Мама поневоле - Слава Доронина
– Это все вам, сынок...
– Круто!
Максим поставил Надю на ноги и подошел к подаркам. Что там только не было: конструкторы, машинки, куклы, мягкие игрушки, сладости... Вместе с детьми я разбирала покупки, и с моего лица не сходила довольная и счастливая улыбка от того, как они радовались. Даже Надюшка принимала участие в этом безобразии. Повторяла все за Максом и издавала смешные звуки, пытаясь копировать восторг брата. Конечно, я бы не хотела их разбаловать, и мне бы следовало припрятать часть купленного, но я не успела. А с другой стороны, какое уж тут баловство, когда я лишней игрушки не могла им купить. Пусть хоть раз в жизни почувствуют себя, как в сказке.
Вечером Мария Гавриловна помогла посидеть мне с детьми, а я провела три часа подряд за ноутбуком, занимаясь переводом текстов. Я мечтала преподавать как раньше, но пока это все было лишь заоблачной мечтой. Дети не всегда будут маленькими, и однажды я обязательно вернусь в школу, а пока использовала любую возможность подработать на дому. Я решила, что завтра схожу в банк и сниму всю наличность, какую хранила на черный день, отдам Игнату, и пусть он катится на все четыре стороны и исчезнет из моей жизни. А я понемногу расправлю крылья и приближусь к мечте накопить денег на отдых и свозить детей летом на море.
Поздним вечером я вдруг вспомнила о Глебе. По-хорошему мне стоило написать ему слова благодарности за все подарки и продукты, но откуда мне было знать его истинные мотивы? А с другой стороны, он ведь нашел время и возможность все это купить, пусть даже сам не покупал ничего, а сделал это его человек, так почему я не могла его за это поблагодарить? Я сходила за телефоном и визиткой. Набрала короткое сообщение: «Спасибо большое за подарки и внимание», вбила его номер в строку получателя и отправила сообщение, не позволяя себе углубляться в рассуждения правильности или не правильности данного поступка.
Отложила телефон на тумбочку и легла в кровать. Мне не хотелось думать, что я что-то испытывала к мужчине помимо влечения, но, кажется, именно так оно и было, судя по тому, как часто о нем размышляла и вспоминала ту проклятую ночь.
15. Ксения
Утром я проснулась вся в холодном поту, чувствуя себя разбитой и не выспавшейся. Кажется, мне снова снился Булатов. Снились его глаза и красивое лицо. Снилось, как я стою перед ним на коленях... Та ночь была такой откровенной, порочной и страстной, что я ещё не скоро забуду обо всем, что случилось в тот день. Да и нужно ли об этом забывать? У меня еще никогда не было такого секса, и я подумать даже не могла, что способна на такие эмоции и раскрепощенность.
Надя еще мирно спала в своей кроватке, а Макс уже встал. По звукам, доносившимся из его комнаты, я поняла, что он играл в игрушки, которые вчера передал этот человек, который даже во снах не оставлял меня в покое.
– Макс...
Я застыла в дверях с теплой улыбкой на губах и смотрела на сына. Вчера вечером, когда читала Максу с Надей на ночь книгу, то подумала о том, что давно никуда не выводила детей погулять дальше детской площадки. Игрушки игрушками, но внимания мамы никогда много не бывает. Я часто просила Марию Гавриловну подменить меня на прогулках на детской площадке, а сегодня вдруг решила, что отложу часть дел, и мы вместе с детьми сходим на каток.
– Что, мама? – отозвался он и отвлекся от конструктора.
– Давайте сегодня после занятий сходим в торговый центр на каток? Тебе ведь нравится кататься на коньках?
– Очень нравится! – воодушевленно отозвался он, подскочив на ноги. – Давай! Здорово, мам!
– Ну вот и отлично. Тогда идем готовить завтрак, сходишь на занятия, а потом можно и на каток.
– И ты сегодня работать не будешь? – недоверчиво спросил он.
Обычно в обеденное время, пока Надя спала, я занималась работой за компьютером.
– Буду, конечно, посижу за ноутбуком, но уже после как вы уснете. Так что давай, иди Надю буди и приходите на кухню завтракать.
– Так точно, мам, – отозвался радостным и счастливым голосом Макс.
Я обожала своих детей и все свободное время старалась проводить вместе с ними. Ночами я переводила тексты с зарубежных книг, денег много за это не получала, но доход имела стабильный и жила с осознанием, что завтра нам будет на что жить. Такой ритм жизни меня вполне устраивал. Со смертью мамы все перевернулось с ног на голову. Я сильно переживала ее утрату и очень тосковала по ней и ее поддержке и по сей день. Только с ее кончиной я поняла, что теперь не ребенок и мне больше не на кого положиться, кроме как на себя.
На фоне моей тоски по маме мы сдружились с Марией Гавриловной. В прошлом году у нее погиб сын, у которого осталась взрослая дочь, но ни внучка, ни сноха совсем не навещали старушку и никак ей не помогали. Мне было жаль ее, а вместе мы дарили друг другу тепло и ощущение полноценной семьи. Макс иногда называл ее бабушкой, и никто из нас не противился данному проявлению чувств с его стороны. Родственники Андрея изначально были против нашего с ним брака, а когда он трагически погиб, его мать едва ли не прокляла меня, и со дня похорон мы с женщиной не виделись. А потом до нее дошли слухи, что я родила Надю... Могу представить, как она поносила меня среди родных и друзей, но мне было на то наплевать. Я не собиралась переживать об этой женщине, которая вычеркнула собственного внука из своей жизни из-за каких-то сплетен и мнимых обид. Уж я точно не считала себя ни в чем виноватой.
По-быстрому приготовив завтрак, я накормила детей, одела их, и мы
