Уроки для двоих - Анна Шнайдер
— Может, и станут, но речь не о том. Ты даже чай ему допить не дала! — Мама пылала праведным гневом. — Я просто не узнаю тебя. Что с тобой?
— Ничего. Я просто устала, пришла с работы, а тут…
— А тут вежливый и обходительный мужчина, приятный во всех отношениях, — перебила меня родительница. — Который никак — никак! — тебя не унизил, не оскорбил, и все твои закидоны сносит терпеливо и понимающе. От тебя, что, убыло бы, если бы ты дала ему пятнадцать минут на чай?!
— Мама, — я устало вздохнула, — ну хватит уже. Хватит меня чихвостить. Я не хочу общаться со Львом. Не хочу и не буду. Пейте свой чай без меня.
Она молчала секунд тридцать, и я уже думала, всё, тема исчерпана. Но оказалось, нет.
— Это из-за того, что он похож на Антона?
Я вздрогнула, напрягшись.
— Думаешь, я не заметила, как ты иногда смотришь на него? Точно с таким же выражением на лице ты порой разглядываешь Тонькины фотографии.
— Мама…
— Мама, мама, — повторила она сварливо и вздохнула. — Алёна, я всё понимаю. Но Лев, во-первых, не выбирал себе внешность. А во-вторых… Антон умер. Десять лет назад, дочка.
— Я помню, — огрызнулась я, почти бросая очередную домытую тарелку на сушильную полочку. — Я помню это каждый день и каждую секунду.
— В этом и беда. Пора бы забы…
— Мама! — я швырнула взятую в руки грязную вилку в раковину и обернулась к родительнице лицом. — Хватит. Я не желаю слушать ничего подобного. Уйди, пожалуйста, дай мне спокойно помыть посуду.
Она посмотрела на меня, как мне показалось, с горечью, и всё же вышла с кухни. А я, вытерев ладонью засаднившие глаза, продолжила убираться.
К сожалению, избегать Шляпника оказалось делом более чем непростым. Погода стояла хорошая, тёплая и солнечная, и отделаться от близнецов, желающих рассекать по дорожкам парка на своих адских машинках, было совершенно невозможно. И уж на улице-то мы на соседа натыкались почти тут же. Как я понимала, он в принципе долго гулял с Ремом, и примерно в то же время, что и я со своими бандитами. Поэтому мы, естественно, встретили Льва Игоревича в парке с утра пораньше.
Я пыталась отделаться от этой прогулки, уговаривала маму пойти с близнецами, собираясь пылесосить квартиру. Но и родительница, и мальчишки заупрямились, а у меня не хватало сил на споры. Да и, по правде говоря, очень уж хотелось прогуляться. За неделю сидения в школе во время июньской жары я немного опухла мозгом, надо было проветриться.
— Доброе утро, дядя Лёва! — заорали хором близнецы, заметив энергично двигающегося по дорожке впереди нас Шляпника в неизменной ковбойке. Полдесятого утра, суббота — Фред с Джорджем специально хотели пойти гулять как можно раньше, пока в парк не набежал народ, который им не нравилось объезжать на скутерах. Шумахеры…
На дорожках действительно было очень мало людей, так что мальчишки сияли от счастья. И засияли ещё больше, когда Шляпник обернулся и, остановившись, кивнул. Рем рядом с ним возбуждённо махал хвостом, вывалив наружу длинный ярко-розовый язык.
По поводу «дяди Лёвы» я детям так ничего и не сказала. А что тут говорить? Запрещать глупо, поэтому пусть называют. Не «папа» же…
Я невольно поморщилась при мысли о том, что близнецы могут начать называть чужого мужика папой, и Лев Игоревич, кажется, принял это на свой счёт — как только мы подошли ближе, он, мимолётно глянув на меня, вежливо и спокойно произнёс:
— Доброе утро. А мы уже возвращаемся домой.
Фред с Джорджем на мгновение застыли, а потом хором гаркнули:
— Врёте!
От такой наглости я даже онемела на секунду.
— Врёте! — продолжали между тем рыжие нахалы. — Мы видели, как вы выходили из подъезда.
— В окно видели!
— И это было десять минут назад!
— Да, десять! Рему мало десяти минут! Вы сами говорили, что гуляете минимум по часу, а лучше — по два!
— Сегодня у меня дела, — пояснил сосед, и почему-то я тоже поняла — врёт. — Простите, ребята.
Он сделал шаг по направлению к выходу из парка… и тут мне стало настолько стыдно, что я, кажется, даже покраснела. Это было слишком очевидно — Шляпник решил не смущать меня, не путаться под ногами, и делал это, как обычно, со свойственной ему деликатностью.
А я… веду себя как последняя сволочь.
— Да ладно вам, — вздохнула я, не глядя на соседа. — Погуляйте с нами немного. Мы… будем рады.
— ДА! — хором подтвердили близнецы, и я всё же подняла голову.
Лев Игоревич сосредоточенно изучал моё лицо, которое, как я полагала, наверняка уже сравнялось цветом с помидором. Он словно пытался что-то просчитать, решить сложное жизненное уравнение.
— Вы уверены? — уточнил он в конце концов, и я кивнула под очередное «да!» Фреда и Джорджа. — Что ж… хорошо. Давайте погуляем.
— Ур-р-ра! — гаркнули мальчишки, и я всё же невольно улыбнулась. Ладно, пусть радуются.
Во время прогулки я несколько раз думала о том, как же хорошо, что вместе с нами гуляет Шляпник. Близнецы, к моему удивлению, смотрели ему в рот и слушались его намного лучше, чем меня, и гораздо меньше стремились удрать и на полной скорости съехать с какой-нибудь адской горки. И я в присутствии соседа могла хоть немного расслабиться, а не дёргаться каждую секунду, что мои лихачи вот-вот навернутся со своих скутеров и покатятся по асфальту двумя рыжими колобками.
Мне нравилось гулять вместе со Львом Игоревичем. И разговаривать с ним мне тоже нравилось. В этом и беда…
— А когда вы приступите к работе в нашей школе? — поинтересовалась я в перерывах между заездами Фреда и Джорджа — близнецы в это время кружили метрах в десяти от нас. — С первого сентября или раньше?
— За неделю до первого, — ответил сосед, не отрывая взгляда от мальчишек и семенящего за ними охранника — Рема. — Так решила Шустрова. Ваша… Новицкая, да?
— Да.
— Она доработает до конца лета, а потом уже я начну исполнять свои обязанности. А пока я отдыхаю. — Шляпник усмехнулся. — И проедаю свои сбережения.
— А где вы раньше работали?
— В школе.
— Это я понимаю. А в какой?
Сосед назвал номер и район.
— В другом конце города…
— Да, мы там жили вместе с женой. После развода я оставил ей целиком совместно приобретённое имущество и купил эту квартиру в ипотеку. Сами понимаете, отсюда ездить в мою прежнюю школу — это утопия, так что пришлось заодно и работу менять.
С женой. Он был женат и развёлся. Нет,
