Преследуемая тенью - Мишель Хёрд
— Не так много, — отвечает доктор Бенталл. — Может быть, семь или восемь раз.
Ренцо качает головой. — А ты знаешь, что в Мексике убивают здоровых детей ради торговли органами?
Доктор Бенталл молчит.
Я этого не знал.
Ренцо тянется за спину и достает пистолет из пояса брюк. Его пальцы сгибаются вокруг рукоятки, прежде чем он подходит к доктору Бенталлу.
Я дико трясу головой и кричу: — Не надо! Пожалуйста, не убивайте его.
Ренцо переводит взгляд на меня, и в следующее мгновение пистолет нацелен на отца. Я бросаюсь к отцу, держа руки широко раскрытыми, как будто это сделает меня больше.
— Нет! Я умоляю тебя. — Я снова качаю головой.
— Выбирай. — Единственное слово Ренцо тяжело падает в комнате. — Твой отец или твой врач.
В ужасе я могу только смотреть на этого жестокого человека.
Его рука возвращается к доктору Бенталлу, и он прижимает ствол прямо к его лбу. — Считай это милосердной смертью, доктор. Я мог бы разорвать тебя на части.
Доктор Бенталл зажмуривает глаза.
— Поблагодари меня за то, что я проявил милосердие, — требует Ренцо.
Боже правый.
— Б-благодарю вас.
Раздается такой громкий выстрел, что я дергаюсь, а в ушах звенит, когда доктор Бенталл падает на бок, а из пулевого ранения в его голове сочится кровь.
Я смотрю, как лужа крови растекается по полу, и мое тело вздрагивает, словно в конвульсиях. Я тяжело дышу, но кажется, что воздух не доходит до моих легких.
Ноги подкашиваются, и я опускаюсь на пол, зрение помутнело от невыносимого шока, вызванного смертью доктора Бенталла.
— Скайлер, — плачет папа и падает на колени рядом со мной. — Дыши, милая.
— Уберите беспорядок, — слышу я приказ Ренцо.
В комнату входят мужчины, и когда они вытаскивают тело доктора Бенталла, на его месте остается кровавая полоса.
Слезы увлажняют мои щеки, и я продолжаю задыхаться, как рыба на суше.
— Скайлер, посмотри на папу, — слышу я, но не могу ничего сделать, кроме как продолжить задыхаться от ужаса.
Ренцо подходит ближе и приседает передо мной. Взяв мой подбородок указательным и большим пальцами, он поднимает мое лицо вверх, чтобы я встретилась с его глазами.
Выражение его лица мрачное и неумолимое, когда он приказывает: — Дыши, topolina. Я не хочу, чтобы ты умирала по моей вине, пока что.
Я продолжаю задыхаться, слезы текут по моему лицу.
— Дыши! — сердито кричит он.
В ужасе я пытаюсь сделать болезненный вдох, и из моего горла вырывается приглушенный звук.
— Пожалуйста, развяжите меня, чтобы я мог взять ее на руки, — умоляет папа. — Ей нужно успокоиться, а крики на нее не остановят приступ паники.
Ренцо отталкивает отца, и тут я испытываю сильнейший шок в своей жизни: безжалостный босс мафии обхватывает меня руками, притягивая к своей груди.
Опустив рот к моему уху, он проводит рукой по моим волосам и шепчет: — Дыши, или твой отец умрет.
Еще один приглушенный звук вырывается из моей груди, но мне удается набрать воздух в легкие.
Когда я делаю еще один вдох, Ренцо говорит: — Ты больше никогда не утешишь свою дочь, Харлан. Она моя.
Я пытаюсь вырваться из его объятий, но он крепко сжимает меня в объятиях, пока я не оказываюсь прижатой к его груди.
Я чувствую запах его древесного лосьона после бритья.
Я чувствую его силу.
Я слышу его ровное сердцебиение.
И тогда я понимаю, в какую беду попала. Там, где мое сердце трепещет, как птица в клетке, сердце Ренцо стабильно.
Даже убийство человека не может заставить его сердце биться чаще.
Глава 17
Ренцо
Поднявшись на ноги, я подтягиваю Скайлер к себе, пока она не встает на шаткие ноги.
Я отпускаю ее и жестом приказываю: — Развяжи его.
Карло подходит ближе, достает перочинный нож, раскрывает его и, присев за Харланом, перерезает кабельные стяжки.
Когда Харлан поднимается на ноги, потирая затекшие запястья, я говорю: — У вас есть пять минут, чтобы попрощаться с дочерью.
— Что? — задыхается он, его глаза мечутся между мной и Скайлер. — Почему? Что ты собираешься делать?
Не отвечая мужчине, я скрещиваю руки на груди и бормочу: — Ваши пять минут уже начались.
С паникой на лице он прижимает Скайлер к себе и крепко обнимает ее.
— Что бы ни случилось, я люблю тебя, милая.
Она начинает плакать еще сильнее и прижимается к отцу.
Я не успел попрощаться. Боже. Я бы отдала все, что у меня есть, чтобы обнять Джулио в последний раз. Чтобы сказать ему, что я люблю его.
Мое горе закручивается, пока смертельная ярость, которую удалось унять, убив доктора, не возвращается с новой силой.
— Папа, — рыдает она. — Я люблю тебя.
— Мне так жаль, что я устроил такой беспорядок, — шепчет он ей. — Я просто хотел спасти тебя. Пожалуйста, прости меня.
Когда она кивает, моя кровь стынет в жилах, и я кричу: — Время вышло.
Мой взгляд устремляется туда, где стоят Карло и Эмилио, и они бросаются в бой, оттаскивая Харлана и Скайлер друг от друга.
— Тебя высадят у дома, Харлан. Если ты позвонишь в полицию, Скайлер умрет. Если ты попытаешься хоть как-то помочь ей, она умрет. Ты умрешь. Твоя гребаная домработница умрет. Понял?
Он судорожно кивает. — Что ты собираешься делать с моей дочерью?
Уголок моего рта приподнимается. — Я отвезу Скайлер в ее новый дом, где она будет мне прислуживать.
Черты его лица напрягаются, и я пью его страдания, как сладкий нектар.
Я поднимаю руку и обхватываю пальцами шею Сайлар, притягивая ее к себе. — Если она будет хорошей служанкой, я смогу время от времени давать ей право на посещение.
— Пожалуйста. Не делай этого, — умоляет Харлан.
Я вздыхаю и бормочу: — Господи, я уже устал слышать эти слова. Скажи их еще раз, и я убью тебя за то, что ты меня раздражаешь.
Скайлер удивляет меня, пробормотав: — Все в порядке, папочка. Иди домой.
Я наклоняю голову и смотрю на Харлана, впитывая каждую секунду его боли. — Я не буду повторяться, — предупреждаю я его.
— Иди, папа! Пожалуйста, — умоляет его Скайлер. — Просто уходи.
— Карло, проследи, чтобы мистер Дэвис забрал свой телефон и бумажник, — приказываю я, отпуская Скайлер. Повернувшись, я иду к дверному проему. — Тебе лучше следовать за мной, topolina.
— Пока, папочка. Я люблю тебя, — быстро говорит она, прежде чем я слышу ее торопливые шаги позади себя.
— Скайлер! — кричит Харлан, прежде чем раздается его хрип.
Карло, вероятно, заткнул его ударом.
Когда я спускаюсь по ступенькам, Скайлер все еще позади меня.
Эта женщина удивила меня, но, опять же, она пытается спасти жизнь своего отца.
На что
