Королевы и изгои - Алена Игоревна Филипенко
Я забрала вещи и направилась к стульям переодеваться. У подоконника стояла Таня, вид у нее был озабоченный. Заурчал живот, и я стала думать, чем бы сегодня пообедать. Вчера мы с родителями доели на ужин курицу, готовить себе одной было лень. Мама позвонила и виновато сказала, что они с папой на ночь останутся в Москве – много работы. Там у них маленькая квартирка-студия, где они ночуют в особо загруженные рабочие периоды, чтобы не тратить время на дорогу. Мы с Олегом в той квартире почти не бываем, похоже, родители купили ее скорее для себя. Я иногда с тоской думаю, что так они возвращаются в прошлое – во времена юности без детей…
Мама дала указание покормить Олега, но брат в отсутствие родителей только рад питаться всякой гадостью, так что на обед он с бо́льшим удовольствием слопает какую-нибудь заказанную пиццу, чем приготовленную мной еду. Значит, запланированные отбивные с кускусом сделаю завтра, когда родители будут дома. Правда, папа не любит кускус, но кто повар, тому и решать. Я эту крупу просто обожаю, особенно за то, что варится она две минуты. Так, а сейчас зайду в магазин и в отделе готовых блюд куплю любимые корейские пирожки с индейкой и шпинатом. Вот приду домой, надену мягкие тапочки, включу себе «Пацанок», буду макать пирожок в соус и наслаждаться. И никаких тебе журналов, подозрений, выяснений отношений. Все это будет на экране. А в реальности – только пирожки. Кайф!
Но все приятные мысли испарились, как только я услышала неподалеку разговор на повышенных тонах. Я обернулась и увидела компанию ашек и бэшек. Север и Таня против Дины, Марка и Игоря. Ребята ругались, перебивая друг друга, обменивались злыми взглядами. Я тяжело вздохнула и направилась к ним. Когда это кончится?
Вскоре я узнала причину очередной бурной ссоры. Нашелся виновный в хищении ежедневника и взломе электронного журнала бэшек. И это…
Урок 6
Подкат: типовые ошибки
САША
…Наша Таня Чайка. Немыслимо.
Послушав спор, я скоро вникла в суть. Дело было так. Таня после физкультуры обнаружила у себя в рюкзаке ежедневник Валерии, но утверждала, что она его туда не клала. Она скрыла находку ото всех и решила потихоньку выбросить. Но когда Таня подошла к мусорке, чтобы избавиться от улики, откуда ни возьмись рядом появились Марк, Игорь и Дина. Начался скандал. Сейчас ежедневник был в руках у Дины.
– Это не я! – в очередной раз воскликнула Таня. Линзы ее очков возмущенно блеснули.
– Ой, не гони, а? – поморщился Марк. – Тебя Динка спалила на месте преступления! Динк, скажи, а? Ты же видела ее?
– Ну видела, – сказала Дина будто нехотя. – Он у нее в руках был, и она в мусорку его выбросила.
– Ей его подбросили! – заявил Север и встал вперед, заслоняя Таню собой.
– Что ж она тогда не сказала? Почему решила втихаря выбросить? – прищурился Марк.
– Испугалась, – ответил Север. – Ну зачем Тане его красть?
– Да потому, что она заодно с тобой, Панферов! – огрызнулся Марк. – Тебе месть нужна, и, чтоб свои рученьки не пачкать, ты решил действовать через одну из своих подстилок.
Север напрягся и сжал кулаки, но никак не ответил Марку, понял, что тот его просто провоцирует.
– Игорь, что скажешь? – Север посмотрел на старосту 11 «Б».
Игорь стоял в ступоре, растерянный и вмешиваться в конфликт явно не собирался. Было видно, что происходящее ему, как и мне, очень не нравится. Мы оба желали, чтобы все как-то решилось само и стало как раньше… Но неприятности сыпались одна за другой, и отношения классов все больше накалялись. Нас всех было просто не узнать.
– Сев, я не могу подвести других ребят, – забормотал наконец Игорь. – Нам обещали Осенний бал отменить, да и вообще завуч грозила отменой выпускного…
– Тут человека исключить могут, а ты о балах, – оборвал Север с презрением.
– Что, если ей правда его подбросили? – вклинилась я. – То, что Таня хотела выкинуть ежедневник, еще ничего не значит. Кто видел кражу? Дин, ты видела?
Дина замотала головой:
– Нет, я видела только, как она его выбрасывала.
Черепанов недовольно зыркнул на Динку. Дескать, могла бы и соврать немного. Но Динка стойко выдержала его взгляд: врать она явно не собиралась.
– А кто видел, как Таня в комп влезла и оценки испортила? – продолжила я. – Никто. Ежедневник Тане реально могли подбросить. Сегодня была физра, и кто угодно мог в раздевалки сунуться.
– Нет, Орлова. – Марк покачал головой. – Улики налицо.
– Игорь? Скажешь что-нибудь? – спросил Север.
Игорь испуганно посмотрел на Марка. Тот так глянул на него в ответ, что Игорь отрапортовал будто бы заготовленную речь:
– Мы доложим наверх, а там пусть разбираются, Чайка это или нет.
– Игорь, нет! – возразил Панферов и быстро добавил: – Ладно. Таня сделала это, потому что я ей сказал. Я дал ей ежедневник и попросил выбросить.
Все зависли, обдумывая это внезапное признание.
– Что? Ты украл ежедневник? – Взгляд Марка рентгеном просвечивал Севера.
– Да. Я украл, и я испортил ваши оценки, – невозмутимо подтвердил Север. – А Таня меня выгородила.
Таня виновато опустила взгляд. Марк упрямо покачал головой:
– Нет, ты гонишь. Просто пытаешься прикрыть свою девку. Ежедневник украла Таня, а по чьей указке – неважно. Вор – она.
– Какая вам разница, Таня или я? Вам просто нужен крайний, – пренебрежительно бросил Север.
Марк хмыкнул:
– Большая разница. У тебя язык подвешен, и ты выкрутишься. Тебя не исключат и вообще никак не накажут.
Игорь попытался пойти на мировую и обратился к Северу:
– Сев, если Таня не виновата, никто ее не исключит.
– Значит, так? – Север прищурился, обвел всех взглядом и остановился на Марке. – Войны хотите?
От его ледяного тона я поежилась, но Черепанов выдержал взгляд и ответил:
– А мы уже на войне.
Север посмотрел на ежедневник в руках у Дины. Воздух будто наэлектризовался, все угадали Севины мысли. Главная улика в руках у врагов. Нет улики – нет и доказательств. Наш староста дернулся к Дине. Таня поняла, что он хочет сделать, и бросилась ему на помощь.
Север вцепился в край ежедневника и потянул его в одну сторону, Дина в другую. Каждому помогала его сторона, и одна я стояла столбом, не понимая, как поступить. По совести или справедливости?
– Перестаньте! Вы так ничего не решите! – Я запрыгала вокруг борющейся группы и беспомощно замахала руками, как курица, тщетно пытающаяся взлететь.
Все кричали, галдели и скалились. Меня не слышали.
Наконец
