоченная Катина голова. – Ну что тебе приспичило? Погоди, я хоть из форума выйду…
Плюхнувшись напротив матери в кресло, она заправила за уши непослушно-толстые пряди волос, сложила одну красивую ногу на другую, уставилась на мать в нетерпеливо-капризном ожидании. Женя молчала испуганно, как-то враз растерявшись. Господи, с чего начать-то? Надо было хоть подумать, подготовиться к этому разговору, что ли. Сроду она с Катькой таких взрослых бесед не вела. Оробела даже. Врасплох ее Катькино неожиданное взросление застало, ударило по глазам, как откровением каким брызнуло. Когда каждый день своего ребенка видишь, глаз замыливается, наверное. А она вон уже какая, если без мыла-то! Модель агрессивная! И нога на ногу, и движения плавные, не угловато-подростковые, и везде, где надо, округлости женские. И что теперь ей со всем этим взрослым Катькиным хозяйством делать прикажете?
– Ну? Чего хотела-то, мам?
– Я? Так это… Поговорить… – растерянно пролепетала Женя, срочно пытаясь выудить из головы нужные слова. Никаких таких слов не найдя и решительно встряхнув головой, спросила в лоб: – Кать, а она кто, эта твоя подружка новая? Алина? Что за девочка? Ты мне о ней никогда не рассказывала… И что с Дашей Котельниковой поссорилась, тоже не говорила…
– А-а-а… Ну понятно теперь, откуда ветер дует! – хлопнула ладошками по подлокотникам кресла Катька. – Значит, и до тебя Дашкина мать добралась! Она уже всех родителей обзвонила! Делать ей больше нечего, что ли, мам?
– Кать, ну зачем ты так… Столько лет у них в доме пропадала, чаи пила, обеды ела, а теперь – делать ей нечего? Нельзя так о взрослых отзываться, дочь!
– Ой, да ладно… – поморщилась недовольно Катя. – Что я такого сказала-то? Ничего такого и не сказала…
– А все-таки – кто она, эта Алина?
– Мам, ты что, меня так бдишь, что ли?
– Да. Бдю. То есть как это… Смотрю за тобой. В конце концов, я тебе мать или кто?
– Да мать, мать… Только смотреть за мной больше не надо. Пожалуйста, мам. Не слушай ты эту зануду! Ну ты ж не такая! Ты тоже, конечно, ханжа та еще, но не до такой же степени!
– Я – ханжа? – удивленно уставилась Женя на дочь. – Ничего себе, приласкала…
– Ой, да все нормально, мам! Ну… ты другая совсем ханжа, не злая! Ты добрая ханжа…
– Так-так… Интересно даже… А ну расшифруй! Какая это я добрая ханжа, интересно?
– А ты чего, обиделась, что ли?
– Нет. Не обиделась. Делать мне нечего – обижаться на тебя. Ну?
– Понимаешь ли, мамочка… Ты привыкла, что все в твоей жизни по полочкам должно быть разложено. Все запрограммировано должно быть, чтоб каждому чувству – свой отдельный файлик, а накопились файлики – папочку для них отдельную надо завести… Вот эту папочку назовем «семья», вот эту «работа», а в эту папочку плановые денежные затраты будем складировать… Это на одежду, это на летний отдых… Это не ханжество разве?
– Нет, не ханжество, Кать. Это называется жизнь обыкновенная. Нормальные люди так и живут – чтоб семья, чтоб работа, чтоб покупки планировать…
– Мам, а если компьютер зависнет? Что тогда? Если жизнь возьмет и выгонит из придуманных рамок? Вот как тебя, например? Была у тебя файловая папочка «семья» и исчезла в одночасье…
– И что? Я как жила, так и живу…
– Да ни фига ты не живешь, мам! Ты застыла в своем этом ханжестве и не живешь уже! Ты как вот эта наша куба искусственная! – дернула за ветку ни в чем не повинное растение Катька. – Не цветешь, не пахнешь, без полива не засыхаешь, от чувств не умираешь… С виду все нормально, даже обмануться можно этой натуральностью, а на самом деле – облом! Даже папа не смог с тобой жить… Извини меня, конечно…
– То есть ты хочешь сказать, что я с виду только живая, что ли? А на самом деле – умерла давно?
– Да не сердись, мам! Ну чего ты… Я вовсе не хочу тебя обидеть… Просто отцу настоящих чувств захотелось, неуправляемых, по полочкам не разложенных… Он, кстати, тоже терпеть не мог эту твою аукубу японскую! Ну признайся – ведь ты его не любила, мам? Ты хорошей женой была, верной, правильной, заботливой, но ведь не любила?
– Не знаю, дочь… По крайней мере, я очень старалась…
– Вот-вот! А я, мамочка, не хочу жить вот так – очень стараясь! Я по-настоящему хочу! Чтоб любить! Причем любить совершенно свободно!
– То есть как – свободно? – испуганно вздрогнула Женя. – Что ты имеешь в виду? Сегодня с одним, а завтра с другим?
– Ой, ну опять ты глупости говоришь! Смешала все в одну кучу! Ты мне еще про обязательства всякие сейчас расскажи…
