Отпуск с осложнениями - Лина Манило
– И не подумаю.
– Не хочешь выпускать? Тогда я сама выйду.
Остервенело запихиваю телефон в сумку и принимаюсь дёргать за ручку двери в глупой надежде, что сбежать получится так просто.
– Она заперта, – смеётся Вадим, но я не сдаюсь.
– Сломаю ведь, ты меня знаешь. Я непредсказуемая, сам говорил.
– Машина крепкая, не сломаешь, – смеётся, а мне хочется его по рёбрам двинуть. Чтобы перестал издеваться.
– Я не ревную тебя. Ты мне даже ни капельки не нравишься!
– Снова врёшь. Ну что же такое, а? Врёт и врёт.
Вадим притворно вздыхает, а я шиплю от досады. Ну вот что за проклятие этот мужчина? С первого дня никуда от него не деться, как наказание какое-то.
– Давай откровенность за откровенность, – предлагает и всё-таки снижает скорость. – Сыграем в игру? Я признаюсь в чём-то, а потом ты признаешься, что ревнуешь меня. Отличная ведь игра, соглашайся, Катри-и-ин.
Он растягивает моё имя, а у меня почему-то мурашки в животе на плацу маршируют.
– И в чём ты признаешься? Что носишь разные носки или любишь уши спичкой чистить? Мне не нужны твои секреты.
– Не доверяешь мне, что ли? Соглашайся, тебе понравится мой секрет.
– То есть мысли, что мне на тебя наплевать, ты не допускаешь? – А это даже становится забавным.
– Не-а, – веселится, выруливая вправо, к обочине.
Вдоль дороги тянется густая кромка изумрудной зелени: кусты, раскидистые деревья и наверняка даже птицы поют, сидя на ветках. Красивое место.
– Ладно, валяй свой секрет. Только мой ответ всё равно будет отрицательный: я тебя не ревную.
– Да-да, я слышал, – кивает и, заглушив мотор, поворачивается ко мне всем корпусом.
Я протягиваю руку и снимаю с его носа очки, потому что не люблю разговаривать с кем-то и не видеть глаз собеседника.
– Итак, секрет: Арина не моя девушка.
Хм…
– Жена? Мать твоих детей? Многолетняя любовница?
Я бы ещё перечислила парочку вариантов, но Вадим вдруг резко подаётся вперёд и, зафиксировав мой затылок рукой, впивается в губы. Нежно? Ласково? Осторожно? Ничего подобного. Этот поцелуй не похож на романтическую прелюдию, не похож на несмелую ласку робкого мужчины, нет. Он властный и напористый, неистовый и горячий. Просто сминает мои губы своими, подчиняя себе. И я почти раскрылась ему навстречу, хотя всё внутри и протестует, но Вадим также резко отстраняется.
– Ты слишком много разговариваешь, – усмехается, касаясь пальцами моей щеки. – Арина – моя сестра.
Глава 21 Катя
Я слышу треск в повисшей тишине салона, а потом что-то больно впивается в мою руку. Но только и могу, что моргать, ощущая на губах лёгкое показывание. Это же не после поцелуя, правильно?
– Сестра? – произношу, привыкая к этой мысли и пытаясь понять, как на всё это реагировать. – И ты молчал?
– Ты же меня не ревнуешь, и я тебе совсем не нравлюсь. Какой тогда смысл в моей откровенности? – в голосе усмешка, а я морщусь.
– Так-то, конечно, да…
– Очки сломала, – Вадим пытается забрать у меня то, что осталось от его модного аксессуара, но мои пальцы будто бы заклинило.
– Я не специально, – мой голос какой-то совсем чужой и немного жалобный.
Просто я совсем запуталась и ничего не понимаю. Значит, сестра. Тогда что делать с его поцелуем?
– Прости, – спохватываюсь, а от зрелища сломанных на части очков почему-то хочется плакать.
– Ничего страшного, – отмахивается Вадим, и мне легче становится от того, что он не сердится, – они мне всё равно никогда не нравились. Дурацкие очки, просто выкинуть руки не доходили.
– Зачем ты меня поцеловал?
Большей глупости я спросить, конечно же, не могла. Впрочем, начинаю, кажется, привыкать, что рядом с Вадимом превращаюсь в чёрт знает кого. А может быть, я всегда и была такой сумасшедшей, просто забыла об этом на минуточку?
– Для этого должны быть какие-то другие причины, кроме желания? – Вадим подпирает рукой голову, глядя на меня сверху вниз. Даже сидя он всё равно кажется слишком большим, хотя он совсем не качок и не бугай какой-нибудь.
– И часто тебе вот так хочется целовать людей ни с того ни с сего?
Я снова перевожу взгляд на пластиковые запчасти в моих руках и кладу их на приборную панель. Надо будет, наверное, купить ему новые. Как подарок, что ли, – виновата ведь.
– Я не большой поклонник человечества в массе, но с ориентацией у меня всё хорошо, как и с либидо.
Я молчу, понимая, что наш разговор может зайти в такие дебри, из которых мы выберемся в крайнем случае завтра утром. В животе что-то пульсирует и сжимается, и я инстинктивно сильнее сжимаю бёдра, чтобы унять странное ощущение.
– Поехали в аптеку, – прошу, пытаясь как-то совладать с ворохом ощущений и эмоций.
Вадим снова касается моей щеки – совсем легко и невесомо, словно пером по коже проводит, и заводит мотор. Я не знаю, что думать, как реагировать, и моя смелость вдруг пропадает куда-то. Мысли путаются, ладошки потеют, а коленки ватные, и всё это наслаивается и громоздится шаткой конструкцией – вот-вот завалится набок.
Мы молчим всю дорогу до города, и это немного непривычно. С первой секунды нашего знакомство всё пошло наперекосяк, словно кто-то решил над нами посмеяться. И да, от ощущения, что Вадиму нужны серьёзные отношения ещё меньше чем мне, никуда не деться.
Господь всемогущий, о чём я вообще думаю? Какие отношения? Что за ерунда в голову лезет? Это просто поцелуй, ничего больше. Разве со всеми, кто целовал, нужно строить совместное будущее?
Иногда я поглядываю на Вадима, а он следит за дорогой, кажется, вовсе забыв, что рядом с ним кто-то сидит. Как таксист, честное слово. И лишь подрагивающие уголки губ выдают его с головой.
Машина въезжает в город и сворачивает с оживлённой магистрали на тихую улочку. Я рассматриваю рекламные растяжки, любуюсь вывесками магазинов, глазею на людей, мелькающих за тонированным окном. Листочек с рецептом лежит в
