Я так хочу - Оксана Фокс
– Нет, не нужно! – она замахала руками, опрокидывая почти полный бокал. – Ох, что-то я устала…
– Ага, – хмыкнул Джозеф, – вижу. Иди, давай, спать, corazon. И мы пойдём, – он подмигнул девице.
– Вы тоже уходите? – пробормотала Лина, нетвёрдо поднимаясь. – Тогда, я сначала проведу вас...
– Да ты не переживай, – ухмыльнулся Джозеф. – Еще успеешь. Иди, отдыхай.
Она с трудом преодолела бесчисленные ступеньки на второй этаж. И споткнулась на пороге спальни. Свет из коридора вклинился в сцепленные тела, вырвав нецензурный протест из глубины кровати. Лина отступила и медленно прикрыла дверь. Ведя пальцами по гладкой штукатурке, она пошла вдоль стены, разыскивая свободную комнату.
Глава 14
Болезненная тряска делалась несносной. Лине снилось, что её облепила свора ребятишек и пыталась завести, выкручивая конечность из сустава как спусковую рукоятку. Шевельнув ресницами, тяжёлыми под комками туши, открыла глаза и ойкнула:
– Боже! Пусти! Что, ты делаешь? – простонала она.
– Бужу, corazon, что же ещё? – Бородатое лицо усмехнулось, обнажив кривой зуб. – Там внизу рождественский хмырь. Тебя зовёт.
– Ох, Джозеф, прекрати! Ты оторвёшь мне руку!
Лина вырвала из медвежьей хватки многострадальное плечо, приподнялась на локоть, пытаясь сдержать дурноту. Посмотрела на мятую футболку... Какое счастье – вчера слишком выпила, чтобы облачиться в кружевную сорочку и дожидаться Криса, как придумала накануне. Взгляд поднялся по длинным полкам оливкового шкафа – он обрамлял незнакомую дверь до потолка. Она вела куда угодно, только не в её гардеробную. Кое-как пригладив пальцами всклокоченные волосы, она заглянула под кровать. И не найдя кеды, поплелась босиком.
Зелёный Аббисс, под стать причёске, раздувал ноздри, застыв у кофейного столика с грязными стаканами и тарелками. За узкими плечами в золотом кашемировом гольфе столпились девушки с тяжёлыми сумками. Страдальческий взгляд Джо красноречиво оплакивал двухуровневую гостиную – предмет вчерашних споров. Вчерашних?..
Вскинув подбородок, Аббисс увидел Лину и свесил челюсть. Заливаясь краской, она оправила на бёдрах перекрученные джинсы, вспомнив о каждодневном ритуале ваяния "дома мечты".
– Отделка, – Лина скривилась от приступа мигрени, – ночь и свет...
– Да-а! – протянул Джо, выпучив глаза на косматого Риверу, который сел на нижнюю ступеньку лестницы и чистил апельсин. Пуская из носа сигаретный дым, он целился кожурой в пластиковую тарелку в центре стола и миролюбиво улыбался.
– Воздух! Свет! Как ты хотела! Я принёс новый проект! Эскизы! Образцы! О, Боже! – Аббисс взвизгнул. – Он мне не приснился?! Это чудовище существует?! – задохнулся он, тыча пальцем в покрытый пятнами диван, на который облокотился Стюарт, потягивая молочный коктейль из тонированной чаши блендера.
Лина болезненно покосилась и завистливо встретила сияющий взгляд под светлой чёлкой. Белая рубашка Тима и узкие серые брюки выглядели несправедливо свежо.
– Не выспалась, ангел?
– Похоже... – она стиснула ладонью затылок, не помня такого похмелья со студенческих времён, провела языком по сухим губам:
– Я… передумала, Джо. Пусть всё остаётся как есть.
– Как есть? Ли, ты с ума сошла! Вилла не готова! Нет портьер, торшеров, ковров, нужна ещё мебель, декор! В три у нас флорист, а нужно ещё успеть смотаться на аукцион в Ламу, там появилась люстра из муранского стекла, именно такая, как я искал в обеденную зону...
– Довольно, Джо. Теперь мне все нравиться, – оборвала его Лина, едва сдерживая смех и щурясь от яркого света. – Выпьешь кофе? Кому ещё кофе? – крикнула она, осторожно переступая провода, обминая горничных с пылесосами и двух садовников, призванных помогать выносить мусор.
Небрежно брошенная Кристофером фраза «будут гости» означала – теперь они были всегда. В любое время суток, больше или меньше, но полностью не исчезали никогда. Часть бездельничала, играла в покер у камина и слонялась по дому; другие дежурили перед экранами мониторов, обедали над клавиатурами и поднимались только за колой к уличному холодильнику – он появился в холле рядом с собачьей миской. Золотистого ретривера приводил менеджер независимого лейбла, с которым сотрудничали Стренжерсы. Молодой кобель метил горшки и кадки расставленные флористом в соответствии с планом. Все цветы в доме собрали в кучу и выставили на задний двор.
Лина пыталась сообразить, что происходит.
– А что? – пригладил усы Ривера, глядя как две девушки нетерпеливо разрывают зубами курьерские пакеты. – Молодняк готовится к фестивалю и марафонскому забегу по Европе. Может чего из Голландии привезти?
– Это – офис? Кристофер перенёс его... сюда?
– Ещё чего! Никаких офисов и начальников! Мы вольные – на своих хлебах!
– Вольные... – Лина посторонилась, уступила дорогу парню на роликах со стопкой журналов и газет.
– Ага. Все в мандраже. Никак не сообразят радоваться или вешаться. Кит взялся спродюсировать и смикшировать новый альбом.
После этого разговора, она ждала приезда Кимберли. Но та не появлялась. Вместо неё на пороге возникла пожилая китаянка Суиин, с которой Лина сталкивалась в студии на Клинтон-стрит. Словно фарфоровая кукла с жёстко стянутыми на затылке седыми волосами, маленькая тень замерла в углу дивана. Только губы чуть шевелились, отвечая невидимому собеседнику в наушниках, а маленькие руки двигались, делая записи в блокноте. С ней не заговаривали и едва замечали, но пересекая гостиную все, кроме Риверы и Стюарта, огибали остров безмолвия, посреди жужжащего улья, стороной.
Худая шатенка с короткой стрижкой, чей смартфон требовал питания всегда, оказалась ассистенткой тур-менеджера. Грузный мужчина в тесном пиджаке отдавал указания от стойки бара, где изобретал коктейли и тестировал на парне в зелёной бейсболке – помощнике звукорежиссёра. Он и в уборную ходил держа перед глазами ноутбук и всякий раз наскакивал на беговую дорожку, которую шутники вынесли из спорт-зала и поставили у входа. Его босс вместе с техником пропадал в бильярдной. Шары разбивались и закатывались в лузы под визг телефонных звонков. Но от партии мужчин отрывал только шум в соседней комнате, где рабочие крепили к полу толстый слой ковролина, оббивали шоколадные стены серым войлоком и возводили новые перегородки – деля помещение на акустический бокс и аппаратную.
– Что это? – указала Лина на разгром.
– Отличная записывающая студия. Душевная – сама поёт! – Джозеф любовно погладил большой чёрный монитор в углу. – Можно набрасывать новый материал.
– Здесь?
– А где же ещё, как не на базе? Скитаться по чужим студиям неудобно, вечно прерывают посреди
