Ребенок для Зверя - Мария Зайцева
Она на коленях, тонкие пальчики подрагивают, когда расстегивает мне ремень на брюках, огромные темные глаза полны слез… Губы раскрываются в протесте, который она не имеет права высказать… Ох, сладко… От одной этой картины в ногах становилось ватно, а внизу живота все напрягалось невольно…
Потом, после полноценного унижения, которое я себе очень ярко представлял во всех ракурсах, я предполагал отвезти Наиру в недавно купленный дом. И там оставить себе, в качестве комнатной игрушки. На большее она не может рассчитывать… Как я был прав, когда, в самом начале, сомневался в ее честности! Ведь хотел же тогда так сделать, были такие мысли, были! Почему не сделал?
Но ничего не поздно. И для игры, долгой, интересной, все же нашелся свой срок.
А, когда наиграюсь, то… Правда, никаких конкретных сроков я не ставил себе, потому что предполагать — это одно, а вот реальность… Мне могло банально не хватит месяца с ней, двух… И больше. И потому наше с Наирой будущее виделось туманно, но волнующе.
И кто бы мог предположить, что эта мелкая мошенница, эта лгунья, выкрутится из поставленной мной ловушки!
Я не знаю, каким образом ей это удалось, но проект, на полноценное завершение которого, по самым скромным оценкам моих специалистов, должно было уйти не меньше месяца, был готов в течение указанного мною срока! И нет, мне не требовалось в этом визуально удостоверяться. Поставленная на все компьютеры программа-отслеживатель присылала мне скрины с рабочего стола Наиры каждый вечер. И я каждый вечер со все возрастающим изумлением наблюдал, как проект обретает законченный, а , главное, вполне логичный и презентабельный вид!
И здесь, конечно, можно было бы преположить, что Наира кого-то просит помочь, потому что не может женщина сама… вот так… Но я точно знал, что никто ей не помогает. А по таймингу рабочего времени видел, что она задерживается на рабочем месте до девяти, а то и до одиннадцати часов вечера!
Сумасшедшая, одержимая просто женщина!
А кто с ее ребенком сидит?
И что об этом думает ее муж? Или ему плевать?
Наира выглядела настолько одинокой и самостоятельной, что я поневоле задавался вопросом, а есть ли он вообще, этот Стефан Клаус?
И даже СБ дал задание выяснить все подробнее. СБ постаралась, и данные на ее мужа мне предоставила вполне убедительные. И по ним выходило, что Стефан Клаус в самом деле существует, а сейчас сдает сессию в Стокгольме. И будет ее сдавать еще месяц.
Какие они здесь, все же, ненормальные. Бросить свою молодую жену, своего ребенка и умотать в другой город… Учиться! Нет, это было выше моего понимания.
Я бы ни за что свою жену и ребенка не оставил.
Приходилось признать, что Наира меня обыграла сейчас. И надо придумывать дополнительные требования, чтоб суметь… поставить ее на колени.
Я как раз занимался планированием следующих шагов в этом направлении, когда она зашла ко мне в кабинет и принесла готовый проект.
Который я небрежно отослал Вагизу.
О-о-о… Ее глаза в этот момент были незабываемы! Столько ненависти, столько ярости! За что ты меня так ненавидишь, сладкая? Это мне надо тебя ненавидеть! Из нас двоих предатель — ты!
И надо же, насколько я, оказывается, сошел с ума от нее, даже ее ярость была вкусной. Ее взгляд, одновременно беспомощный и кровожадный, заводил, будил во мне все самое черное, что можно только вообразить…
Я сам не понял, как оказался возле нее, как шагнул ближе, сокращая расстояние между нами… Хотя не планировал.
Она сама должна была, сама! Не я!
Но что-то невозможное вело меня к ней, тянуло, и сил противиться этому не было никаких.
Наира стояла передо мной, смотрела в глаза, такая маленькая и отчаянная, что я… Я захотел ее утешить. Укрыть от всех диких зверей, от всех опасностей и тягот этой жизни.
И плевать мне в этот момент было на ее предательство, ее отказы и на то, что она ложится в постель с другим мужчиной. Мне просто, чисто атавистически хотелось ее защитить, как защищает мужчина свою женщину, свой дом, то единственное, что имеет значение в нашей вселенной.
Я держал ее за локти, захлебываясь и забыв о своей мести, такой глупой и ненужной в этот момент, предлагал ей… Да все предлагал. Все. Слова получались глупыми и неправильными. И, наверно, она их как-то не так понимала.
А я предлагал ей себя.
И, когда Наира подняла взгляд на меня, я привычно обреченно утонул в ее черных глазах, очах нежной пэри, о которых древние поэты слагали многострочные поэмы и краткие рубаи.
Наклонился, не умея остановиться, и жадно припал к нежным, невероятно сладким губам.
И мой поцелуй тоже был предложением. Себя.
Мои хорошие, с этой недели я вхожу в привычный для себя график: пон-вт, чт-пт. Среда и сб с вск - выходные.
Спасибо, что вы со мной!
Глава 23
На дне закладывает уши, я не могу дышать из-за отсутствия воздуха, погружаюсь все глубже и глубже… Только крепкие плечи Зверя — ориентир сейчас, единственное, за что можно уцепиться.
И я цепляюсь, непроизвольно прижимаясь сильнее и вызывая своим тихим откликом в мощной груди глухое возбужденное ворчание. Словно на нити балансирую, тонкой и острой, шаг в сторону — разобьюсь, шаг сильнее — порежусь…
То, что происходит сейчас, вообще не похоже на наши прежние поцелуи, сладкие касания во время первой брачной ночи, нежные ласки в медовый месяц…
Или я просто позабыла, и он всегда такой был? Неукротимый и бешеный?
Наверно, просто забыла.
Вот он мне и напомнил…
Когда Зверь отрывается от моих губ, я уже едва дышу. И не отталкиваю, потому что нет смысла, потому что сопротивление его только сильнее заводит. Помню. Это я очень хорошо помню.
Смотрю в затянутые пеленой вожделения глаза, умираю от жадного и болезненного их выражения. Ты болен, Зверь… И я тебе не помогу… Лишь хуже сделаешь, за собой утащишь. А я только-только выздоравливать начала.
— Поехали, сладкая, — хрипит он и делает шаг к двери. Со мной в руках.
Это тут же отрезвляет.
Отсутствие опоры под ногами, жар сильных ладоней вокруг талии, а, самое главное, ужас, от того, что сейчас он шагнет в коридор, и все, вообще все увидят мое падение. Мой позор!
Ужас холодит кожу, заставляя горячий пот, выступивший на спине от
