Довод для прощения - Ария Тес
Вздыхаю и зачерпываю кашу, которую снова подношу Котику на поедание.
— В общем…помнишь, ты предлагал мне пойти к психологу?
Папа напрягается.
Вообще, если мы говорим до конца откровенно, то в тот день, когда он предложил — я устроила дикий скандал со слезами и грязными ругательствами. Орала, что не сумасшедшая! Что я нормальная! Что я справлюсь! Меня почему-то так вынесло…я не знаю, будто в груди красным замигало, понимаете? Мол…согласишься, точно все кончено будет. Будто если я пойду на сеанс — значит откажусь от наших отношений…
Такая дурость…
Это детство в заднице заиграло явно, теперь я прекрасно понимаю. Наверно, папа тоже понимал, потому что словом больше не обмолвился ни разу. Ему осталось только терпеть и ждать, когда я созрею…
— Кажется, я…думаю, что я готова.
Не веря своим ушам, отец пару раз хлопнул глазами, но быстро подавил все эмоции, которые могли бы меня снова напугать и заставили бы закрыться.
Это как с диким зверьком, знаете? Идет на контакт? Не шевелись, чтобы не спугнуть. Я себя именно так и чувствую, когда он сдержанно кивает и прячет улыбку за притворным кашлем.
— Хорошая новость.
— Ты заболел? — театрально выгибаю брови, — Может не поедешь ни на какую рыбалку?
— Еще чего! Я уже…другу обещал, да и потом Котику!
Ага-ага. Снова «друг», таинственный приятель, к которому он уже раз десять ездил «загород» на дачу. Интересно, тот дом, который они снимают, Лариса заставила своим чудным вареньем? Потому что, кхм-кхм, я сожрала сегодня ночью последнюю банку. Ну это так...мелочи жизни, превратности судьбы. Обсудим это позже.
Усмехаюсь. Когда этот бред кончится? Без понятия, но я даю ему это время. Меньшее, чем я могу отплатить взамен.
— Ну раз Котику обещал, то это да…Может, когда вернешься, поговоришь с Ларисой?
Папа тут же густо краснеет.
— С Ларисой? О чем это?
А я наслаждаюсь. Как говорится — время то да, но подколы никто не отменял.
— Ну как? Она же у нас врач...
Я специально делаю ударение на "нас", чтобы дать ему понять: не против, не обижусь, только порадуюсь. Ведь радуюсь! Лариса замечательная женщина. Правда. Ей сорок пять, она успешный хирург, а еще просто потрясающе красива! Плюсом, ко мне относится очень тепло, Котика обожает — это, конечно, едва ли показатель, потому что его обожает весь наш дом, но все равно! Она разительно отличается от Инны, зато чем-то похожа на мою мамочку. И самое главное: папа рядом с ней помолодел, светится и...кажется, счастлив? Нет, он совершенно точно счастлив! Как я могу быть против?
Папа ловит намек сразу. Он ничего не говорит, вытирая щечки малышу, а как будто дает себе время на принятие какого-то решения. Я тоже не давлю. Отстраняю пустую тарелку в сторону и жду, разве что улыбаюсь, наблюдая за ними.
А потом совсем тихое звучит:
— Ты правда не против?
Нет, это утро действительно должно быть официально внесено в реестр самых потрясающих «начал чего-то нового» всех времен и народов! Сердце щемит от радости и счастья, в окно бьет солнечный свет, Котик съел всю тарелку каши и почти не заляпал пол и папу!
Как же хорошо…
В сердцах и со всей своей нежностью я сжимаю его ладонь и шепчу:
— Я правда только «за». Никогда не хотела, чтобы ты был один, и...мама бы тоже этого не хотела.
Папа поднимает на меня глаза, а в них уже нет той жуткой печали, какая была раньше, скорее теплая грусть.
— Я никогда не забуду твою маму, Жень.
— И не надо. Тебя никто не просит забывать или делать вид, что ее никогда не было. И если ты будешь счастлив, это тоже не будет значит, что ты стер маму из памяти. Это не предательство. Это просто новое начало, которое ты заслужил...
***
Прощаться с моими мужчинами, мне сложновато и грустно, но все опять же в светлых оттенках. Так странно. Я о темноте ни на секунду не думаю, хотя, если честно, оставаться одной не люблю. Сейчас даже это меняется. Наверно, я воспринимаю все, как способ дать себе время разобраться — иногда это полезно. Остаться наедине со своими чувствами...
— Малыш, веди себя хорошо и слушай во всем дедушку! — пристегивая Котика ремешками, я улыбаюсь.
Он мне в ответ тоже улыбается и кивает активно.
— Дя, мамуля!
Черт возьми! Я в жизни не видела настолько лучезарного ребенка и, наверно, это тоже значит, что все хорошо?
Справилась. По крайней мере пока я справилась с ролью мамы. Котенок ни в чем не нуждается, растет хорошо, развит не по годам! Он — счастливый ребенок, а это, наверно, моя заслуга? Конечно, и папина, его лепту я ни в коем случае не преуменьшаю, но…я действительно справилась, да?
— Ты тоже веди себя хорошо, — слышу наставление с переднего сидения, — И без глупостей!
— А что? Неужели расхотел еще одного внука?
Вы слышали?! Я, кажется, только что пошутила на такую тему! Сама! Впервые за три года! И так этому удивлена, что замираю всем телом. Папа в ответ тоже шокирован не меньше — глазами хлопает, смотрит на меня, как будто видит впервые, а потом тянет.
— Жень…я знаю, что на такие вопросы правду не отвечают, но…ты под наркотой?!
Господи!
Начинаю громко смеяться, а Котик, пусть совсем ничего не понимает во «взрослом разговоре», вторит мне.
— Деда у нас дурак, да?
— Ду-рак!
— Ну класс! Учи его, давай!
На очередной папин бубнежь закатываю глаза, а потом приближаюсь к сыну и целую его в пухлую щечку.
— Я тебя очень люблю.
— И я тебя, мамуля, — сынок меня обнимает, плотно сжимая ручки на шее, а я его по спинке глажу и продолжаю наставлять.
— Развлекись на озере, и будь джентельменом с Ларисой. А то сбежит от нас…
— Ха-ха! — папа цыкает, но я ловлю улыбку, а Котик радостно дергает ручками.
— Ляриса! Ляриса!
— Попроси у нее для меня варенья, ладно? — шепчу, сынок кивает и тянет хитро.
— Приеззай к ням, мамуля!
— Может быть и приеду? А что? На дачу то к другу...
Папа обреченно вздыхает, и под веселый смех и невнятное улюлюканье Котика, закрываю дверь кроссовера, а потом смотрю, как задние габариты зажигаются. Папа открывает окно с моей стороны, чтобы попрощаться, я ему махаю и долго
