Грубиян - Хельга Дюран
Изменяет, значит, Морозов женушке с бабой Таней, а она изменяет своему мужику с ним и не краснеет! Так он обо мне думает?
Почему Роман не носит обручальное кольцо? Какого лешего Марина мне ни слова не сказала о его жене? И где вообще она есть, эта блондиночка, если мне приходится за деньги ухаживать за ее мужем?
Слова Романа о том, что я ему понравилась, и он считает меня красивой, потеряли всякий смысл. По сравнению с этой модельной блонди, я уродина. Зачем Роман делал мне комплименты и трахался со мной, если его жена просто королева красоты?
Настроение, как появилось, так и испарилось. Нужно задать интересующие меня вопросы Роману, и как можно скорее.
16. Роман
Вообще-то я рассчитывал на сладкий утренний неторопливый трах-тарарах! Что может быть прекраснее, чем теплая, мягкая девочка, туго и влажно вбирающая тебя в себя? Конечно, Танюша была бы сверху, потому что мне лень.
Сначала она взяла бы мой член в свой розовый ротик. Облизала бы головку, затем пососала ее, насаживаясь горлышком все глубже и глубже, пока мои яйца не уперлись бы в ее остренький подбородок. Девушка сосала бы у меня с таким упоением и восторгом, что, когда бы я потянул ее на себя, чтобы насадить ее киску на горящий кол, она бы разочарованно вздохнула, нехотя выпустив огромный леденец изо рта.
Бабам нравиться играться с моим питоном. Мне не жалко, но киса Танюши не должна оставаться без внимания. Я бы с удовольствием смотрел, как она раскрывает свои нижние губки для меня и опускается на мой торчащий хер. Вот девушка закатывает глаза и запрокидывает голову, стон наслаждения вырывается из ее полуоткрытого ротика, когда она медленно, смакуя каждый мой сантиметр, опускается на меня.
Блять, как же в ней горячо и узко!
Я опускаю ладони на ее сочные, упругие грудки, тереблю остренькие вершинки, кайфуя от ритма, который задала наездница. Сегодня я ласкаю Танюшу нежно и осторожно, чтобы не оставить синяков на ее гладкой молочной коже. Ее тело благодарно отзывается на мою ласку, и девушка начинает скакать на мне быстрее и стонать громче.
Мокрые, хлюпающие звуки, мое хриплое дыхание и стоны Танюши наполняют гостиную. Она сладко сжимает меня стеночками своей довольной киски и падает мне на грудь, обессилев от мощного оргазма. Ее шикарные волосы окутывают нас обоих шелковым покрывалом. Я подхватываю девичью попку и вбиваюсь в лоно этой ляльки еще и еще, а потом заливаю ее до краев своей спермой!
Надо, кстати, спросить Танюшу, может, она таблетки какие пьет? Хочу кончать только в нее! Во все дырочки!
Мы лежим некоторое время, довольные и счастливые. Я поглаживаю Танюшу по попке и спинке, а она вырисовывает снова и снова на моей груди пальчиком какое-то слово. Сейчас попробую угадать, что за слово, прислушиваясь к своим ощущениям.
Хуй! Это слово «хуй»!
Насколько прекрасными были мои планы на утро, настолько же ужасными они были у бабы Тани.
Я, было, отвлекся на завтрак. Так приятно мне стало, что девчонка для меня его приготовила. Я же не просил, не приказывал ей? Сама!
А потом она озвучила все то, что со мной делать собралась, точнее, это я все должен был делать, и я снова разозлился. В планах бабы Тани не было ни одного развлекательного термина. Еще и деловая такая! Командует! Очки нацепила! Кобра и есть!
И кашу эту сраную сожрать заставила! Я овсянку с садика ненавижу! Фу, блять! Чуть не обрыгался!
Я ей разрешал командовать или что-то за меня решать? Что-то не припомню!
Ну, а что мне делать остается? Простора для права выбора баба Таня мне не оставила. Совсем.
Радостная от того, что придумала, как выебать мне мозг, Кобра шустро уползла за таблетками, а я усиленно напряг мозг, как быть дальше. Сука, чего ей неймется? Во сколько она проснулась, если успела придумать столько херни и приготовить овсяные помои? Жопа неугомонная!
Воспоминания о маленькой попке Танюши, мешали думать, уводили мысли совершенно в другую сторону. Я просто совершенно не мог сосредоточиться!
Я тупой? Или не выспался? Почему я ничего не могу придумать толкового, чтобы по моему все было? Еще суток не прошло, а эта мелкая пигалица уже дважды перевернула мою реальность! Да так ловко!
В то же время мне было так страшно от того, что девчонка меня бросит. С бабой Таней мне все же лучше, чем без нее. Я один быть не хочу. Хоть она и стерва дикая, сердце у нее доброе и отзывчивое. С какого перепугу она вообще решила взяться за мое лечение? Ей заняться нечем? Могла же просто уйти в рассвет? Так чего осталась? Совесть заела за деньги, что я ей забашлял? Жалко меня стало? Или шпилиться со мной понравилось?
Какая бы неведомая сила не руководила бабой Таней, я был пиздецки рад тому, что она все еще ошивается в моем доме! Придется делать, как она говорит. Пока что. Потом что-нибудь придумаю. А может ей надоест, и она тоже расслабится?
Нужно говорить ей больше комплиментов! В уши ей налью, станет, как шелковая! Если слова красивые не пройдут, членом протолкну! Я ей покажу, как можно кайфовать, лежа на диване, на полу, на столе, на подоконнике... Везде ее буду дрючить!
Надо сделать вид, что я послушный мальчик. Хе-хе! Делов-то?
Я дотянулся до своей одежды и надел трусы. Мне одеваться дальше? Или что? Мы же вроде спортом собрались заниматься? Так надо фигачить наверх за спортивками? Или эти пидорские облегающие штанишки подойдут? Натянул штаны, а футболку проигнорировал. Буду с голым торсом заниматься! Пусть баба Таня полюбуется на рельеф и мощь лучшего любовника в своей жизни!
Пока я фантазировал о своей же сексуальности, вернулась баба Таня – в руках таблетки, на лице печаль. Что у нее с лицом? Барабашка ей там гадость сказал какую-то? Получит у меня!
Не глядя на меня и не говоря мне ни слова, девушка отсчитала мне пригоршню таблеток и высыпала все это в протянутую ладонь. Я продолжал следить за ее лицом, все еще гадая, что ее могло огорчить.
– Ты уверена, что мне надо все это съесть? – перекатывая «колеса» в ладони, спросил я бабу Таню. – У меня обед тогда в желудок не поместится!
– Может, укольчик тебе вогнать? Или пару? – злобно буркнула она, и я послушно высыпал пригоршню лекарств в рот, запивая
