Захваченная якудзой - Ариэль Лондон

— Боже правый, посмотри на себя! Пить в такую рань, — он покачал головой. — Слушай, я знаю, тебе сейчас больно, и я не скажу даже, что говорил тебе об этом, но...

— Ты так мне и сказал, — закончил я за него. Я пытался отобрать свой стакан, но он держал его на расстоянии вытянутой руки.

— Ну, забудь, Ока-сан все равно бы не позволила.

Я пожал плечами, притворяясь, словно мне не больно. Я бы нашел способ заставить нашу мать принять ее в нашу семью. Но это уже не имело значения.

— Послушай, тебе нужно перестать жалеть себя. У нас есть другие проблемы, — произнес Тадао. — Если Симадзу-кай так отчаянно хочет отомстить тебе, то десятки других людей могут оказаться в опасности.

Об этом я не подумал. Разум был слишком затуманен разбитым сердцем. Я сжал кулаки и ударил ими по коленям. Симадзу-кай был причиной того, что все это случилось. Я заставил себя подняться на ноги и схватил кожаную куртку.

— Куда ты идешь? — спросил Тадао.

Я открыл шкаф в стене, достал свой любимый нож и два пистолета.

Тадао молча наблюдал за тем, как я застегиваю ремень, все еще ожидая моего ответа.

Я посмотрел на него через плечо.

— Пойдем постучим в несколько дверей и соберем информацию в окрестностях Сибуе. Я собираюсь покончить с этим, так или иначе. Как только Симадзу-кай уйдут, я смогу вернуть себе Кассандру.

Глава 17

Кассандра

Я скучала по нему.

И догадалась, что должна не обращать внимания на то, что его люди все еще следят за мной, куда бы я ни пошла, чтобы защитить.

Я смотрела, как Айко потягивает кофе, а потом почувствовала знакомый холодок на шее. Я выглянула из окна кафе и увидела мотоцикл Тацуи, припаркованный на другой стороне улицы.

Прошло всего два дня с тех пор, как мы расстались, но боль все еще не утихала внутри.

Айко заметила мое молчание и то, что мой кофе остался нетронутым.

— Знаю, тебе сейчас больно, но поверь, это к лучшему.

Я рассказала ей обо всем, что произошло, и она обрадовалась, когда я сказала, что Кеничи покончил с этим.

— Он заботится о тебе настолько, что уберег от опасностей, разве это не должно что-то значить для тебя? — продолжила она.

Я крепче сжала кружку с кофе. Я знала, что она права. Разумная часть меня знала, что это правда. Сколько раз я сомневалась в том, что поступаю правильно? Я знала, что люблю его, но стоила ли эта любовь риска? Я фыркнула.

— Эй, не плачь, — прошептала Айко, положив свои руки на мои. — Я знаю, это очень хреново, но ты должна думать о себе. Он все закончил. Теперь тебе предстоит найти себя без него.

Я посмотрела в окно на черный «Кавасаки Ниндзя», припаркованный на улице. Смогу ли я снова жить без него? Или он продолжит наблюдать за мной издалека, оберегая? Как я смогу жить, если его тень все еще нависает надо мной?

Тацуя вышел из магазина на другой стороне улицы, прикурил сигарету и прислонился к мотоциклу. Наверняка у кёдая Кеничи есть дела поважнее, чем нянчиться со мной?

Я выдохнула и заставила себя успокоиться. Позволила грусти и обиде улетучиться из меня. Все было кончено.

— Ты права, все кончено, — услышанное вслух помогло укрепить истину. Я подняла глаза и улыбнулась подруге. — Сегодня я забуду о его существовании.

***

Ночной клуб «Атомик» был полон, как никогда. Музыка заставляла стены содрогаться. Огни мерцали и ослепляли. Жар от тел был ошеломляющим. Напитки переливались через край на барных стойках. Деньги вылетали из кошельков. Это была самая лучшая ночная жизнь Сибуе.

Айко и Сумико были облачены в светящиеся в темноте плисовые мини-платья. Парик Айко был увешан крошечными огоньками, которые мигали всеми цветами радуги. Даже с их каблуками на платформе я была выше их. Я привлекала взгляды почти всех, позволяя своим натуральным пепельно-белым волосам волнами спадать по спине, а мое черное платье не оставляло места для воображения.

Вот чего мне не хватало. Когда я встречалась с Кеничи, то не ходила на вечеринки. Он слишком беспокоился о моей безопасности. Теперь же я снова собиралась жить. Я в миллионный раз за эту ночь загнала грусть обратно. Мне хотелось бы убедить себя, что я счастлива. Айко и Сумико, по крайней мере, верили в это.

Песня сменилась, и танцы ускорились.

Случайный мужчина взял меня за руку.

— Хочешь потанцевать? — он обратился ко мне по-английски.

Я заколебалась, оглянувшись на своих подруг. Они ободряюще кивнули.

— Конечно, почему бы и нет, — я рассмеялась.

Я последовала за парнем на танцпол. Мы танцевали, прижимаясь друг к другу и двигаясь в такт музыке. Он был довольно симпатичным, с растрепанными черными волосами и одет так же броско, как и все остальные в ночном клубе.

— Я учусь в колледже, — сказал он.

Мне потребовалось не больше песни, чтобы понять, что он просто использует меня, чтобы попрактиковаться в английском, и это меня не устраивало. Я хотела, чтобы меня хотели видеть такой, какая я есть, а не откуда я родом.

В следующей песне меня отдали кому-то другому, кто, казалось, был гораздо больше заинтересован в танцах. Я позволила положить ему руки на мои бедра.

Внезапно он исчез, и новые руки легли мне на плечи. Я обернулась, чтобы выразить протест, и почувствовала запах очень знакомого одеколона.

Кеничи.

— Кен...!

Он прервал меня поцелуем. Его язык нашел мой. Руки обхватили меня.

— Как ты смеешь позволять кому-то еще прикасаться к тебе? — он прижался к моей щеке с озорной ухмылкой.

— Как я смею? Ты сказал, что мы расстались, — я отстранилась от него.

— Вот тот огонь, который я люблю, — промолвил он, снова притягивая меня к себе. — Мне жаль, что я так сказал. Я не могу жить без тебя.

Я прижалась головой к его груди. Мы были неподвижны в море танцующих тел. Три дня – вот сколько прошло, но казалось, целая вечность.

— Я отослал тебя для защиты, но, похоже, это не сработало, не так ли? — спросил Кеничи.

— Как ты меня нашел?

Кеничи заколебался.

Я ответила за него.

— Тацуя следил за мной весь день, и не надо говорить, что он не следил, потому