Развод. Пусть горят мосты - Стася Бестужева
— Лена, не устраивай сцен, — говорит он холодно. — Дети проведут выходные у нас, пока ты... приведёшь себя в порядок.
— Отпустите мою дочь, — мой голос не дрожит, хотя внутри всё клокочет от ярости. — Немедленно.
— Лена, — вмешивается свекровь. — Подумай о детях. Им нужна стабильность, спокойствие. А ты сейчас... не в лучшем состоянии.
— Я в прекрасном состоянии, — отвечаю, стараясь говорить спокойно. Вокруг уже собираются любопытные. — И мои дети поедут домой со мной. Их матерью.
— Павел беспокоится, — не сдаётся Сергей Петрович. — Он сказал, что ты стала... непредсказуемой. Агрессивной.
— Неужели? — выгибаю бровь. — Тогда почему он сам не приехал? Почему отправил вас делать его грязную работу?
Вопрос застаёт их врасплох. Они явно не ожидали отпора.
— Папа задерживается на работе, — отвечает Мария Ивановна. — Он попросил нас...
— Похитить моих детей? — заканчиваю я. — Потому что это именно то, что вы делаете. Незаконно забираете несовершеннолетних без согласия родителя.
Люди вокруг начинают шептаться. Кто-то уже достал телефон, явно готовясь вызвать полицию.
— Не говори глупостей, — шипит свёкор. — Мы их бабушка и дедушка! Имеем право...
— Никаких прав у вас нет, — отрезаю я. — Ника, Даниил, мы идём домой. Сейчас же.
Ника наконец вырывается из хватки деда, бежит ко мне. Прижимаю детей к себе, чувствуя, как они дрожат.
— Это не конец, Лена, — говорит Сергей Петрович, прищуриваясь. — Мы не позволим тебе разрушить жизнь нашего сына и внуков.
— Нет, — отвечаю я, выпрямляясь во весь рост. — Это только начало. И если вы ещё раз приблизитесь к моим детям без моего разрешения, я подам заявление в полицию. Ясно?
Поворачиваюсь к ним спиной, увожу детей к машине. Руки дрожат, когда открываю двери, помогаю им сесть. Но внутри растёт что-то новое — ярость, которая придаёт сил, а не отнимает их.
— Мама, — Ника смотрит на меня испуганно, — что происходит? Почему дедушка и бабушка так себя ведут?
— Потому что папа сказал им неправду, — отвечаю я, стараясь подбирать слова. — Он злится на меня и пытается заставить вас тоже злиться.
— Я не злюсь, — Даниил тянется с заднего сиденья, обнимает меня за шею. — Я тебя люблю.
— И я тебя, солнышко, — целую его руку, сдерживая слёзы. — Вас обоих люблю больше всего на свете.
Завожу машину, выезжаю со школьной парковки. В зеркале заднего вида вижу, как свёкры смотрят нам вслед — угрюмые, разозлённые, опасные.
Этот день стал переломным. Теперь я знаю наверняка — Павел не остановится. Он использует все средства — ложь, манипуляции, запугивание, влияние. Он готов уничтожить мою репутацию, мою карьеру, отнять детей — всё, чтобы я сдалась, согласилась на его условия.
Но если он думает, что я сломаюсь, то глубоко ошибается.
Руки уже не дрожат, когда я набираю номер Анны Громовой.
— Алло? — отвечает она. — Елена, что-то случилось?
— Да, — говорю я, бросая взгляд на детей в зеркало. — Я принимаю ваше предложение. Начинаем бой прямо сейчас. По всем фронтам.
— Уверены? — в её голосе слышится удовлетворение. — Это будет жестко.
— Абсолютно уверена, — отвечаю я. — Скажите, что нужно делать.
Глава 13
Даниил нетерпеливо подпрыгивает у входной двери, то и дело выглядывая в окно. Ника сидит на диване с планшетом, делая вид, что полностью погружена в чтение, но я замечаю, как она периодически бросает взгляды на брата и хмурится.
— Мам, папа скоро приедет? — в десятый раз спрашивает Даниил, прижимаясь лицом к стеклу. — Он обещал в двенадцать!
— Скоро, солнышко, — отвечаю я, продолжая готовить обед. — Может быть, пробки на дороге.
Сегодня Павел забирает детей на весь день — торговый центр, кино, парк развлечений. Третий раз за последние две недели. Внезапное превращение из вечно занятого отца, пропускающего школьные концерты и родительские собрания, в заботливого папочку, проводящего каждые выходные с детьми, не осталось незамеченным. Особенно для меня.
Звук подъезжающей машины вызывает у Даниила восторженный вопль. Он распахивает дверь еще до звонка, выбегает навстречу отцу.
— Папа! Ты приехал!
Павел подхватывает сына на руки, кружит. Идеальная картина отцовской любви. Только я замечаю фальшивые нотки — наигранность улыбки, показную щедрость объятий. Он играет роль, и играет хорошо, но я слишком хорошо его знаю, чтобы поверить.
— Привет, чемпион! — Павел ставит Даниила на землю, взъерошивает ему волосы. — Готов к лучшему дню в твоей жизни?
— Да! — восторженно отвечает сын.
Павел входит в дом, оглядывается. Наши взгляды встречаются, и на мгновение я вижу в его глазах то, что скрыто за маской любящего отца — холодный расчет.
— Ника, ты готова? — спрашивает он, повернувшись к дочери.
Она медленно откладывает планшет, встает. Ни восторга, ни радости — только настороженность.
— Да, — отвечает она сдержанно. — Куда мы едем?
— Сначала в «Галерею», потом в кино на тот мультфильм, о котором ты говорила, а потом решим. Может, в аквапарк? — он подмигивает Даниилу, который снова начинает подпрыгивать от возбуждения.
— Мама с нами? — спрашивает Ника, и я вижу, как напрягается Павел.
— У мамы сегодня дела, — быстро отвечает он. — Верно, Лена?
Я не успела ответить, когда Даниил вклинивается:
— Конечно, у мамы дела! У неё всегда дела! А мы пойдем развлекаться, правда, пап?
Боль от этих слов такая острая, что я едва сдерживаюсь. Когда мой маленький мальчик начал воспринимать меня как вечно занятую, недоступную мать? Когда Павел вложил эту мысль в его голову?
— У меня действительно есть дела, — говорю я, стараясь, чтобы голос звучал нормально. — Но вы хорошо проведите время.
— Не переживай, проведем, — улыбается Павел. — Дети, возьмите куртки, на улице прохладно.
Когда они уходят собираться, он понижает голос:
— Не знаю, когда вернемся. Возможно, поздно. Не жди.
— Ты в курсе, что у Ники завтра контрольная по математике? — спрашиваю я. — Ей нужно подготовиться.
— Я помогу ей с подготовкой, — отвечает он с раздражением. — Я же не бесполезен в воспитании собственных детей.
Хочется напомнить, что еще месяц назад он
