Мама поневоле - Слава Доронина
Мы вернулись домой, я успела приготовить обед и по совместительству ужин, поиграла немного с Надей, и мы выдвинулись обратно за Максом, чтобы сразу же отправиться на каток, как я ему и пообещала с утра.
Праздничная атмосфера, разноцветные гирлянды, наряженные елки – все блистало и пестрило вокруг яркими красками, вызывая праздничное настроение. Я еще не думала, как мы встретим новый год, но мне хотелось сделать для детей что-то особенное, устроить настоящий праздник. В торговом центре мы провели почти четыре часа. Макс вдоволь накатался на коньках, мы с Надей сходили в детскую комнату, а под конец дочка сильно устала и по дороге домой заснула в коляске.
Мои дни части проходили однообразно в привычных заботах, без сильных встрясок и каких-либо потрясений. После стольких дней, проведенных в подвешенном состоянии в детских больницах, сколько я провела с Надей, спокойно прожитый день становился своего рода чудом и маленьким счастьем, которое я научилась очень ценить. Обожала наши тихие и спокойные вечера, любила, когда два маленьких человечка ложились рядом и обнимали меня. Я понимала, что больше не рожу ребенка и не стану сходиться ни с каким мужчиной, потому с таким благоговейным трепетом хранила каждое событие, каждое приятное воспоминание, связанное с моими детьми.
Вот и этим вечером, засыпая с ними на одной кровати, я не чувствовала себя одинокой или что в моей жизни чего-то не хватает. Всего в ней хватало с лихвой и особенно детской любви.
Утром я прикинула свои дела на весь день, позвонила Марии Гавриловне и попросила ее приглядеть в обед за детьми на детской площадке, пока я в это время приму мальчика, чтобы позаниматься с ним английским.
Время пролетело незаметно. Я проводила своего ученика, взглянула на часы и прикрыла глаза от усталости. Практически каждую ночь я засиживалась перед ноутбуком допоздна и недосыпала, а сегодня меня также ждала куча дел и покой мне только снился. Иной раз такая апатия накатывала, что я никогда не выберусь из этой ямы, что руки опускались. А после той ночи в клубе и появления мужчины, отца Нади, все только, по-моему, усугубилось. Возможно, мне просто следовало хорошенечко отдохнуть.
Услышав, как открылась входная дверь, я отвлеклась от мыслей и поднялась на ноги, чтобы встретить Марию Гавриловну с детьми. Сегодня они что-то быстро. Обычно они спускались на лифте вниз и час или полтора проводили время на улице. Я была очень благодарна старушке за помощь, если бы не она, даже не представляю, как бы справлялась одна. Макса мне уже иной раз становилось жалко, потому что Надя бегала за ним, как хвостик и постоянно посягала на его личное пространство и игрушки.
– Ксюша! – встревоженный голос Марии Гавриловны донесся до меня из прихожей. – Ксюша! – мое сердце замерло, пропуская несколько ударов, а потом бешено заколотилось внутри, оглушая своим ритмом. Меня обдало холодной волной с ног до головы. Я сразу поняла, что случилось что-то страшное и бегом кинулась к ней. – Надю с Максимом похитили... Ксюша! Прямо перед моим носом. Ксюша… – выла и плакала женщина.
Не знаю, как не лишилась чувств в эту же секунду, схватилась руками за стену и смотрела в бледное лицо старушки. Её безумные и заплаканные глаза бегали по моему лицу, пока я осмысливала услышанное. А потом, как по щелчку, словно в каком-то беспамятстве, я накинула на себя пальто и прямо в тапочках выбежала на лестничную площадку, сбегая вниз по ступеням. Нет, это ошибка... Кому могли понадобиться мои дети? Мария Гавриловна что-то не так поняла, Макс ведь любил играть в свои взбалмошные игры и прятался от нас иногда. Вот и сейчас, наверное, Надю прихватил и решил нас всех разыграть. Что за дурацкие шутки?
– Ксюша, постой! Ксюша, куда ты? Нет их там, – кричала мне вслед надломленным голосом Мария Гавриловна. – Какой-то бугай из черной машины, сам весь в черном, как черт, подхватил Надю, а Макс кинулся за ней. Так его тоже в черную машину посадили, закрыли дверь у меня перед носом и увезли детей. Никто даже внимания не обратил на мои крики, как на сумасшедшую глядели. Я сразу в дом за тобой побежала...
Я резко остановилась и оглянулась. Мария Гавриловна плакала, а мне все внутренности выворачивало наизнанку, на стену хотелось лезть от беспомощности. Я была на грани истерики. Куда бежать? Кому звонить? Кто украл моих детей? Озарение, кто бы это мог быть, вспышкой обожгло сознание и привело меня частично в чувство. Я побежал обратно в квартиру, схватила в руки телефон, который лежал на комоде. Ну, конечно, это был Булатов! Кому бы еще понадобилась моя дочь? Он решил таким образом забрать себе Надю? Каков же подлец… А как достоверно изображал из себя благородство, подарки организовал, а я, наивная дура, приняла их и повелась на его доброту. Дурочка! Какая же я была наивная дурочка. Ничему меня жизнь не учила. Только мне и в голову подобное не могло прийти, что мужчина планировал такие ужасные вещи.
16. Ксения
Дрожащими пальцами я разблокировала телефон и, пока в динамике раздавались гудки, глубоко и судорожно втягивала в себя воздух, впиваясь ногтями свободной руки в стену. Мне хотелось выть от отчаяния, бежать хоть на край света, чтобы спасти детей. Если это и в самом деле был Булатов... то я, как глупая мышка, попалась в мышеловку, потянувшись за бесплатным сыром. Позволить ему задаривать детей подарками? Принимать участие в нашей жизни? Какая же я дура! Моего разрешения изначально и спрашивать никто не собирался.
– Правильно! Звони в полицию.
Мария Гавриловна держалась за сердце и смотрела на меня огромными глазами. Женщина тяжело дышала, а ее бледное лицо покрылось красными пятнами. Мне
