Королевы и изгои - Алена Игоревна Филипенко
– Улики, Чайка, надо сжигать! – победно заявил Марк, издевательски вертя ежедневник в руках, после чего вместе с бэшками направился в кабинет завуча.
– Вы еще пожалеете! – крикнул им вдогонку Панферов.
Север и Таня стояли подавленные и несчастные. За любые кражи, тем более за взлом журнала, в нашей гимназии наказывают сурово. А с Таней классе в седьмом и без того произошла неприятная история: она нашла в туалете кем-то оброненный телефон, но вместо того, чтобы отыскать хозяина, оставила себе. Потом владелица нашлась и подумала, что Таня телефон украла… Началось разбирательство. Тане, конечно, удалось оправдаться, но у учителей остался осадок. И сейчас, когда бэшки доложат учителям, они могут вспомнить тот случай, что пойдет Тане в минус.
Мне захотелось поддержать Таню и Севера.
– У них нет доказательств. Ежедневник ничего не значит, они не смогут ничего сделать, – уверенно сказала я.
Север презрительно посмотрел на меня и процедил сквозь зубы:
– Не могу поверить, что ты не вступилась.
Вот это неожиданность. Я буквально вспыхнула:
– А что я, по-твоему, делала, когда пыталась их убедить, что ежедневник не улика?
Панферов меня будто не слышал.
– Здорово быть наблюдателем, да, Орлова? Когда все, что происходит, тебя не касается?
– Ты несешь бред! – Я закатила глаза.
Но Север не успокаивался. Когда он заговорил снова, голос так и сочился желчью:
– Скоро все изменится. Ты не сможешь просто стоять в стороне и хлопать ресницами. Тебя это все тоже коснется, Александра.
С этими странными словами Север и Таня направились к выходу.
Я подождала еще какое-то время и пошла домой. Всю дорогу я думала о произошедшем. Верила ли я, что Таня украла ежедневник? Нет. Я была уверена: его ей подкинули. Но кто? Север? Тоже вряд ли… Зато это мог быть Женька. Я видела его около раздевалок. И теперь я сомневалась, что он вернулся за забытыми вещами. Наоборот, он оставил кое-что в Таниной сумке. Что-то, что забрал с учительского стола вчера во время дежурства.
Зачем он вообще вернулся в нашу школу? С его появлением сразу начались проблемы, впрочем, как всегда. Где Женя, там проблемы. Может, он и есть виновник вражды двух классов? В первый учебный день, когда разбили окно и в стукачестве обвинили Минаева, Женя ведь тоже находился в туалете. А значит, настучать мог он.
Что мне делать? С кем об этом поговорить? С Панферовым? Нет, он на меня злится и вряд ли захочет слушать. Да и мне, честно говоря, неохота к нему подходить. Таня тоже не вариант, она на стороне Панферова, его глаза и уши. По этой же причине я не могу рассказать одноклассникам. Обо всем сразу станет известно Панферову, и именно он будет принимать решение. Бэшки тоже отметаются. Они решат, что я наговариваю на Женю. Обсудить со Светой? Но подруга сейчас какая-то нервная и ничего другого, кроме как «Ты снова лезешь не в свои дела, внимания не хватает?», мне не скажет.
Поговорить с учителями? Не катит. Они наверняка вызовут Женю, он поймет, что кто-то его подозревает, и станет осторожничать. По той же причине я не могу прямо спросить самого Женю. Значит, буду скрывать и начну за ним следить. Вдруг замечу в его поведении что-то такое, что поможет вывести его на чистую воду.
Я все же купила пирожки и съела их за просмотром реалити-шоу, но не получила такого удовольствия, как хотела. Я вся была погружена в мрачные мысли.
* * *
Весной в девятом классе Женя взял в заложники половину класса. Я не знаю, что его спровоцировало, что стало спусковым крючком. Может, то, что у них с бабушкой были особенно тяжелые времена. Может, он начал еще острее тосковать по родителям. Может, навестил маму в тюрьме, в очередной раз сорвался из-за несправедливого приговора и сильнее озлобился на мир.
В тот день Север устраивал у себя дома вечеринку. Все было организовано только для того, чтобы пригласить меня. Заманить. Не спугнуть. Остальные – так, массовка. Оказывается, Север с друзьями все продумали.
За месяц до этого состоялся конкурс «Мисс и Мистер Гимназия», и с тех пор Север не давал мне проходу. Он то и дело намекал, что мистер и мисс – отличная пара. Заявлял, что вряд ли хоть одна девчонка на свете не захотела бы с ним встречаться. Спамил мне в личку мемами и песнями, приглашал в кофейню, навязывался провожать. Даже Ромку подговорил, и тот мне сказал, что я нравлюсь Северу. Вот только на «нравлюсь» это не походило. Север скорее вел себя будто арабский шейх: всячески давал понять, как же мне повезло, что он обратил на меня внимание. Я увиливала, делала вид, что не вижу ничего в упор, или сбегала. Происходящее меня злило.
Но на вечеринке Север буквально поймал неуловимую птичку в клетку.
Когда все гости были в комнате, Витя сказал, что Север зовет меня на кухню, помочь. Заглянув туда, я увидела, что Панферов сидит на столешнице и ничем таким, где бы требовалась помощь, не занимается. За мной захлопнулась дверь. Я дернула ручку, но дверь заперли. Тогда я повернулась к Северу:
– И что это значит?
Он слез со столешницы и подошел ко мне.
– Теперь не убежишь, Орлова.
– От кого не убегу? – Я делала вид, что не понимаю.
– Не от кого, а от чего. От моего вопроса. Да или нет?
Я упрямо молчала. Север повторил вопрос. Разозлившись, я с новой силой стала колотить в дверь, затем развернулась и приказала:
– Выпусти меня!
Север развел руками:
– У меня нет ключа.
– Скажи им, чтобы выпустили.
Он с самым высокомерным видом улыбнулся:
– Скажу, как только дашь ответ. Будешь моей девушкой?
– Нет, – отрезала я и посмотрела прямо ему в глаза.
Север явно не ожидал такого ответа. Он даже стушевался, но тут же взял себя в руки и спрятался за прежней маской надменности.
– В смысле «нет»?
– Я лучше буду встречаться с Кощеем, чем с тобой.
Похоже, это был меткий удар. Север вскипел:
– Да? Что же я тебе такого сделал, что ты поставила меня ниже Кощея в своем списке? А может, ты уже встречаешься с этим психопатом Ерофеевым?
Я мгновенно завелась:
– Да Ерофеев куда лучше тебя! Ты самовлюбленный и высокомерный. Ты что, правда можешь что-то к кому-то чувствовать, Север? У тебя же везде один расчет. Все это гадко. А теперь скажи им, чтобы меня выпустили.
Север выглядел так, будто я ударила его. Он достал из кармана ключ от двери и молча швырнул мне под ноги.
