Довод для прощения - Ария Тес
К нему.
Я получаю удовольствие. И физически, и морально. Да, это так. Когда поднимаюсь и снова опускаюсь, вырывав еще один стон — оно только усиливается. Влад вонзает мне пальцы в бедра, сам бесится, а сделать ничего не может. Я хватаю его за подбородок и не даю отвернуться — хочу, чтобы он видел все. Все, что сделал со мной до последней запятой.
Знаю, что видит.
Я даже не пытаюсь скрыть. И разочарование, и боль, и пришедшая от них ненависть — все это твоих рук дело, ублюдок. Такое приходит только после огромной любви, которую ты просто разрушил! Ты все уничтожил! Просто так! Просто потому что…испугался?! Решил?! Я не знаю почему! Ты мне даже ничего не объяснил! Ты просто выкинул меня из своей жизни, оставил умирать одну! Ты меня бросил! И я тебя за это никогда не прощу!
За то, что ты так и не вернулся…как обещал. Ты не вернулся ко мне домой…где я, кажется, все еще жду тебя, свернувшись клубочком в твоей толстовке, которая хранится в самом потаённом, дальнем отделении моего шкафа.
Последнее, что мне осталось той ночью. Последнее, что хранит твой запах до сих пор…
***
Секс был, как обычно, до омерзения хорош. К сожалению, даже окрашенный самыми гадкими красками, он продолжает приносить какое-то больное удовольствие, и пока я одеваюсь, повернувшись к нему спиной, стараюсь от этого не зарыдать.
Мы так ничего и не сказали друг другу. Но, если честно, в этом нет ничего удивительного — говорить то нам о чем? Мне кажется, что он именно так и думает. Наверно, надеется, что я выросла и поняла все сама: сказки они ведь для детей, и только в сказках женатые мужики бросают королев ради каких-то там голодранок.
Это действительно был урок. От жизни? От него? От Евы? В принципе уже и неважно совсем. У меня не осталось сил в этом копаться.
Вместо, я подхожу к столу и слегка усмехаюсь.
Я помню, как после разговора Никиты с деканом, он подвозил меня до дома и дал очень-очень хороший совет: записывай на камеру, если почувствуешь угрозу.
«Лучше иметь доказательства, чем иметь «ничего», Жень. Не всегда может сработать обычный блеф»
Мудрость на века.
Особенно в данном случае.
Я забираю свой телефон, который незаметно пристроила рядом с рамкой с фотографией его блядской жены. И в этом нет символизма. Разве что больная ирония. Намеренная. Я просто не смогла удержаться! И сейчас, когда чувствую его взгляд на своей спине, знаю, что не поверну назад, даже если знаю, что поступаю плохо.
Чувствую, что он явно хочет что-то сказать, но как будто не решается. И правильно. Довод, мне надоело ждать каких-то объяснений, ты прав. Действительно прав! Они мне больше просто не нужны, поэтому я перебиваю застрявшие в глотке слова.
— Можно мне позвонить? Деньги кончились на телефоне.
Влад шумно выдыхает.
Не за что.
Я почему-то воспринимаю это, как выдох облегчения, от чего, конечно, все равно больно. Да, мне больно! Но и это значения не имеет. К этой боли я уже привыкла и, наверно, без нее мне будет одиноко. А еще именно она предает решимости, когда Влад, помедлив, подходит к столу и кладет на него свой телефон.
— Конечно.
Снова хочет что-то сказать. Снова смотрит на меня, но я упрямо не отвечаю, зато чувствую, как он тянет ко мне руку.
Надо отшатнуться. Резко отойти на расстояние, чтобы снова оказаться по другую сторону пропасти, что нас разделила, но…
Я, знаете, как на американских горках. То на вершине мира со своей злобой, то ухаю вниз, где правит не разум, а чувства.
Не могу.
Сердце требует. Крепко держит меня на месте. Ждет чего-то…черт, оно вечно чего-то ждет, и я уже устала объяснять, что не будет здесь хэппи энда. Хватит! Просто хватит…
Все равно! Не получается бороться именно сейчас, а спасает меня звонок. Досадно, что не сила воли, однако спасибо, что хотя бы что-то. Я ведь абсолютно точно не готова сворачивать от намеченной цели, но знаю, что снова его прощу и пожалею.
Любовь же все-таки. Бл*дь.
— Мне надо ответить, — звучит его тихий голос, — Это важный звонок.
— Я подожду, чтобы не мешать.
— Спасибо. Да? Привет, Вить...
Довод отходит к окну, а я беру его телефон и себя в руки.
Дальше — дело техники. Я быстро обрезаю кусочек нашего жаркого секса, перекачиваю его со своего мобильного на королевский, а потом нахожу в контактах, собственно, Ее Величество.
Повторять, что я прекрасно знаю — поступаю, как полная скотина, — надо? Наверно, нет. Я лишь на миг медлю, а потом вбиваю текст своего послания:
Вы
Кажется, твой муж все еще меня хочет. Обидно? Горько? Ничего, ты справишься. Считай, это моя сатисфакция, сука
Чувствую такую мощную волну удовлетворения, когда рядом с сообщением появляются две серые галочки — словами не передать. Еще больше кайфа испытываю, когда рядом с именем госпожи Довод вылезает «в сети». Наслаждайся. Надеюсь, что тебе действительно будет очень больно, а мне пора.
Забираю свою сумочку, иду к плащу, правда за спиной сразу слышу:
— Слушай, я тебе перезвоню, окей? Постой!
Замираю, коснувшись ручки двери.
— Я… — Влад обрывается, тяжело сглатывает, делает на меня шаг, — Ты…
Вау. Неужели я была настолько хороша, что лишила тебя дара речи?
Удержаться не могу, чтобы не посмотреть. Хочу запомнить его взгляд.
А он какой-то…снова безумный. Влад шарит по моему лицу в попытках что-то как будто понять для себя, а меня накрывает вселенская печаль и тяжелая грусть.
Все кончено.
Вот теперь даже я это понимаю — все кончено. Грязно и пошло, как и началось. Женек только что отыграла свой последний этюд, и это хорошо, но плохо, что вместе с ней уходит и та тонкая нить, что связывала меня с Владом.
А я все еще к этому не готова.
Смотрю на него в ответ, глаза наполняются слезами. Мне в моменте так плохо, как будто разом все нахлынуло и разрушает каждую мою молекулу. Снова и снова. Утрировано только.
Забавно, что когда мне казалось, что я умираю, потому что вот сейчас — это точно до ужаса больно.
Настолько, что я не…могу ни о чем думать. Только пульс шумит в ушах, отбивая ритм бедного, израненного сердца, а в
