Арина Ларина - Невеста бальзаковского возраста
– Ну вот! – радостно заголосила в телефонную трубку Дарья, услышав последние новости. – Видишь, все всегда рано или поздно образуется само. И если тебе что-то очень надо, то звезды сложатся соответствующим образом!
– Дашка, да у меня, наоборот, все так запуталось, – вздохнув, призналась Настя. – Понимаешь, Слава про сегодняшнюю ночь вообще ничего не говорит. Не спрашивать же самой! А если он меня сегодня не позовет, что делать? Как я дома появлюсь? Хорошо еще, если мне Толик в глаз не засветит. Я ж раньше никогда такого не делала. Кто его знает, как он на измену отреагирует. Может, вообще придушит. Боюсь я, если честно.
– Да, – задумчиво протянула подруга. – Я б на твоем месте тоже боялась. Интеллигенты, они такие – в гневе буйные.
– Дашка, да я не столько в лоб боюсь получить, сколько мне стыдно. Не в том смысле, что я жалею о том, что сделала, а в том, что ситуация-то неловкая. Как в анекдоте. Дикость какая-то. Короче, Даш, если Слава сегодня меня не пригласит…
– Продинамит, – подсказала Дарья.
– …не пригласит, – с нажимом повторила Настя, – я к тебе ночевать приеду. Я хочу, чтобы он обиделся и как-нибудь сам ушел. По-английски, не прощаясь.
– Я-то, конечно, не возражаю, – Даша осторожно подбирала слова, – но ты пойми. Такие узлы надо рубить сразу. Не жди, что само рассосется. Тебе нужно либо забрать вещи и перевезти их к твоему Кофтуну…
– Да ну, – перебила ее Настя. – Это как-то все зыбко пока. Никто меня переезжать не приглашает!
– Я поняла. Не психуй. Просто пока рано. Ты бежишь впереди паровоза. Мужику тоже нужно еще освоиться. Они еще более трепетные, чем мы. Это я в книжке про мужскую психологию вычитала. Для него впустить женщину на свою территорию – это как для нас девственность потерять – им кажется, что это какое-то кардинальное действо, после которого пути назад не будет, – увещевала ее Дарья. – Не факт, что он созреет в ближайший месяц. Поэтому тебе надо как-то решить с Толиком. Ты меня понимаешь? Совсем решить.
– Замочить его, что ли? – мрачно уточнила Настасья, представив, как они с Лизкой заворачивают труп Анатолия в ковер и волокут вниз по лестнице. Сеструха только рада будет. Тут Настя вздрогнула, пугливо пощупав себе лоб. Это ж до чего нужно было докатиться, чтобы вот до такого додуматься! Пусть даже в шутку.
– Не то чтобы прям замочить, – прыснула Даша. – Но удалить из жизни совсем, чтобы уже на него не отвлекаться. Но это только в том случае, если ты для себя все окончательно решила. А то вдруг с твоим новым ничего не выйдет путного, так это был бы запасной аэродром. Или как?
– Не, Даш. У меня как отрезало. Не могу я с Толиком. И уже никогда не смогу. Это как-то скоропостижно все случилось, я вообще не понимаю, где мои глаза были. Такое чувство, что шла на рынок за хлебом, а купила на кой-то черт хомячка. И самой теперь жрать нечего, и животина ухода требует, и… В общем, сплошные минусы и сожаление о потерянном времени, – призналась Настя, мучительно стыдясь собственной глупости. Ну в самом деле, как можно быть такой наивной и недальновидной? – Не нужен мне такой аэродром. Уж лучше никакого, чем такой, как Толик. И не каркай вообще. У меня со Славой все замечательно. Я интуитивно чувствую.
– Вот и отлично, – повеселела Дарья. – Значит, прощайся с Толиком. Только не руби ему правду-матку, а аккуратненько так поясни, что вы очень разные и вообще тебе стали нравиться женщины. Короче, скажи что-то такое, чтобы он не чувствовал себя униженным. Уходить надо с умом, не оставляя за спиной врагов. Это я тоже в книжке по психологии вычитала.
– Какая ты умная и начитанная у меня, – нервно буркнула Настасья. – Я, главное, все понимаю и с тобой согласна, но тут такое дело – страшно мне. Нет сил, и все тут. Как я ему это скажу? Да даже думать не хочется, что будет.
– Слушай, Дорохова, не мямли, – сердито громыхнула Даша. – Тебе все равно нужны вещи, нужна косметика, ехать домой придется. И это должен быть твой дом, в который ты можешь спокойно приходить, ни перед кем не отчитываясь. Он должен освободить площадь. Независимо от того, где ты будешь обретаться по ночам. А то приживется в твое отсутствие, так потом его и не выпрешь. Сама ж говорила, у его мамаши сантехника старая, ремонта сто лет не было, конечно, он не захочет из твоей квартиры в такую дыру съезжать. Вот помяни мое слово, начнет тебя прощать и мириться, лишь бы остаться.
– Ой, типун тебе на язык, – испугалась Настя. – Если он начнет мириться, я не смогу упираться долго.
– Ну и дура.
– Я знаю.
– Тогда не надо было начинать эту канитель со Славой, – сурово отрезала Дарья. – За свое счастье надо бороться, придется чем-то жертвовать. И лучше пожертвовать нервными клетками и поскандалить один раз с Толиком, чем лишиться молодого, красивого, богатого мужика, который может заделать тебе ребенка, а потом этого ребенка до совершеннолетия нормально обеспечивать. Это всяко лучше, чем залететь от голодранца. Ты-то свое чадо будешь любить независимо от того, кто у него папаша. Так почему бы не совместить полезное с приятным и не позаботиться о том, чтобы и папаша не подкачал. Все легче будет жить, даже если вы и расплюетесь потом.
– Чего это мы расплюемся? – возмутилась Настя, которая в подсознании уже давно выстроила совершенно другую модель развития событий, домечтав до счастливой совместной старости со Славой в окружении внуков. То есть, конечно, мечты эти были пугливыми и призрачными, так как пока с перспективами ясности вообще не было никакой, даже с ближайшими, но все же пунктирные миражи отдаленных целей в сознании проступали.
– Это я крайние варианты рассматриваю, – отмахнулась Даша. – Правильнее быть готовой к худшему, чтобы был план действий. И здорово, если он не пригодится. Обычно так и случается. Если план есть, то он и не понадобится, а если нет, то обязательно какая-нибудь дрянь произойдет. Это как с зонтиком. Возьмешь – будешь зря таскать в сумке, даже если синоптики обещали ливни с месячной нормой осадков. А вот если ты зонт оставишь дома, то все – дело труба. Будешь вытирать с физиономии потекшую тушь, выжимать волосы и хлюпать водой в туфлях. Проще говоря, особо губу не раскатывай, тогда и закатывать прилюдно не придется.
– Спасибо, очень позитивно, – обалдело пробормотала Настя.
– Да, я такая, сплошной позитив, – хмыкнула Даша. – Кстати, конструктивная критика всегда полезнее, чем нерациональное сюсюканье. В общем, диван в твоем распоряжении.
– Надеюсь, не пригодится, – искренне вздохнула Настя.
Работа не работалась, коллеги суетливо сновали рядом в ожидании как минимум рассказа о постельной сцене – судя по азарту в их глазах, негодяй Кофтун прятался где-то в недрах конторы. К концу дня Настю вдруг пронзила чудовищная мысль: а что, если он просто одноразово, для самоутверждения переспал и уже окучивает новую жертву, попивая Раечкин кофе. Эта кошмарная догадка ледышкой скользнула вдоль позвоночника и заставила мозг работать в усиленном режиме, придумывая повод для похода в коммерческий отдел. Поводов не было. Переводчиков с небожителями почти ничего не связывало, поэтому можно было лишь демонстративно, повеселив окружающих, пойти погулять на директорский этаж. Причем всем сразу станет ясно, зачем она там гуляет. И сложно даже предположить амплитуду версий, которые будут уже через час обсасываться во всех курилках – как косточки бедного грызуна шакальей стаей. Нет, надо терпеть.
