Развод. (не) Говори прощай (СИ) - Стоун Сати
— Не знаю. Документы вроде подписала. Другим не интересовался. Женщины — они ведь хитрые! И мстительные!
— Мстительные? — вздрагивает Тимур. — Ты думаешь, Светлана тебе мстила за что-то?
— Ясное дело, за что, — выдыхаю с силой и непроизвольно сжимаю челюсти до боли. — За сына нашего…
— Но там ведь не ты был виноват…
— Я, Тимур. Только я и был виноват. А если женщина знает, что мужчина виноват, она его наказывать будет. Только не напрямую, а так — исподтишка. Дождётся случая, когда можно ударить побольнее, и отомстит.
Хусаинов бледнеет, трёт переносицу. Видимо, за мою печаль так переживает сильно.
— Слушай, — говорит Тимур, — пока недалеко отъехали от дома, давай вернёмся. На пять минут буквально.
— Зачем? — удивляюсь.
— Да я… забыл. Кое-что. Таблетки у меня…
— Так давай заедем в аптеку и купим.
— Не получится, они по рецепту.
— Не знал, что ты принимаешь лекарства, — хмурюсь и пытаюсь прикинуть, где ближайший разворот. — Ну, хотя бы ничего серьёзного?
— Не, ерунда, — отмахивается Хусаинов. — Только захвачу их и сразу поедем.
— Да не вопрос.
Вскоре доезжаю до подходящего перекрестка и разворачиваю автомобиль в обратную сторону. Тимур постоянно с кем-то переписывается по мобильному. Не задаю лишних вопросов и не мешаю, мало ли, рабочие моменты решает, к тому же, может, таблетки ему прямо сейчас нужны, а я и не знал об этом. Ничего странного, что он не рассказывал раньше. Я и сам о болячках распространяться не люблю. Так что нормально отношусь, что Хусаинов всё в себе держит.
Однако разнервничался он сильно. Пытаюсь его отвлечь, как могу.
— Знаешь, Тим, вот лично я бы всем изменщикам прям отметку в паспорте ставил, а лучше — ещё где-нибудь, на видном месте. Хоть прям на лбу. Чтобы люди сразу знали при встрече, с кем дело имеют.
— Да как-то уж жестоко очень… — возражает Тимур. — Не в Средневековье всё-таки живём, чтобы клеймить людей. Да и мало ли, у кого как получилось.
— А как получиться могло? Не сами же штаны падают! — смешок вырывается сам собой, только недобрый это смех, а скорее горький. — И вообще, чего ты изменщиков защищаешь?
— Я? Нет! Даже близко нет! Я, как и ты осуждаю. Особенно, женщин. Женская измена — самый страшный грех.
— Согласен. Но и мужская измена — тоже ничего хорошего.
— Ну… — Хусаинов делает паузу. — Честно скажу, если б ты ко мне пришёл с таким признанием, что Светлане изменил, я бы тебя понял и не осудил.
Теряюсь, что ему ответить, потому бормочу:
— Спасибо, конечно. Но я всегда считал, что смысла в этом нет. Зачем, если жена во всём хороша. Да и сам, небось, меня понимаешь. Так ведь?
— Да, — кивает Тимур и беспокойно поглядывает на дорогу. — Вот здесь сверни, покороче будет.
Приезжаем к дому. Хусаинов, не дожидаясь полной остановки, выпрыгивает из автомобиля чуть ли не на ходу. Залетает в дом, я иду следом. Подумал, раз уж заехали, надо бы в уборную заглянуть.
Прохожу в дверь. Мне навстречу выходит Оля.
— Алишер? — спрашивает она, точно не узнала, и оглядывается. — А ты что здесь делаешь?
— Да Тимур таблетки свои забыл, — объясняю, — вот и вернулись.
— Таблетки?..
— Ну, лекарства его.
— А где он?
— Ну, вот только что вперёд меня заскочил. Может, в спальню пошёл.
Ольга смотрит на меня подозрительно, но потом начинает улыбаться.
— Конечно, — кивает она. — Я пойду к Тимуру, помогу ему найти лекарство. А то он вечно забывает, куда положил. Алишер, ты пока… в гостиной подожди, хорошо?
И тут же убегает. Видимо, лекарства и правда очень важные, раз они оба так растревожились.
Прохожу мимо гостиной и иду к туалетной комнате, но сходу определяю, что там занято: в щели между дверью и полом проскальзывает тень. Кто это может быть? Ильяс ещё слишком маленький. А кроме Оли и Тимура взрослых в доме нет.
Неприятная догадка подкрадывается сама собой. Я стою у двери и пытаюсь вслушаться в происходящее. Кто-то разговаривает, скорее всего по телефону. Слов не разбираю толком, но успокаиваюсь хотя бы тем, что за дверью женщина, а не мужчина.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Дверь в уборную открывается, женщина выходит, продолжая телефонный разговор. Я не вижу её, но теперь слышу всё отчётливо:
— Большое спасибо тебе, Ильдар. Ты замечательный человек. Пока. Я напишу.
Глава 29. Светлана
— Али?.. — срывается с губ в ужасе.
Я цепенею и пячусь назад.
Нет, не может быть… Как он здесь очутился?
В глаза напротив читаю недоумение и растерянность. Видно, что и Алишер не ожидал этой встречи. Однако первая его реакция быстро сменяется новыми эмоциями. Теперь он вновь открыто демонстрирует мне свою неприязнь, с которой я уже хорошо знакома.
— Светлана… — произносит Алишер с такой болью, что у меня сердце колет, а колени подкашиваются сами собой. — Как ты могла?.. Ещё и здесь? В честном доме?
— Что ты говоришь, Али? — шепчу я, недоумевая. — О чём ты?
— Да всё о том же, Светлана! — выкрикивает. — Ты что же, пришла Олю дурости своей учить?!
— Олю? А она здесь при чём? Алишер, очнись! Я ведь твоя жена! Ты что, не узнаёшь меня?!
— Бывшая жена, — поправляет Хакимов безжалостно. — И сколько бы ни пытался я хоть немного оправдать тебя, тебе нет оправдания! Уходи немедленно!
— Это не твой дом, и ты тут не командуешь, — напоминаю я и заставляю себя твёрдо стоять на ногах, не дрожа и не шарахаясь.
Хоть и трудно мне в присутствии Алишера сохранять самообладание, я должна быть сильной, держаться и не терять лицо.
— Как ты мог?! — внезапно ударяет по ушам истошный крик.
Мы с Алишером одновременно поворачиваемся, мгновенно забывая о наших размолвках.
— Это Оля?.. — с сомнением произношу я.
Хакимов не успевает мне ответить, потому что крик повторяется с двойной силой:
— Здесь?! В нашей спальне?!
— Не ори! — это Тимур. — У тебя совсем крыша поехала?!
— Что происходит?.. — бормочет Алишер.
Кажется, я догадываюсь, что происходит, но не могу ничего сказать ему. Да и события разворачиваются слишком быстро.
В гостиную, где мы стоим друг напротив друга, вбегает Ольга. Её лицо залито слезами. Следом за ней летит Тимур. Он зол и ничего не замечает вокруг.
— Оля! — требовательно зовёт Хусаинов. — Немедленно вернись! Не позорь меня!
Но Оля не обращает на него внимания. Она мчит мимо меня, не оборачиваясь, кидая на ходу:
— Прости, Свет…
— Я последний раз повторяю, Ольга! — выкрикивает Тимур и выбрасывает вперёд руку, чтобы задержать жену.
Алишер перехватывает его за кисть.
— Остынь, брат! — говорит он и преграждает путь разъярённому мужчине. — Что ты делаешь? Это ведь твоя жена!
— Ты со своей женой сначала разберись! — выпаливает Тимур, завидев меня, и выдирает руку. Тем не менее, он немного успокаивается: — Извини, брат.
И смотрит мне в глаза. Не знаю, чего он ждёт от меня, какой реакции. Я просто молчу, но замечаю, как нервно бегают его зрачки.
— Я не знал, что ты сегодня придёшь в гости, — будто бы оправдывается Хусаинов.
— Оля меня позвала, — объясняю я и оборачиваюсь к плачущей подруге.
Ольга сидит за столом в кухне, там, где пару минут назад мы пили чай с пирожными. Мне больно смотреть на неё. Я спешу хоть немного успокоить и отхожу от мужчин, которые вдвоём провожают меня недовольными взглядами.
— Оленька… — обнимаю её за плечи. — Всё будет хорошо…
Знаю, что фраза избитая и ничтожная, но также знаю, что в такие моменты только она и может хоть чуть-чуть приободрить. Она даже необходима, когда весь мир рушится и земля уходит из-под ног.
Оля сжимает пальцы на моей ладони и старается плакать бесшумно.
— Тебе лучше уйти, Светлана, — слышу я голос Тимура. — Ты плохо влияешь на мою жену.
— Замолчи! — шипит на него Ольга. Я впервые вижу её настолько отчаявшейся и злой: — Уж точно не тебе её судить!
— Что ты сказала?! — надвигается на нас Хусаинов.