Преследуемая тенью - Мишель Хёрд

— Они разнесут город на части, — пробормотал Элио, проверяя электронную почту.

— Это идея, — бормочу я, глядя на прямую трансляцию из комнаты.

Скайлер прислонилась головой к стене и выглядит смертельно бледной.

— Какой номер у Антонио? — спрашиваю я.

Когда Элио дает мне его, я быстро набираю номер.

— Алло, — резко отвечает Антонио.

— Это Ренцо.

— Да, босс, — говорит он, и его тон мгновенно наполняется уважением. — Чем могу быть полезен?

— Привези Бьянку на склад.

— Вы нашли ответственную за это группу?

— Пока нет, но мне нужны медицинские навыки Бьянки.

— Мы выезжаем как можно скорее, босс.

Я заканчиваю разговор и продолжаю смотреть на Скайлер.

Не умирай, topolina. Ты мне нужна, чтобы прожить долгую и мучительную жизнь.

Карло заходит в офис. — Кабинет готов, босс.

— Пойдем со мной, — приказываю я, направляясь к ступенькам. Поднявшись по ним, я подаю сигнал Эмилио, чтобы он отпер дверь, и когда я вхожу внутрь, Скайлер уже вскочила на ноги и бросилась в конец комнаты.

Желая приучить ее к тому, что она должна подчиняться каждому моему приказу, я рычу: — Иди сюда, Скайлер.

Она качает головой, прижавшись к стене.

— Если ты заставишь меня попросить тебя о чем-нибудь во второй раз, я без колебаний вырежу тебе почку.

— Пожалуйста. Это безумие, — плачет Харлан, вставая между мной и дочерью.

Я протягиваю руку, и через мгновение в моей ладони оказывается пистолет. Пальцы смыкаются вокруг рукояти, и, направив ствол на Харлана, я, не колеблясь ни секунды, нажимаю на курок.

Пуля пробивает рукав его рубашки, и, прежде чем кровь успевает расцвести на белой ткани, пуля врезается в стену менее чем в футе от Скайлер.

— Папа! — кричит она, бросаясь к нему.

— Скайлер! — кричу я, чтобы привлечь ее внимание.

Ее глаза устремляются на меня.

— Подойди. Сюда.

Она колеблется, но теперь, когда она знает, что я без колебаний застрелю ее отца, она идет ко мне.

Когда она наклоняет голову назад, чтобы встретиться с моими глазами, я наклоняюсь, и наши лица оказываются в дюйме друг от друга.

— Никогда больше не ослушивайся меня.

Она тяжело сглатывает и кивает.

Повернувшись, я бормочу: — Следуй за мной.

Я выхожу из комнаты и слышу за спиной учащенное дыхание Скайлер. Зайдя в кабинет, который теперь стал импровизированной спальней, я навожу пистолет на кровать.

— Отдохни немного, — приказываю я.

— Ч-что?

Мой взгляд переходит на ее лицо, и она отшатывается, обхватывая себя руками за талию.

— Ты действительно хочешь, чтобы я повторил?

Она быстро качает головой и спешит к кровати. Когда она ложится, ее тело выпрямлено, а от нее волнами исходит напряжение.

Я подхожу ближе и смотрю в ее испуганные глаза, которые сверкают, как океан, когда солнце светит на воду.

— Спи, topolina. Тебе понадобится отдых для того, что будет дальше.

Вместо того чтобы умолять о жизни, она дрожащим голосом просит: — Пожалуйста, не убивай моего отца.

— Ты не в том положении, чтобы просить меня об этом, — напоминаю я ей.

Она садится и, смахивая слезу со щеки, говорит: — Я сделаю все, что ты захочешь. Пощади моего отца. Пожалуйста.

Я не планировал убивать Харлана. Во всяком случае, не скоро. Я хочу, чтобы он страдал, зная, что его драгоценная дочь у меня.

Поднеся правую руку, которая все еще держала пистолет, к ее лицу, я провел стволом по мокрому, оставшемуся после ее слез, лицу.

— В следующий раз, когда я отдам приказ, ты выполнишь его без колебаний.

Она быстро кивает.

Когда я разворачиваюсь и ухожу, она спрашивает: — Пощадишь моего отца?

Я останавливаюсь в дверях и говорю: — Все зависит от того, насколько хорошо ты будешь себя вести.

Когда я выхожу из комнаты, Карло захлопывает дверь и запирает ее.

— Дай мне ключ, — приказываю я, протягивая ему пистолет.

Получив ключ, я кладу его в карман и возвращаюсь в другую комнату, где меня встречают встревоженный отец и трусливый доктор.

— Что вы сделали со Скайлер? — спрашивает Харлан, его голос охрип от того ада, через который я его протащил.

— Я устроил ее на кровати, — честно отвечаю я, зная, что это заставит его волноваться, не изнасилую ли я Скайлер.

К моему удовлетворению, Харлан выдыхает воздух, и его цвет лица становится еще более серым.

— Пожалуйста, не причиняй ей вреда. Я умоляю тебя. Я отдам тебе все, что у меня есть.

Мои губы изгибаются, и я начинаю хихикать. Подойдя ближе к Харлану, я наклоняюсь к нему и шиплю: — Я заставлю ее пожалеть о том, что она родилась.

Я наблюдаю, как в его глазах появляются слезы, а черты лица сжимает невыразимый страх.

Я придвигаюсь еще ближе, пока мы не оказываемся почти нос к носу, а затем говорю: — Я заставлю тебя испытать всю ту боль, которую испытываю я, и даже больше. Из-за тебя я вынужден жить без брата, а ты будешь жить без дочери, зная, что я буду трахать ее до тех пор, пока она не станет лишь призраком той девушки, которую ты вырастил.

— Пожалуйста, — вздохнул он. — Я сделаю все, что ты захочешь.

— Я хочу только одного, а она у меня уже есть. — Отстраняясь, я улыбаюсь еще шире. — Твоя драгоценная маленькая дочь теперь принадлежит мне.

Черты его лица снова наполняются болью, и, видя, какую невыносимую боль причиняют ему мои слова, я испытываю удовлетворение.

Я наклоняю голову и вдыхаю его.

Я заставлю их страдать, Джулио. Я заставлю их заплатить.

Я смотрю на Харлана, пока он не опускает голову, и беззвучные рыдания сотрясают его плечи.

— Я не знал, что они убьют твоего брата, — плачет он.

Я снова подхожу ближе и шепчу ему на ухо: — Ты бы все равно сделал это, чтобы спасти свою дочь. Ты бы убил пол Нью-Йорка, если бы это было необходимо, чтобы сохранить ей жизнь, потому что ты любишь ее. — Я отстраняюсь и, схватив его за челюсть, заставляю посмотреть на меня. — Я любила своего брата, а ты отнял его у меня.

Я отступаю назад, и мой взгляд устремляется туда, где в углу притаился доктор.

— Доктор Бенталл, — говорю я и жду, пока он посмотрит на меня, прежде чем продолжить, — наслаждайтесь своей последней ночью. Завтра я вас убью.

Кровь отливает от его лица, и я наблюдаю, как он понимает, что ничего не может сделать, чтобы остановить меня.

Выходя из комнаты, я слышу, как Эмилио закрывает дверь,