Грубиян - Хельга Дюран
Надо попробовать еще раз позвонить Марине и кофе попить, а потом думать, что делать дальше. Тихонечко, прихватив свою одежду со столика, я добралась до чемодана, который все еще валялся у входной двери. Затащить его обратно наверх и не разбудить при этом Морозова, было невозможно, поэтому я просто вытащила из него все, что мне было нужно, чтобы привести себя в порядок, а так же телефон. Пусть Морозов тащит. Мужик он или уже всё?
Сегодня я хорошенько осмотрелась и в спальне и в ванной. Вчера было вообще не до интерьеров. Спокойные кремовые тона, кровать большая и, надеюсь, удобная, просторный шкаф с подсветкой, пушистый ковер, телевизор на стене, цветы на окне – довольно уютно. Ванная была вообще шикарной, я бы сказала королевской! Благодаря большому окну было так светло и просторно, что дух захватывало от восторга. Огромное зеркало во всю стену позволяло разглядеть себя с ног до головы. Нежные, спокойные оттенки, ванна на изогнутых ножках, полотенца в тон коврику на полу. Столько воздуха и пространства! После своей обычной двушки, я почувствовала себя какой-то королевой, или почетной гостьей, как минимум.
У Морозова в спальне я вообще с ума сойду? Если у него для гостей такие апартаменты, то себе-то уж наверняка что-то умопомрачительное захреначил? При всей его любви к себе, у мужика все должно быть необычным.
Времени было полно, поэтому я неспешно помылась и расчесала волосы, уложив их в хвост. Долго думала, делать ли макияж, но потом решила, что не стоит выпендриваться. Немного блеска на губы, и все готово.
Было уже восемь утра, когда я позвонила Борисовой. Она уже должна быть на работе в это время. Трубку Марина по-прежнему не брала. Что за люди? Я написала ей смс, что не злюсь на нее, и чтобы она мне перезвонила, как появится возможность. Пусть только позвонит, сучка!
Прихватив с собой телефон, я спустилась вниз. Морозов все еще спал, а это означало, что никто не помешает мне попить кофе в тишине, перечитать его историю болезни и рекомендации врача.
Без труда справившись с огромной кофеваркой, я сварганила себе кофейку и присела за кухонный стол. На меня снова накатили волной эти будоражащие ощущения. Вчера я сидела на этой столешнице с широко раздвинутыми ногами, а Роман вбивался в меня своим удавом. Или гадюкой? Кое-как сосредоточившись на болезни питомца, а не на его члене, я открыла файлы в своем телефоне.
Изучив еще раз все, что я почти уже выучила наизусть, я набросала некоторый распорядок дня для Морозова. И меню тоже. Питаться ему было нужно определенным образом, чтобы не разжиреть от недостаточных физических нагрузок. Он же не хочет потерять свои кубики и бицепсы? Тогда он будет некрасивым!
Нужно попытаться помочь Роману. Я должна! Хотя бы деньги отработать его. Я же не дура их обратно возвращать? Будет выпендриваться и грубить опять, придется разговаривать с ним на его языке, но сначала попытаюсь ласково с ним договориться. Он вполне милый и приятный, когда не хамит. В конце концов, он мой пациент, если надо, потерплю его закидоны, как врач. Буду беспристрастна и непоколебима! Может быть, он будет так любезен, что трахнет меня еще раз? А потом еще раз?
Нет, не так! Что я несу? Если он будет послушным пациентом, будет выполнять все рекомендации врача и принимать лекарства, то тогда я с ним потрахаюсь. Поощрительное мероприятие!
Боже, еще вчера мне казалось, что я удовлетворена на ближайшие полгода, а сегодня уже хочу, чтобы Рома хорошо лечился, чтобы с ним снова переспать! Что за шлюшьи качели?
В холодильнике и шкафу я нашла все, что мне было нужно для приготовления овсяной каши. Щедро приправив овсянку сухофруктами и сделав себе огромный бутерброд с сыром и ветчиной, я позавтракала.
Пора будить Морозова.
Чтобы он проснулся сто процентов с хорошим настроением, я решила отнести ему завтрак в постель. Я пока не знала, какой он любит кофе, поэтому сделала черный, а сахар и сливки составила на поднос с кашей и бутербродами с сыром. Без ветчины. Ему такое нельзя пока что.
Рома все еще спал, когда я тихонько поставила поднос с едой на журнальный столик. Снова мазнув взглядом по его лицу и плечам, я поняла, что залипаю на мужике. Черт! Эти мысли пошлые все мне испортят!
Чтобы абстрагироваться и придать себе значимости, как врачу, я снова нырнула в свой чемодан. Очки мне всегда помогали сосредоточиться на главном, а главное сейчас состояние Морозова, а не оргазм, который мне подарила его гадюка. Или ужик? Нет, мне такого не забыть никогда! Ни член его татуированный, ни самого мужика!
Уф!
Я присела на диван рядом с Романом и погладила его по колючей, от начинающей пробиваться щетины, скуле.
– Ромочка, солнышко, просыпайся! – как можно ласковей проворковала я. Мужчина заулыбался, но глаза открывать не спешил. – Давай, мой хороший, – уже с нажимом произнесла я. – У нас сегодня много дел!
Морозов открыл свои голубые глаза, и его улыбка стала шире.
– Доброе утро, Танюша! – хриплым от сна голосом сказал он. Вот бы каждый день он мне так говорил! И с улыбочкой! С улыбочкой! – Это что, завтрак? – покосился он на столик. – Ничего себе! – Роман оживился и сел, свесив ноги на пол. Бедра он прикрыл одеялом, слава богу. – А обед сготовишь? – спросил он и оглядел меня с головы до ног и обратно. – Я тебя отблагодарю, малышка! – хитро прищурился он. – Я выбираю блюдо, а ты позу!
15. Таня
Поощрение сексом своего питомца – не такая уж гениальная идея, как выясняется. Я думала, что самая умная, а Морозов тоже намерен использовать секс в качестве благодарности? То есть, я буду борщи наваривать, а он меня будет за это трахать? Так что ли получается? Что-то не припомню, чтобы мы с Романом поженились. Или хотя бы в отношения влезли. Предложение встречаться вчера поступило, но я его не принимала. Да и качества оно сомнительного, и сказано в запале. За кого он меня держит? А я его?
Один: один!
Мы могли бы быть с Морозовым идеальной парой. Наверное. Нельзя передавать инициативу ему, иначе ничего хорошего не выйдет. Будем жрать и трахаться с утра до вечера,
