Завтрак для фанатки - Саша Керн
Я вышла в зал, и первым, кто мне встретился, стал Брендон, он махнул рукой, и я кивнула в ответ, начиная пробираться сквозь толпу любителей живой музыки, которые собрались сегодня в этом клубе. Он сидел за столиком возле сцены, и я опустилась на соседний стул. Рядом, за другим столиком, сидели Клер, Ричард и Виктория. Джонатан отсутствовал, а говорил, что собирается посетить концерт. Я загрустила, потому что сегодня вообще его не видела. И это болезненное чувство, когда ты долго не видишь объект своих мечтаний, заставляло нервно оборачиваться в ожидании и ерзать на стуле. Я совершенно не обращала внимания на группу, которая сейчас выступала на сцене. А мелодия звучала приятно, и слова, которые теперь я пыталась перевести, задевали нужные струны души.
– Привет, – прошептал низкий голос мне в ухо, когда я этого совсем не ожидала. Можно было не оборачиваться, я и так поняла, что это он, но все же хотелось поймать его взгляд и определить по нему, не думал ли он обо мне. О том, что все это так наивно и глупо, я предпочитала не вспоминать.
– Привет, – развернувшись, ответила я, разглядывая в темноте облик Натана.
– Еле успел. Везде ужасные пробки. – Он снял темные очки и кепку и положил их на стол. Потом зачесал руками волосы назад и огляделся по сторонам. Я продолжала смотреть на него и улыбаться.
– А вы как доехали? Вас не занесло снегом?
«Опомнись, – говорила я себе. – Неприлично так пристально смотреть на него и так глупо улыбаться».
– Нормально. – Я опустила глаза и повернулась к сцене. Мне стало жарко от того, что я чувствовала его у себя за спиной. Он о чем-то говорил с Брендоном, а потом к ним присоединился еще один мужской голос, которого я не знала. От духоты кружилась голова, а может быть, и от чего-то другого, поэтому я сняла кардиган и положила его себе на колени.
Наконец на сцене появилась Лиззи. Она подошла к микрофону и стала поправлять стойку, микрофон в это время издал чудовищный звук, напоминающий писк тысячи мышей, из-за которого все съежились, а кто-то даже заткнул уши. Одна компания возмущалась больше всех, а по сестренке Коула было видно, что она сейчас свалится в обморок или расплачется, потому что все получается не так идеально, как она себе представляла.
Вспомнилось то, как моя старшая сестра выступала в городском доме творчества и как мы ее поддерживали. И мне пришла идея, опять! Я вставила два указательных пальца себе в рот и свистнула изо всех сил. В зале наступила гробовая тишина.
– Абигейл, давай! Мы с тобой! – крикнула я, называя Лиззи сценическим псевдонимом.
Клер тоже встала и, по-рокерски сложив пальцы, крикнула:
– Давай, детка! Покажи им!
Лиззи заулыбалась и начала петь. Когда она исполняла песню, весь ее страх исчез, а голос заворожил всех. Дальше все продолжалось ошеломляюще: море оваций, соло гитариста, представление всех музыкантов группы и заключительная песня, волшебная и романтичная.
На Джонатана я во время выступления не смотрела, даже боялась повернуться после своей выходки. Но меня грело то, что я помогла сегодня его сестре, помогла от чистого сердца.
После выступления все направились за кулисы, Клер неожиданно обняла меня и поблагодарила за поддержку, чем смутила необычайно. Лиззи все поздравляли с ее успехом, концерт прошел замечательно. И говорили, что в зале сидел музыкальный агент, который предложил записать альбом. Для нее, я знала, это являлось лучшим подтверждением ее таланта, потому что она ужас как не хотела подниматься за счет популярности брата, даже сценический псевдоним взяла.
В гримерке все толкались, стояли шум и суета, и я, найдя укромный уголок у окна, затерялась там и тихонько смотрела на всех. Джонатан появился в сопровождении какого-то парня, они оба обняли Лиззи и вручили ей огромный букет английских роз. Я рассматривала его, подмечая каждую деталь: как он разговаривает с сестрой, локон, выбившийся из-под кепки, его ухмылка. Но больше всего меня интересовал он сам, в общей картине, я должна была знать, значил ли для него еще что-то вчерашний разговор, или это я придавала ему слишком много значения. Внезапно я поймала его взгляд на себе, но он тут же отвернулся, а мое сердце уже пустилось вскачь. Опять посмотрел. И опять отвернулся к собеседнику… Я опустила голову, но через секунду увидела перед собой голое колено в дырке на джинсах.
Подняв взгляд, я встретилась с серьезным выражением глаз Джонатана.
– Можно с тобой поговорить? – поинтересовался он.
– Конечно, – я встала со стула, чтобы быть приблизительно наравне с ним.
Он наклонился ближе ко мне и стал говорить прямо в ухо:
– Скажи Лиззи и Брендону, что увидимся в нашем любимом пабе. Они знают, где это. А я избавлюсь от назойливых фотографов и тоже приеду.
Его губы касались моих волос, по спине и рукам побежали мурашки, тут уж было не до изучения его реакции на наш вчерашний разговор. Мне хотелось продлить этот миг, всего лишь стоило обнять его и притянуть ближе. Испугавшись пришедшей в голову идеи, я хотела сделать шаг назад, но тут кто-то толкнул Джонатана в спину. Не удержав равновесия, он завалился на меня, касаясь щекой моей щеки. Мы отпрянули друг от друга, быстро встретились глазами и отвернулись, разглядывая что-то в гримерке. Первой опомнилась я и, заморгав, пробормотала:
– О’кей. Мы все сделаем, как ты просишь…
– Ну… Я пойду…
– Да…
Его спина медленно удалялась, он протискивался между музыкантами и немногочисленными друзьями Лиззи, которые присутствовали на концерте. Я загадала: «Если он сейчас обернется, то наша встреча с ним не случайна». В эту же секунду Джонатан повернулся и криво усмехнулся, сердце пропустило удар, щеки запылали, а я опустила глаза, рассматривая мыски сапог.
* * *
Через час мы сидели в пабе в Ноттинг-Хилле: я, Лиззи и Брендон. Неяркое освещение и угловой столик делали нас незаметными. В пабе пахло пивом и снеками, а еще счастьем Лиззи, ее успехом и их любовью с Брендоном. И пусть они старались держаться приличий и не проявлять чувства на людях, их взгляды говорили сами за себя. Он ею гордился и любил.
– Спасибо, что поддержала меня, – толкнула меня в бок Лиззи. – Твоя майка просто класс.
Мы
